Взлет и падение - Шрефер Элиот - Страница 26

Ветер больно бил в глаза, но Абеке терпела, не отворачивалась.

Халавир сложил гигантские крылья и опустился на землю. Красавец-орел с серовато-голубым опереньем устремил немигающий взгляд на Шейна. Невероятно длинный, заостренный клюв сулил смерть с одного удара.

Шатаясь, Абеке поднялась. Вслед за ней остальные. Эссикс громко заверещала. Халавир, склонив голову, слушал. Потом резко повернулся к Шейну.

Вопреки ожиданию, тот не дрогнул и, стукнув кулаком по груди, отправил крокодила в спячку. Роллан с грохотом полетел вниз. Орел же поймал Шейна в клюв и бережно поставил на ноги.

Но почему?

Халавир ведь должен сторожить Ково. Как он здесь очутился? И почему помогает Шейну?

При всей очевидности ответ не укладывался в голове.

Халавир был приспешником Пожирателя.

Не теряя ни секунды, Шейн сорвал с саркофага талисманы и торжествующе помахал ими.

Ураза бросилась в атаку и желтой молнией обрушилась на Шейна, острые клыки в миллиметре от его бедра. Но тут Халавир взмахнул крыльями, и леопард кубарем покатился по полу.

Абеке беспомощно наблюдала за происходящим, не в силах шевельнуться.

Мощный шквал опрокинул Шейна навзничь, но талисманы он не выпустил. Ловко выставив лапу, орел сомкнул когти вокруг талии захватчика. Когтями второй обхватил торс и с ликующим криком взмыл под облака.

Абеке не сдавалась, выпустила стрелу, но ее тайфуном снесло на землю. Стиснув зубы, девочка снова натянула тетиву. Последний взмах, и Халавир растворился в вышине, унося с собой Шейна.

И талисманы.

Эссикс хотела кинуться в погоню, взлетела – и камнем рухнула вниз, волоча подбитое крыло.

Долгое время под сводами павильона слышались только стоны раненых да возгласы зверей. Мало-помалу уцелевшие Мантии сумели встать. У Олвана из пореза на виске сочилась кровь, лося он отправил в спячку, чтобы животное не мучилось со сломанной лодыжкой. Ураза хромала, припадая на одну лапу. Бригган тряс огромной головой, словно пытался стряхнуть боль. Конор потирал шею. Роллан в растерянности таращился на кинжал, который совсем недавно вонзал в крокодила. Потом поднял взгляд на Абеке.

В нем читалась невыносимая обреченность. Даже внезапное появление Халавира и его предательство не снимали с девочки груза вины.

Она закрыла лицо руками.

Олван нарушил тягостное молчание.

– Халавир предал нас. Значит, надо готовиться к худшему: Ково вот-вот окажется на свободе.

«Я тоже вас предала, – с отчаянием размышляла девочка. – Все из-за меня».

Олван с его кипучей энергией был не из тех, кто долго скорбит, однако сейчас в глазах лидера Мантий стояли слезы. У Абеке чуть сердце не разорвалось от непривычного зрелища.

– Все кончено, – проговорил Олван. – Захватчики добыли талисманы. Теперь их ничто не остановит.

Пастушком Конор сиживал у разрушенной стены на лугу рядом с домом и коротал время, переворачивая камень за камнем, чтобы посмотреть, что под ними. Эта ночь выдалась в точности как оборотная сторона тех камней: сырая, серая и шершавая.

Они с Абеке стояли у парапета замка, глядя на темную линию прибоя. Лунный свет скользил по пенистым шапкам волн, где-то там дрейфовал покинутый корабль Шейна. Ему, улизнувшему в когтях Халавира, он больше не понадобится. С утренней битвы минуло много времени, Пожиратель был уже далеко.

Конор машинально потирал затылок, ноющий после удара о каменные плиты главного зала. Заметив его жест, Абеке со вздохом отвернулась. Всю вторую половину дня до вечера она только и делала, что извинялась. Под конец ее тошнило от звука собственного голоса.

– Да ладно, могло быть и хуже, – успокаивал Конор и, не дождавшись ответа, продолжал: – Например, земля могла превратиться в кипящую лаву.

Абеке вымученно улыбнулась, глаза покраснели от слез.

– Судя по всему, ты здорово выручила Мейлин, – гнул свое Конор. – После того, что случилось в Океане… это очень благородно с твоей стороны.

Абеке вздохнула.

– Она моя подруга. Друзей любят несмотря ни на что.

– А я о чем толкую! Есть вещи похуже, чем доверие, согласись? Шейн обманул тебя, и это на его совести. Просто сердце у тебя не камень, что не может не радовать.

– Ты слишком добр ко мне. По-моему, совершенно незаслуженно.

– Шейн всем запудрил мозги. Одна росомаха чего стоит. А Гар целенаправленно изображал из себя Пожирателя. Не погибни он в пустыне, мы бы сроду не узнали, что росомаха – его зверь. Думаю, Гератон специально убила Дрину, чтобы у Шейна якобы появился повод отречься от своих. И ведь мы поверили! Все до единого, не только ты.

Абеке промолчала. Конор подобрал камушек и швырнул его во мрак.

– Но если хочешь заниматься самобичеванием, пожалуйста. Не буду тебе мешать.

У нее вырвался сдавленный всхлип.

– Спасибо, что рассказал про моих.

– Слушай, мне очень жаль, правда. В этом мы с тобой похожи – оба любим семью, а они… Представляю, каково это, жить с людьми, которые тебя не ценят. Зла на них не хватает!

Абеке на мгновение зажмурилась.

– Понимаю, но Пожало мой отец. У меня нет к нему злости, только недоумение. Зато одно я поняла четко: некоторые узы не разорвать. Иногда обретенная семья оказывается ближе родной.

Конор придвинулся вплотную и обнял девочку за плечи.

– Ты давно стала мне родной.

В дрожащем свете факела на пороге возникла Ураза, в отблесках пламени пятнистая шерсть отливала кирпично-красным. Абеке встрепенулась.

– Что стряслось? – насторожился Конор.

– По-моему, в главном зале кто-то есть, – шепнула девочка.

Бесшумно ступая, они с Уразой растворились во мраке. Топая на их фоне как слон, Конор пустился следом. По пути к нему присоединился Бригган. Вскоре все четверо стояли у входа в павильон.

Абеке прижала палец к губам и толкнула дверь. Та со скрипом отворилась. Четверка воинов крадучись двинулась к постаменту.

Облаченный в плащ силуэт, опираясь на лепнину, пытался залезть в саркофаг. После случившегося Конор ни на миг не разлучался с топором и сейчас потянулся к рукоятке. Абеке достала стрелу и, пропустив Уразу вперед, натянула тетиву.

На звон струны таинственная фигура обернулась. При виде Роллана Абеке невольно отпустила тетиву и тут же рухнула навзничь, выпустив стрелу в небо.

Роллан ошалело разинул рот, понимая, что был на волосок от смерти. Потом его губы растянулись в привычную ухмылку.

– Мало тебе угрызений совести, еще меня решила застрелить до кучи?

– Какого дьявола ты тут шляешься? – огрызнулась Абеке, вставая. – Мы же чуть… Да я чуть тебя не убила!

– Куда тебе, мазила.

Бригган заскулил. Конор укоризненно покачал головой.

– Все, прекращайте.

– Ты разве после ужина не пошел спать? – допытывалась Абеке.

– Пошел, – кивнул Роллан, – а потом вернулся. После такого попробуй засни. Ладно, идите сюда. Хочу вам кое-что показать.

– Не пойму, чему ты радуешься, – проворчал Конор, дрожащей рукой засовывая за пояс топор.

– В свете сегодняшних событий я уже не знаю, кому верить. Но вам двоим доверяю безоговорочно. Подсадите меня, и увидите.

Конор сплел пальцы в замок. Роллан оттолкнулся и по пояс залез в саркофаг.

– Ну и? – нетерпеливо спросила Абеке.

Пошарив внутри, Роллан спрыгнул на пол и торжествующе поднял руку.

На ладони лежали два амулета. Гранитный баран Аракс. Коралловый осьминог Мулоп.

– У нас есть два талисмана! – ликовал Конор.

– Значит, не все потеряно! – выпалила Абеке, бросаясь Роллану на шею. – Ты чудо!

– А то, – ухмыльнулся Роллан.

– Подумать только! У нас еще есть шанс! Если сумеем защитить талисманы, Пожиратель останется ни с чем.

– Да, но Нило и Цонг захвачены, – напомнил Роллан. – Если Мулоп не соврал, Ково наверняка на свободе. Халавир предатель, а у Пожирателя – настоящего Пожирателя – в распоряжении двенадцать талисманов. Явись сюда сам Теллун с ленточками на рогах, я бы не спешил праздновать.