Пустыня смерти (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 40

Вода была с зеленоватым оттенком. А солнце садилось от меня не слева, как должно было, а справа! И нет, дело было не в том, что мы во сне-наваждении перевернулись! Дело было в том, что круг тумана выбросил нас не по пути на север, а где-то ближе к югу!

Чудесно, великолепно, восхитительно. И нет, я не злюсь, я почти в истерике, хотя для змеиного проводника и это уже нонсенс!

Если я права, то мы вместо трёх дней пути оказались от пика Гроз на расстоянии шести дней!!! Даже с учётом того, какие у нас великолепные ха-змеи, нам придётся или мчаться, останавливаясь только на несколько часов на ночь, или… сокращать путь. Все зависит от того, где именно мы оказались.

Кстати, надо не забыть сказать Рамиру спасибо. Из-за того, что он мёртвый, на него не подействовала магия круга тумана, и это нам помогло.

Но сейчас гораздо важнее разобраться, где мы, и чем это пахнет.

Дело пахло тухлятиной. Оно не просто ей пахло, оно ей воняло! Словно оставили на солнцепёке умершую ха-змею размером с моего Тайпана!

Я ошиблась. Да, мы были на юге, но не так далеко, как мне казалось. Рыжий с чёрным песок был ещё в одном месте, на самой окраине южной части Аррахата, и мы прибавили в своём движении всего день, ну, полтора пути. И по-прежнему успевали прибыть в пику Гроз вовремя. Но лучше бы ошиблась. Лучше бы нам нужно было бы сделать огромный крюк! Или лучше бы нам необходимо было, чтобы успеть вовремя, проехать без остановки все это время! Даже ночью! Только не это место.

Как бы поточнее выразиться.

Итак. Среди жителей Аррахата были и достойные люди, и по меткому определению деда — всякий сброд. В городах жили лорды, городские жители и их рабы, в пустыне аулы делили между собой пустынники и разбойники. А ещё были закрытые и уединённые места, где рабы выращивались или «дрессировались». Особняком стояли шаманы и змеиные проводники. Ещё одна группа, предпочитающая даже скрывать своё существование — это отверженные. И, наконец, была группа, которую ненавидели и представители привилегированных сословий, и побаивались пустынники всех мастей. На разбойников же даже одно ИХ упоминание действовало как красная тряпка на быка. Я имела в виду беглых рабов.

Это были люди, попавшие в плен во взрослом возрасте, не погибшие воины, когда погиб всё же их заказчик, это были шаманы, потерявшие свою силу или лишённые её по велению лордов. Люди там были разные, но опасные настолько, что не передать словами.

И мы сейчас были около их центрального оазиса.

Отпустите меня к деду, а? Ну, пожалуйста?!

Этим людям было плевать на все: регалия, положение на Аррахате, деньги. Они признавали только силу. И ничего кроме неё. Амулет власти на них тоже вполне себе мог и не подействовать.

Я не хотела с ними связываться ещё раз.

Да. Одно знакомство с ними уже у меня состоялось. Когда я была змеиным проводником, точнее, когда только начинала обучение на него.

Мы с дедом приехали в один из тайных аулов, чтобы встретиться с кем-то из беглых. Деду по работе нужно было что-то выяснить. Он — Змеиный взгляд Аррахата, тщетно искал одного из беглых рабов самого Императора, покинувшего город Тысячи сердец и что-то прихватившего с собой.

Меня с собой он взял со словами: «Может быть, это и не самый безопасный урок, но необходимый, безусловно».

Тот, что пришёл на встречу с дедом, когда-то был шаманом. Он не насмехался, он издевался надо мной все шесть часов, во время которых шёл торг деда и этого пришлого…

После той встречи я осознала: то, что беглые не любят звона монет, не значит, что они не умеют торговаться; если хочешь остаться в живых и при своих — не стоит поворачиваться к ним спиной; если ты вынужден договариваться с беглыми, не показывай им своего страха, а если ты силён — не кичись своей силой.

Все это было легко на словах, и если соблюдать, могло и подействовать. Но беглые не соблюдали кодекса чести, редко держали своё слово, обожали чинить препоны, перепродавать одну информацию десятки раз… и были убийцами. Теми самыми, выходившими на дело тогда, когда мы, змеиные проводники, от заказа отказывались.

Естественно, я не была святой. Более того, после того, как из-за меня и призванных мной змей погибли все из аула Летучих Голландцев, меня можно было назвать скорее монстром, чудовищем, но я была логична. Я не атаковала без причины, пыталась всегда вначале урегулировать вопрос миром. Что же придёт в голову беглому в тот или иной момент, не знал зачастую даже он сам. И поэтому я их ненавидела. И боялась. Мы всегда боимся того, чего не можем понять…

Из сопровождающих меня мужчин, крепче оказался организм Кита. Личный палач лорда Хана пришёл в себя первым. Он ещё не открыл глаза, а я уловила, что он не только успел оценить обстановку, но и решить, как поступить, если вокруг — враги.

— Доброго утра, Кит.

— Где мы, Зеон?

— Недалеко от оазиса беглых рабов. Нас сюда круг тумана выбросил, — пояснила я скупо, крепя к седлу Тайпана ещё один мех с водой. Змеи пришли в себя гораздо быстрее, чем мужчины, посовещались между собой и разрешили прикрепить седла. Почему-то им троим идея оказаться рядом с этим самым оазисом, тоже не нравилась.

— Круг тумана? Я считал, это легенда.

— Скорее, страшилка, которую рассказывают перед обрядом посвящения мальчишек, — отозвалась я, поворачиваясь.

Кит вздрогнул.

Я поморщилась. Ну, да. Это был ещё один «подарок» круга тумана. Мои тоненькие чешуйчатые дорожки у глаз — как кошачьи изгибы, тянущиеся к вискам, разрослись. И если раньше эти чешуйки можно было увидеть, только если знать, куда смотреть (и они, кстати, отлично замазывались дорожным гримом), то сейчас они были видны издалека и приобрели очень яркую расцветку.

Цвет моих чешуек был ярко-алый, с чёрными и жёлтыми вкраплениями. Я получила окрас Тайпана.

— Зеон?

— Не спрашивай, — отмахнулась я. — Видимо, круг тумана счёл, что знак того, что я змеиное дитя, должен быть куда как ярче, чем он был.

— Круг тумана… Ничего не помню.

Признание Киту видимо далось нелегко. Да и, в общем, выглядел он далеко не самым лучшим образом. Испарина на висках, посеревшая кожа, запавшие глаза. Губы были с синеватым оттенком, а дыхание начало доноситься с хрипами. Впрочем, так же неожиданно, как и началось, это всё закончилось. Видимо, всё зависело от попыток вспомнить. Он пытался — и ему стало хуже. Как только он оставил память в покое, всё нормализовалось.

На меня посматривал он недовольно. Ну, вот, можно подумать, что я виновата в том, что ему плохо стало! Или мужчины не должны видеть проявление слабости друг друга? Не понимаю…

Всё-таки, я змеиный проводник, я должна быть сильной и выносливой. А он…

— Зеон.

— Да?

— Почему ты согласился на эту работу?

— Шантаж, — отозвалась я равнодушно. — А что?

Кит промолчал. Видимо, откровенность за откровенность не входила в его планы. Из собственной небольшой барсетки, введённой в моду шаманами лет так двадцать назад, он вытащил узкую скатку карты. Объяснять ничего, кстати, тоже не стал. Просто через несколько минут, когда я, поглядывая в сторону лорда Вессена, начала думать о том, не стоит ли попробовать его разбудить, положил эту карту передо мной.

— Смотри.

— Смотрю, но ничего не понимаю, — призналась я легко, разглядывая мелкие значки непонятного мне вида.

— Это особые значки, — с неохотой, но все же отозвался Кит.

Ага, кажется, я поняла. Это их — особый шифр, таких как он — палачей, убийц, и по идее показывать эту карту мне он и не собирался. Но перспектива потерять время в поселении беглых рабов оказалась достаточно весомой, чтобы нарушить или собственные планы, или непрямой приказ лорда Хана.

— Понял, — кивнула я, — итак. Особые значки, что они должны указывать? Точнее, какой вывод на их основе можно сделать?

— Есть безопасная дорогая. Вот здесь, левее…

— Там где вот этот череп барана? — ухмыльнулась я. Этот интернациональный значок был знаком и змеиным проводникам. — Там же могильники.