Лед - Дерст Сара Бет - Страница 38

Тремя ночами спустя, когда полуночное солнце заливалось сквозь щели в ставнях, Касси украдкой пробиралась через свою спальню. Увидев очертания своего рюкзака, она встала рядом с ним на колени, положила внутрь муклуки и утрамбовала их поплотнее. Она старалась не издать ни звука. Медленно, тихо она вскинула рюкзак на плечи и скользнула за дверь. Очутившись на кухне, она постояла в тени, прислушиваясь, как вспугнутый олень. Сердце колотилось у нее в горле. Ей казалось, что она слишком шумно дышит. Отец Лес храпел. Касси босиком шмыгнула через кухню, приглядываясь, не притаились ли где-нибудь, свившись в клубок, ветви. Они дремали, улегшись под сервантами и стульями, точно змеи. Она взялась за дверную ручку.

Безо всякого предупреждения дерево схватило ее за ладонь. Закусив губу, чтобы не закричать, Касси потянула руку на себя. Кора растягивалась. Она разрослась на ее запястье. Касси ударила ее свободной рукой; та прыгнула до предплечья. Девушка попыталась отцепить ее пальцами; кора доползла до локтя. Отец Лес продолжал храпеть.

Ох, нет, пожалуйста, нет. Упершись ногами в дверь, Касси потянула со всей силы.

Она не может снова попасть в эту ловушку. Касси завела руку за спину, туда, где на рюкзаке висел топорик. Если она сможет дотянуться до него… Дерево ползло выше по правой руке, а она дернула за ремни левой.

Застежки на рюкзаке зазвенели, словно колокол, но ей уже было все равно: дерево покрывало ей правое плечо. Она отвела левую руку назад, надеясь, что не промахнется.

Касси рубанула дерево топором.

Отец Лес закричал.

Касси разжала пальцы, но успела подхватить топор, пока он не упал на землю. Отец Лес не спал! Пока он бежал на кухню, Касси наносила удары. Быстрей, быстрей, быстрей! Щепки разлетались во все стороны.

Ветви задвигались. Отец Лес кричал. Она дернула своей обездвиженной рукой. Нет, недостаточно. Она рубила и рубила, а ветви ползли, обвивая ее тело, поднимаясь по левой руке. Она сражалась с ними, поднимая и тяжело опуская топор. Древесина раскололась. Сквозь трещины забил солнечный свет. Она извернулась и высвободила правую руку. Лозы сжали ей левый локоть. Касси завопила от боли. Рука ее разжалась. Топор выпал и ударился об пол. Она наклонилась за ним, но ветви держали крепко.

Она схватила рукой воздух.

— Я чувствую, как оно кровоточит, — негромко проговорил Отец Лес. Касси вздрогнула. Ветви обвивали ее ноги. Она повисла, медленно раскачиваясь и наблюдая, как Отец Лес поглаживает отметины от топора.

— Как ты могла? У тебя что, совсем нет сердца?

Она молчала, и в душе ее бурлила ненависть. Он приказал ветвям поглотить ее снаряжение.

Сквозь кухонные ставни Касси слышала, как он воркует над своими папоротниками. Ей хотелось вцепиться в окно ногтями. То, что на сей раз он не счел нужным завернуть ее в кокон, только подчеркивало, в каком безвыходном положении она оказалась. Она зашагала по кухне. Дерево под ее ногами было теплым, словно напоминая ей, что она была жива — будто она могла об этом забыть. Ее рюкзак, с муклуками и прочим, исчез в ветвях. Этого-то она не забудет. Как же ей спастись из живой тюрьмы, когда ее тюремщик — магическое существо, а у нее ни инструментов, ни запасов одежды, ничего?

В поисках рюкзака она обрыскала все комоды и серванты на кухне, в гостиной, в обеих спальнях и в ванной. Но ящики не выдвигались, а шкафы вели себя так, будто были сделаны из цельного куска древесины. Весь домик, казалось, был вырезан из одного-единственного дерева. Все — мебель, фурнитура, стены — росло из пола. Она вернулась на кухню. Должно же быть хоть что-то, что ей поможет.

Касси потянула ящик под кухонной раковиной, и, к ее удивлению, он подался. Она кинула быстрый взгляд на ветки (те спали, похожие на свернутые канаты) и на ставни (Отец Лес был снаружи: насвистывал ирландскую джигу). Она встала на колени и заглянула внутрь.

В ящике были чистящие средства. Сердце у нее упало. «Тонко, тонко», — обратилась она к ставням. Наверное, он знал, что она будет обыскивать домик, и хотел, чтобы она нашла вот это.

Касси порылась в ящике, надеясь, что там чудом окажется что-нибудь полезное. Она вынула все бутылочки: «Комет», «Пледж», «Лайсол»… все, дальше только водопроводные трубы. Странно, что в хижине трубы были совершенно обычными и что такой могущественный мунаксари пользовался обычными средствами для чистки. Неужели магия бы с этим не помогла? А может, ему просто так больше нравилось.

Касси покачала головой. Как она дошла до такой жизни? Трубы и «Лайсол» удивляют ее больше магии.

Она вспомнила, что, когда впервые встретила Медведя… Касси зажмурилась. Не думай об этом, сказала она себе. Сейчас тебе надо думать только о побеге. Она покачнулась с носков на пятки и снова осмотрела ящик. Нет, ни единой трещины: не то что рюкзак, даже листок бумаги не запихнешь. Придется сбегать так, как есть: босой и без припасов. Папа поможет ей в этом. Он ее подготовил к такой жизни. Научил искать пищу в дикой природе: ягоды, птичьи яйца, древесную кору. Она сделает все, чтобы избежать лямблиоза, дизентерии и прочих подарков Матери природы. Пить она станет из ручьев. Но сначала надо сбежать из этого домика.

Касси огляделась вокруг. Единственное место в хижине, которое она еще не осмотрела, — это сами ветви. Они были неподвижны, точно обычные растения. Она подняла одну, взявшись за нее большим и указательным пальцами и вытянув руку перед собой. Ветка повисла, болтаясь, как садовый шланг. Осмелев, Касси распутала лиану и дошла до самого ее корня.

Ветки росли из пола, стен и потолка. Она вытянула их через всю комнату на другую сторону от плиты. Не было ни единого места, куда они не могли бы дотянуться. Находясь внутри, она не сможет избежать их цепкой хватки — их и дверной ручки.

Ей придется вернуться к первоначальному плану: усыпить бдительность Отца Леса, убедить его, что ее можно выпускать наружу. А оттуда… Она глянула сквозь ставни на деревья за частоколом. Если ей удастся обогнать ветки, она сможет скрыться между деревьями.

Но пройдет много недель, прежде чем он снова начнет ей доверять. Или даже месяцев. Ей не хотелось думать, что, может, это не случится никогда.

Она справится, твердила она себе. Она ведь не боится работы. Снова встав на колени перед раковиной, она вскрыла упаковку губок и принялась натирать пол на кухне.

Через три часа у нее ломило колени, спину и плечи. Она вся вспотела, а в желудке словно развели огонь. Касси присела и потерла шею. Огляделась. Странно, но пока она работала, кухня казалась ей больше.

Ей надо запастись терпением. Терпение тут ей пригодится больше, чем когда она выслеживала полярных медведей. Надо вырваться на свободу тайком. Она взяла губку и очередное чистящее средство (конечно, с ароматом сосны) и отнесла в гостиную. Она вспомнила маму, которая восемнадцать лет прожила в замке троллей. Как жаль, что Касси не расспросила ее как следует. Как жаль, что они в принципе не говорили больше: о всяких настоящих вещах, о разных там «чувствах», а не только о всяких бытовых мелочах. Касси пообещала себе, что исправит эту оплошность — если, конечно, сбежит отсюда. Касси осторожно опустилась на колени и поморщилась: у нее сильно заболела спина.

В дверях замаячил Отец Лес.

— Славная девочка, — сказал он.

Широта 63º 54' 53'' N

Долгота 125º 24' 07'' W

Высота 1301 фут

ДОЛГИЙ ПОЛДЕНЬ ЛЕТА прошел, будто его и не было. Подкрадывалось осеннее равноденствие: звезды появлялись раньше, солнце вставало позже, над северным лесом театральным занавесом колыхалось полярное сияние.

Касси прижалась щекой к кухонным ставням и взглянула на клочок неба за окном. Она обняла себя за широкий живот и почувствовала, как ходит буграми ее кожа: это шевелился ребенок. Медведь сказал, что она родит осенью. У нее почти не оставалось времени.