Пустыня смерти (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 44

Ага. Это объясняет, почему дароносцем к Царю змей отправлена именно я — одно из истинных детей пустыни, слышащих её голос, понимающих тех, кого оно лелеет в своих песчаных руках.

— Спасибо, что предупредил, — склонила я голову, — я буду рассчитывать на свои знания и на твои крепкие руки.

Кит хмыкнул.

— Ты иногда говоришь странно.

— Странно? — переспросила я, почувствовав, что сердце обмирает. Он слишком наблюдателен!

— Словно получил образование не в пустыне, а где-то в городе, а только потом оказался среди песков Аррахата.

С плеч словно гора свалилась. Мимо! Но было опасно, и не помешает держаться от Кита подальше, да и вообще закончить эту работу как можно быстрее.

Дед говорил, что это будет неизбежно. Долго «Зеон» — змеиный проводник не просуществует, однажды его заменит Танцующая в песках. Легенда снова зазвучала в аулах цикл назад по моей вине. Я танцевала в песках, босиком, в алом платье, вились волосы, звенели браслеты. Вокруг танцевала моя Коралл, моя коралловая змея, и чужие подсмотрели, как песок качал меня в своих ладонях, поднимал, придерживал, становился крыльями.

Потоки алого света с небес заливали песок, окрашивая его в цвет крови.

Меня назвали «Танцующей в песках», предвестницей жуткой бури.

Потому что после той ночи, когда меня увидели, на следующее утро раньше сезона разразилась страшная буря, уничтожившая аул того, кто за мной подсмотрел и стёршая, загладившая то место, где я танцевала.

— Зеон?

Я кивнула.

— Возможно всё, Кит. Но о некотором лучше не знать для собственной безопасности.

Палач усмехнулся. Он мог бы многое мне сказать о тайнах, своих и чужих, но мои слова звучали не для него. Мои слова звучали для Тайпана, уже тёмной громадой вынырнувшей из завесы обережного круга.

— Ссссспите, — велел он мне шипящим голосом. — Мы будем дежурить всю ночь. А утром отправимся дальше.

Дальше так дальше, утром так утром…

Змеиную мысль о том, что люди так хрупки, я уловила лишь самым краем, но было уже не до этого.

Вытащив из котомки второй плащ, я накрылась им с головой и мгновенно уснула. Силы надо было экономить, силы это то, что нам пригодится скоро… уже очень скоро…

Рассвет холодными серыми мазками опускался на песок. Тянулись серые тени-нити от трёх ха-змей, тишина была такая, что слышно было даже дыхание мужчин. Костёр почти прогорел, и в чёрных углях только вспыхивали мелкими точечками искорки.

Песок шуршал, складываясь в знакомую мелодию грядущей бури, звал меня танцевать.

Щека больше не чесалась — занемела, и мне срочно нужно было зеркало или любая водная поверхность, чтобы посмотреть, что случилось. Потому что ощущение было такое, что лохмотьями с меня слезала внешность Зеона. Страшно. Смертельно страшно.

Мне нужно было хоть какое-то уединение, но даже этого я не могла здесь и сейчас себе позволить.

Снова накатило ощущение, что моё время уходит, убегает, оставляя меня одну. Настоящую.

Вопрос был только в том, какая же я настоящая?

Напев песка стал тише и обиженнее, и, погладив его ладонью, я поднялась на ноги.

Змеи спали. Спал Грэсс и Кит, спал даже Рамир.

Привидение, обычно только изображающее сон, спало на самом деле.

Кра-со-та!

Они спали все!

Причём спали беспробудным сном. Итак, значит, гости появились куда как раньше, чем их ждали.

— Кто здесь? — спросила я тихо.

— Твоя совесть! — отозвалось со всех концов, с крестов, с огромных камней, с маленьких покосившихся холмиков.

Я крутилась вокруг, не понимая, как же так!

Ведь спать мы ложились в другом месте! А сейчас… были ровно посреди могильника.

— Твои страхи!

— Твои сомнения, — отозвались мне с ближайшего огромного валуна.

— Чудесно, — сообщила я, натягивая наручи.

Солевой круг на земле всё так же был, и в тех же размерах, но что-то подсказывало мне, что защиты от него я могу и не дождаться.

— Ты смотри, — неприятно кто-то удивился. — А не боится же!

— Не слышал, — начала было я…

— Ты ври да не завирайся, девка! — страшно грохотнули у меня над ухом.

— Так вот почему я одна не уснула, — усмехнулась я, даже не вздрогнув. — Девка. На женщин ваши чары не действуют.

— Умная…

— И почему таких умных земля носит?

— Да ты посмотри, она ж любимица пустыни.

Серая хмарь поднялась от сырой земли, окутала валуны, кресты, холмы, поднялась бурлящим туманом вверх, распускаясь в разные стороны стелящимся полотном, обнажая тех, кто жил здесь, в могильнике. Ближайшая тварь распахнула кожистые серые крылья. Приплюснутая морда, маленькие глубоко посаженные глазки, две широких ноздри, пасть с двумя рядами клыков, с потёками слизи. Запах гнили и трупного разложения. Ну, конечно. Падальщики.

— Глянь, глянь, ребя! А эта краля даже ещё знает, кто мы такие.

— Вас не знать — себя не уважать, — отозвалась я скупо, опуская руки.

С этими ребятами любое оружие — бесполезно. Против них не помогут ни простые мечи, ни мечи жрецов, ни холодное оружие, ни какой-то металл. Если же они захотят напасть, защититься будет очень сложно.

— Да не такие уж мы и опасные! — закокетничал падальщик сбоку.

Скосив на него взгляд, я хмыкнула.

— Прибедняетесь.

— Есть немного, — согласился он же. — Так, красивая девушка, чего не поукрашать себя. Красивая девушка, а заключи с нами контракт.

— Чтобы после трёх моих желаний, вы же меня сожрали, а я потом обнаружила себя такой же как вы? Нет, нет и ещё раз нет.

— Точно знает, — восхитился кто-то.

Я развела руками.

— Как зовут? — спросил падальщик, сидящий прямо передо мной.

Не отвечая, я усмехнулась.

Исказившаяся клыкастая пасть выглядела куда как впечатляюще, но мы друг друга поняли. Я действительно знала, что это за явление, откуда берётся и куда уходит.

Впервые с падальщиками я познакомилась незадолго после того, как дед Ассан меня забрал к себе на обучение. Когда у меня возник вопрос, а куда денутся все трупы, дед сказал, что пару дней назад туда уже прилетели падальщики. Не живые, не мёртвые, не люди, не монстры. Что-то посреди, застрявшие между миром людей и миром богов. Они уничтожали трупы, и нет, они никого не ели в физическом смысле, они вытягивали из тел мёртвых то немногое, что оставалось в нём — воспоминания, мысли и самое вкусное — чувства.

Свитки на падальщиков не действовали — у них была половина физической сущности.

Мечи, как я уже говорила, на них не действовали тоже — потому что ещё половина их сущности была нематериальной.

— Очень странно, что она нас не боится, — пробормотал падальщик, сидящий на перекладине высокого креста.

— Это хорошо, что не боится, — раздался тихий дребезжащий голосок, махнули крылья, и все падальщики, как один, снялись с места. Они летали наверху, устроив ожесточённую драку за комочек синего света, а на камне передо мной появился… нет, появилась падальщица. Она была стара. Короткий подшёрсток был снежно белый, короткие космы на голове, слабый намёк на волосы, были белые. Обвислые груди были маленькие и сморщенные, едва прикрытые огромным массивным ожерельем. Она была стара… — Надо же, — удивилась старуха. — Действительно, настоящая любимица пустыни.

Я промолчала. Инстинкт, просыпающийся очень редко, во весь голос орал, что лучше молчать, что ни слова, в идеале даже дышать перестать.

Раскрыв крылья, падальщица облетела меня по кругу и вернулась обратно на камень.

— Однажды нас обманул человек, — сказала она. — Пообещал нам отдать душу человека, целиком, полностью, но не отдал и скрылся от нашего взгляда, взяв амулет у Царя змей. Но в дурных руках амулет перестаёт действовать, и мы ждали, когда же власть развратит человека, и мы сможем найти его. Мы ждали долго, очень долго. Но мы дождались, недавно этот человек лишился своей защиты, но он прячется под хрустальным куполом, куда нам нет хода. Ты доставишь за нас послание. Ты станешь тем ключом, что откроет для нас двери к этому человеку. Ты — станешь нашим проводником к его душе. Конечно, эта гниль совсем не чистый свет, нам обещанный, но и это сойдёт.