Сын Сталина - Земляной Андрей Борисович - Страница 25

…Восстание в Пешаваре вспыхнуло и заполыхало ярким пламенем. В городе вдруг обнаружилось несколько тысяч вооруженных пуштунов, а когда они выступили, выяснилось, что командование гарнизона и все начальствующие чины полиции перебиты. Собственно, скорее перерезаны, точно овцы после дружественного визита волчьей стаи. В результате гарнизон и полиция оказались парализованы и не смогли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Город Пешавар был захвачен буквально за один день. Восстание охватило весь север Британской Индии.

Мятежи, особенно в северных провинциях, не такая уж большая редкость для Дели и Симлы.[52] Но это восстание преподнесло британским властям несколько крайне неприятных сюрпризов…

Из Вазиристана на юг, в Белуджистан вторглась шестидесятитысячная орда южных пушту. Дикари, по своему обыкновению, устраивали ночные налёты на маленькие гарнизоны, обозы, склады, избегая лобовых столкновений с регулярными частями. Хотя в этот раз вазиры, масуды и примкнувшие к ним африди[53] оказались куда лучше вооружены, чем шестнадцать лет тому назад.[54] Если тогда многие кочевники использовали ещё джезаили,[55] то теперь они были вооружены русскими, немецкими и трофейными британскими магазинными винтовками, пулемётами, миномётами и лёгкими орудиями. Особенно свирепствовал отряд малика Рахимы, поголовно вооружённый ручными пулемётами и немецкими MP-28. В горах небольшая дальность стрельбы не играла значительной роли, а плотность огня, развиваемая этими тремя сотнями стрелков, оказалась просто чудовищной. Во всяком случае, те немногие сикхи, гуркхи и англичане, которые уцелели после столкновений с этими дьяволами, пребывали в состоянии стойкого душевного расстройства, плавно переходящего в шизофрению.

Следующим кошмаром для британских войск оказалась пуштунская авиация. Вообще-то эти самолёты были английскими, захваченными пуштунами на аэродромах, но у восставших откуда-то оказались собственные летчики! Да и не только летчики: пуштуны сумели наладить аэродромные службы, и, к изумлению англичан, только в первые месяцы пуштунские авиаторы ухитрились сбить полдесятка разведчиков и бомбардировщиков, проштурмовать десяток британских отрядов на земле и несколько раз отбомбиться по английским позициям.

Очередным номером программы был адекватный ответ восставших на газовую атаку в районе крепости Вану. Бригадный генерал Гоф отдал приказ обстрелять афганские позиции снарядами с фосгеном. Его артиллеристы исполнили приказание с присущими англичанам дотошностью и профессионализмом. Потери афганцев составили свыше шестисот человек отравленными. Но крепость не сдалась: у трех сотен лашкаров[56] внезапно оказались противогазы, и они умели ими пользоваться. Штурм, последовавший за газовой атакой, отбили пулеметным огнем, а следующей ночью на позиции англичан обрушились снаряды устаревших русских трехдюймовых горных орудий, снаряженных ипритом.

Количество газа в снарядах такого калибра невелико, так что англичане потеряли не более двух сотен солдат и офицеров, но эффект от этого события был подобен грому с ясного неба…

– …Мне не интересно, сэр, то, что знали ваши шпионы и агенты. Мне интересно, полковник, почему наши войска не имели ни малейшего понятия о том, что у грязных патанов появилось серьезное оружие.

Полковник Сандерс молча стоял перед вице-королем Индии Фримен-Томасом.[57] Отвечать ему было нечего. Это восстание в Пешаваре, Пенджабе, Вазаристане и Белуджистане явилось для него и его службы полнейшей неожиданностью. Казалось, что пламя мятежа вспыхнуло без всякой подготовки, но вместе с тем успехи бунтовщиков ясно говорили об обратном.

– Сэр, я и моя служба допустили чудовищную ошибку, – полковник покаянно наклонил голову.

– Это я вижу и без вашего доклада, сэр, – лорд Уиллингдон усмехнулся в длинные усы. – Но не будете ли вы столь любезны, чтобы сообщить мне, что вы собираетесь делать дальше?

– Мы… я собираюсь активизировать нашу агентуру в Пенджабе, сэр. Потери среди сикхских частей весьма велики, так что есть возможность натравить наших волосатиков на патанов. Пусть хоть Хальсу собирают и идут мстить мусульманам.

– Ну что же, – вице-король милостиво наклонил голову. – Я надеюсь, что ваши усилия увенчаются успехом, мой мальчик. И не переживайте так, мой дорогой. Кто из нас не ошибался?..

Но попытка натравить сикхов Пятиречья[58] на пуштунов и восставший Белуджистан не увенчалась успехом. Отряды бессмертных,[59] ещё не забывшие бои двадцать пятого-двадцать седьмого годов, подняли оружие не против мусульман, а против махнатов,[60] признавших касты. Переговоры Большой Джирги с Акали Тахт[61] дали положительные результаты: пуштуны согласились на границы сикхского влияния, которые существовали до первой Англо-сикхской войны. Малики общим решением признали, что пользоваться плодами победы общего врага недопустимо для благородного пуштуна. А уж когда молодой король[62] Афганистана от имени всех пуштунов поклялся на Коране, что мусульмане не тронут сикхов Пенджаба и не станут вступать в имущественные споры на стороне единоверцев, а всем пострадавшим ранее будет дана компенсация, сикхские отряды легко и непринужденно присоединились к восставшим. Шестнадцатого июня тридцать пятого года было провозглашено создание независимого государства Азад Пенджаба,[63] и Большая Джирга Афганистана немедленно ратифицировала военный союз с вновь появившимся государством.

Британские власти оказались вынуждены, временно оставив без внимания пуштунов и эвакуировав свои войска из Белуджистана, заняться новым очагом мятежа. Части Армии Индии, срочно переброшенные на север, начали наступление на Пенджаб. Основные сражения развернулись в районе города Мултан на реке Инд…

– …Держать оборону! Держать оборону! – надсаживал глотку джатхадар[64] Лал Сингх. – Держать, мои львята! Сейчас они снова пойдут в атаку!

Старый вояка, три года сражавшийся во Фландрии, кавалер полудесятка медалей, Лал Сингх покинул ряды пятнадцатого Пенджабского пехотного полка десять лет тому назад в чине сержанта батальона и прекрасно помнил, как пахнет сгоревший кордит или лиддит, как грохочут шрапнельные разрывы над головой, как воют авиационные бомбы. А потому, командуя недавно сформированным батальоном, он прекрасно понимал, что траншеи надо копать поглубже, пулеметы маскировать получше и ни в коем случае не допускать паники в рядах бойцов, каким бы сильным ни был артиллерийский обстрел…

– Держитесь, дети мои! Держитесь! Готовьтесь стрелять в инглизи!.. – Ага, вот они! Фигуры в высоких, обмотанных тряпками шлемах встали и бегут, выставив длинные штыки. – Спокойно, мои львята! Дайте подойти им поближе… ещё ближе. ОГОНЬ!!!

Гулко врезали длинными очередями «виккерсы», захлопали винтовки, и наступавшие англичане закувыркались, сраженные прицельным выстрелами.

Наступавшие солдаты Ланкаширского пехотного полка залегли и начали отползать назад. Из сикхских траншей грянул восторженный рёв: «Боле Со Нихал, Сат Сри Акал!».[65] Лал Сингх кричал вместе со своими воинами, но восторгов их не разделял: он-то точно знал, что на первом броске атака не заканчивается.