Танатонавты - Вербер Бернард - Страница 31

• Предыдущая
• 31/120
• Следующая

Рабочий, отвечавший за свет, споткнулся и заехал лампой Феликсу прямо в глаз.

Телеведущий уже захлебывался словами:

— Это невероятно! Дамы и господа, это просто невероятно, это немыслимо, колоссально! Человек, который теперь может именоваться «первым, кто официально ступил на тот свет и вернулся», этот человек… этот человек… жив! Феликс Кербоз жив!

По приказу экспертов обескураженные полицейские быстро сняли с нас наручники. Зал вновь притих. Слышно было только неумолчное бормотание телеведущего, который в метре от нас извергал свои комментарии, чрезвычайно довольный, что наконец-то в его шоу произошло нечто экстраординарное. Он знал, что на кон поставлена его карьера и не собирался упустить столь редкий случай. Он также рассчитывал, что с этого момента его имя будет вписано в страницы истории. В худшем случае в страницы истории журналистики.

— Могу сказать вам, что эмоции хлещут через край. Когда зазвучали первые сигналы энцефалографа, на мгновение в это никто не мог поверить, но вот теперь в зале слышны крики. Крики ужаса, дамы и господа, потому что мы увидели, как мертвый вернулся к живым. Канал RTV1, наш девиз «Смотри хоть целый день!», в медленной записи передает вам изображение первых подергиваний век Феликса Кербоза. Движение век появилось намного позже остановки его сердца. И эти движения мы видим, надо сказать, благодаря нашему… благодаря нашему… RTV1, телеканалу, который оживляет даже мертвых! Я собираюсь немедленно взять эксклюзивное интервью у Феликса Кербоза, сразу после нашей рекламной паузы. Позвольте напомнить, что весь сегодняшний вечер спонсирован сигарами «Черный дракон». Сигара «Черный дракон» — лишь она одна вас может изумить.

Люсиндер, Амандина, Рауль и я то задыхались от смеха, то давились слезами. Бегом мы ворвались на сцену. The show must go on. Врачи и научные эксперты в крайнем недоумении вернулись обратно, тряся головами, будто не могли поверить своим глазам, ушам и тактильным ощущениям.

Они продолжали тискать Феликса, проверять управляющие приборы. Нашелся даже один ученый, заглянувший под кресло. На тот случай, если труп все же подменили братом-близнецом.

Я замерил пульс Феликса, прослушал его сердце, проверил зрачки, зубы.

Но все знали, видели, вынуждены были признать неопровержимое. Мы смогли, сумели. Рауль, Феликс, Амандина, Люсиндер и я — против слабоумных.

Феликс выдавил:

— Бллл… эта… что, получил я амнистию или нет?

Амандина подскочила к нему и что-то зашептала на ухо. У него тут же загорелись глаза.

Он чуть наклонился в сторону микрофона журналиста RTV1 и совершенно разборчиво сказал:

— Это маленький шаг для моей души, но гигантский прыжок для всего человечества.

Напряженный зал словно прорвало. Герою рукоплескали стоя. Невозможно переоценить значение хорошего афоризма. Криков «Браво! Ура!» не сдерживал ни один человек.

— Дорогие телезрители RTV1, это исторический момент и наш танатонавт произнес историческую фразу. Маленький шаг для моей души, но гигантский прыжок для всего человечества. Великолепный намек на Историю. Прямо на наших глазах этот человек пережил Near Death Experience. Кто же, что же совершило этот вояж? Феликс не нашел слова лучше, чем «душа». Образ поэтичен. Остается найти научное объяснение. С великим…

Мы с жаром обнимали Феликса

— Как, порядок? А… а насчет моей амнистии, все о'кей?

— Да, да, ты ее получил, ты свободен, с этого момента ты свободен! — воскликнул президент Люсиндер.

— Давно бы так. Блин, надо думать, трудно в наши дни быть буржуем!

Амандина не отходила от него ни на шаг.

— Ты здесь! Ты здесь, живой!

— Ну… сами ж видите, что вернулся. Вернулся я, чуваки. Я там сейчас все хорошенько разглядел. Хотите, рисуночек накропаю, посмотреть, чего там и как? Блин, не поверишь, точно говорю.

Рауль Разорбак придвинулся ближе, весь как на иголках.

— Карта! Мы нарисуем карту континента мертвых и каждый раз, когда мы будем углубляться дальше, мы станем наносить все новые подробности на эту карту.

Зал пришел в дикий восторг.

Телеведущий RTV1 преследовал нас своими криками:

— Эй, алё, послушайте! Мсье Кербоз, это RTV1. Наши телезрители имеют право знать, как там, на том свете! Мсье Кербоз, вы герой столетия, мсье Кербоз!

Феликс остановился, поискал слова и затем выговорил:

— Да… Могу вам сказать, что смерть, это, блин, не поверишь. Это вовсе не то, что все думают, там полно цвета, и всякие разные красивые вещи… там куча всего! Не знаю, чего даже сказать, вот так.

Журналист бежал за нами по пятам. Он должен был заполнить время, отведенное ему на передачу, но не получалось. Он умолял дать хоть малейший комментарий.

Рауль пихнул меня в бок.

— Давай, Мишель, толкни им речь!

Словно во сне, я очутился на подиуме. Засверкали фотовспышки.

— Дамы и господа, у нас самая замечательная награда. Нам удалось запустить и вернуть танатонавта.

Полная тишина. Один журналист задал вопрос:

— Доктор Пинсон, вы один из величайших мастеров, ковавших сегодняшнюю победу. Что вы сейчас думаете делать?

Я еще придвинулся к микрофону.

— Сегодня великий день.

Все меня слушали.

— Мы победили смерть. С этого дня изменится все. Потребуется полностью пересмотреть наши взгляды на жизнь. Мы собираемся освоить новую вселенную. Рано или поздно это произойдет. Мне даже самому трудно в это поверить. Наверное, мы доказали, что…

В этот момент в моей голове вновь проскочила зловредная мысль.

(Нет, в самом деле, чем это я тут занимаюсь?!)

— Мы доказали, что…

И тут внезапно я осознал, что здесь, сейчас, я совершил нечто исторических пропорций. Стоит один лишь раз такое подумать, и уже ничто не сможет выгнать эту мысль из головы.

Толпа продолжала внимать, телекамера «наплыла» на мое лицо. Миллионы людей смотрели на меня в прямой трансляции, как я стою молча, разинув рот.

— Доктор Пинсон?

Я был уже не в состоянии выдавить из себя хоть один слог. Журналист, крайне смущенный, попытался выкрутиться.

— Кхм-м… И вы, мсье президент… вы тоже смогли доказать вашу честность… Повлияло ли это как-то на вашу политику в отношении предстоящих парламентских выборов?

Президент Люсиндер не обращал на него внимания. Он прошептал нам:

— Пойдемте, друзья, не будем тратить время на этих плебеев. Покинем весь этот вертеп и займемся делом. Пора рисовать первую схему континента мертвых.

— Где?

— На танатодроме Флери-Мерожи. Только там нас оставят в покое.

Наша маленькая группа становилась все более и более сплоченной.

• Предыдущая
• 31/120
• Следующая