20 000 лье под водой - Верн Жюль Габриэль - Страница 2

К началу 1867 года вопрос о новоявленном морском гиганте, казалось, был похоронен без надежды на воскрешение. Но тут появились новые факты. И на сей раз речь шла уже не о научной проблеме, а о реальной опасности.

Пятого марта 1867 года канадский пароход «Моравия» на полном ходу врезался в подводную скалу, не обозначенную ни на каких штурманских картах. Удар был настолько силен, что, если бы не прочность корпуса судна, все закончилось бы гибелью парохода, экипажа и пассажиров.

Столкновение произошло около пяти часов утра при полном безветрии. Вахтенные офицеры кинулись к корме, но ничего подозрительного не обнаружили, если не считать очага волнения на расстоянии трех кабельтовых от судна. Определив координаты, «Моравия» продолжила свой путь, так и не выяснив, с чем она столкнулась. Так или иначе, но по прибытии в порт обнаружилось, что часть судового киля сильно повреждена.

Три недели спустя все повторилось с величайшей точностью, но пострадавшее судно на сей раз принадлежало крупнейшей пароходной компании, и случай получил широкую огласку.

Тринадцатого апреля 1867 года пароход «Шотландия», принадлежавший компании «Кунард-лайн», находился в точке с координатами 15° 12´ западной долготы и 45° 37´ северной широты. Море было спокойным, дул легкий ветер. Колеса парохода мерно рассекали морские волны.

В 4 часа 17 минут пополудни корпус парохода вздрогнул от легкого удара в кормовую часть. По характеру толчка можно было предположить, что удар нанесен каким-то острым предметом, при этом он был настолько слабым, что никто не обратил бы на него внимания, если бы кочегары вскоре не доложили на мостик о течи в трюме.

В первую минуту пассажиры всполошились, но капитан Андерсон успокоил их. Для парохода, разделенного водонепроницаемыми переборками на семь отсеков, небольшая пробоина не представляла серьезной опасности. Тем не менее капитан тотчас спустился в трюм и обнаружил, что пятый отсек полностью залит водой.

Андерсон распорядился остановить машины и приказал одному из матросов спуститься в воду и осмотреть пробоину. Вскоре выяснилось, что пробоина в подводной части борта «Шотландии» имеет ширину около двух метров. Заделать ее в море не было возможности, и судно, глубоко осевшее в воду, продолжило свой путь и добралось до Ливерпульского порта с опозданием на три дня.

Пароход был поставлен в док, и инженеры компании осмотрели его. В корпусе, в двух с половиной метрах ниже ватерлинии, зияла пробоина в виде аккуратного равнобедренного треугольника. Края ее были такими гладкими, будто отверстие сделали резцом, причем орудие, пробившее листовую сталь толщиной в четыре сантиметра, должно было иметь фантастическую прочность. И при этом оно само собой высвободилось из пробоины!

С этого времени всякие разговоры о некоем «блуждающем рифе» прекратились и все морские катастрофы, причины которых остались невыясненными, теперь относили на счет морского чудовища. Таинственному гиганту пришлось отвечать за многое – ведь из трех тысяч судов, тонущих ежегодно, примерно двести считаются пропавшими без вести.

Так или иначе, но сообщение между Европой и Америкой оказалось под угрозой, и публика в унисон с газетами требовала, чтобы океан был любой ценой очищен от грозного монстра.

Именно в это время я, Пьер Аронакс, профессор при Парижском музее естественной истории, возвращался из путешествия по Северной Америке. Собрав за шесть месяцев экспедиции великолепные коллекции, в конце марта я прибыл в Нью-Йорк. Я предполагал выехать во Францию в первых числах мая, а все оставшееся до отъезда время посвятил классификации моих сокровищ – минералов, образцов растений и животных.

Конечно же, я был в курсе событий, так встревоживших общественность, так как читал все американские и европейские газеты. Теперь одни журналисты приписывали все беды животному колоссальной величины, другие предполагали, что виновником столкновений было подводное судно с неслыханно мощным двигателем.

Но кто и где мог бы построить такое судно? Только могущественное государство в наши дни способно на нечто подобное. Сегодня, когда человеческий ум изощряется в изобретении смертоносных орудий, легко представить, что одна из стран втайне от остальных соорудила и испытывала некую грозную машину.

Однако правительства всех крупнейших держав в один голос заявили о своей непричастности к таким проектам, и это было правдой. Вот почему на поверхность вновь всплыло пресловутое чудовище, которому бульварная пресса придала самые нелепые и фантастические черты.

По возвращении в Нью-Йорк меня не раз приглашали для консультаций по этому животрепещущему вопросу. Во Франции я выпустил в свет двухтомник под общим названием «Тайны морских глубин». Эта книга принесла мне славу специалиста в малоизученном разделе естественной истории. Меня просили высказать свое мнение, но в моем распоряжении не было никаких фактов, и я не выдвигал никаких версий, ссылаясь на неосведомленность. Но однажды, буквально загнанный в угол репортерами «Нью-Йорк Геральд», я наконец сдался.

Привожу выдержку из статьи, опубликованной в этой газете 30 апреля.

«Итак, – писал я, – взвесив одну за другой все гипотезы, я вынужден допустить существование морского животного, обладающего огромной мощью.

Будем рассуждать логически. Нам пока не известны все виды животных, населяющих нашу планету. Поэтому вполне можно предположить, что в глубинах океана обитают неизвестные рыбы или китообразные, приспособившиеся к жизни в условиях огромных давлений и лишь время от времени всплывающие на поверхность океана.

С другой стороны, это животное может относиться к одному из уже известных видов, и в этом случае я готов допустить существование «гигантского нарвала».

Обыкновенный нарвал, млекопитающее из семейства нарваловых, часто достигает 15 метров в длину. Удесятерите его размеры, наделите животное силой, пропорциональной его массе, соответственно увеличьте бивень – и вы получите чудовище! Причем именно такое, которое способно протаранить борт океанского парохода.

В самом деле, нарвал вооружен подобием костяного копья, обладающего твердостью стали. Следы от ранений им не раз находили на теле китов, которых нарвал часто атакует. Случалось, что осколки бивня нарвала извлекали из деревянных корпусов судов, которые они пробивают насквозь. Теперь представим себе бивень в десять раз больше, животное в десять раз сильнее, вообразим, что оно движется со скоростью тридцати миль в час, помножим массу животного на скорость, и причина катастрофы «Шотландии» станет ясна.

Одним словом, я склоняюсь к мнению, что мы имеем дело с морским единорогом гигантских размеров, вооруженным грозным тараном, как некоторые военные суда».

Статья моя стала популярной, у меня даже появились единомышленники.

Но если для некоторых эта таинственная история представляла сугубо научный интерес, то для людей практических, заинтересованных в безопасности трансокеанских сообщений, необходимость избавить моря от страшного зверя была очевидной. Дошло до того, что страховые компании резко повысили ставки платежей, ссылаясь на новую опасность для мореплавателей.

И вскоре в Нью-Йорке началась подготовка к экспедиции, целью которой было уничтожение или отлов нарвала-гиганта. Быстроходный фрегат «Авраам Линкольн» должен был в ближайшее время выйти в море. Для его капитана Джона Фарагута были открыты военные склады, и он спешно оснащал свой корабль самым современным вооружением.

Но, как случается сплошь и рядом, именно тогда, когда дошло до дела, животное внезапно исчезло. Целых два месяца о нем не было ни слуху ни духу. Единорог словно почувствовал, что против него готовится военная операция. Фрегат был полностью снаряжен, снабжен лучшими китобойными средствами, но куда ему направиться, никто не знал. И лишь второго июля телеграф принес слух, что пароход, совершающий рейсы между Сан-Франциско и Шанхаем, три недели назад встретил гигантское животное в водах северной части Тихого океана.