Французская фантастическая проза (антология) - Моруа Андре - Страница 90

Друзья мои, перед вами доктор Джинг-Джонг, один из наиболее выдающихся ученых Перголийской республики… Но я забыл, что вы не слыхали о моей Перголии, ибо та земля, на которой вырастет и расцветет наша великолепная культура, пока еще скрыта под толщей вод океана, который ты, о парижанин, называешь Тихим. Знайте же, что перголийская Академия наук поручила мне… я хотел сказать — поручит мне совершить с научной целью путешествие в прошлое при помощи нашего новейшего изобретения — машины времени. Мы установим на этой машине двухсотый век по земному времени. Я сам рассчитаю эту дату таким образом, чтобы попасть в эпоху высшего расцвета древнейшей бадарийской цивилизации, следы которой мы недавно обнаружили. Однако случится небольшая неисправность — и вот я среди вас. И весьма тому рад, так как имею возможность познакомиться одновременно с двумя различными эпохами.

Считая по-твоему, парижанин, я здесь вот уже шестой день. Мне удалось выменять перголийскую одежду на то одеяние, что носят сейчас. А вот и моя машина времени.

В его руках появился овальный предмет, в точности похожий на машину Амуна.

— О божественный Джинг-Джонг, — начал было я потрясенно, но не смог более выговорить ни слова из-за волнения, охватившего меня. Подозвав гарсона, я указал перголийцу на стул возле нашего столика и с грехом пополам сумел спросить нового гостя, какой напиток он предпочитает. Оказалось, что питье, называемое «коньяк», вполне ему по вкусу.

— Оно напоминает мне, — добавил он, — один напиток, который я часто употреблял дома… То есть я хочу сказать: который я буду часто употреблять. По правде говоря, я еще не привык жить за десять тысячелетий до собственного рождения, а потому прошу не судить меня строго за то, что я иногда путаюсь во всех этих прошедших и будущих временах. Итак, с твоего позволения, я хотел бы коньяку, слегка разбавленного содовой.

Я велел гарсону принести бутылку и сифон, после чего молча уставился на вновь прибывшего. Он был мал ростом, одет в мало поношенный черный редингот и при этом лыс как колено. В глазах его плясал сатанинский огонек, и не будь мое внимание всецело захвачено бадарийцем, я уверен, что невероятно массивный череп перголийца сразу бросился бы мне в глаза. Кстати, бадариец не проронил ни единого слова с того самого момента, как пришелец из будущего вмешался в нашу беседу, и сидел насупившись.

Отхлебнув изрядную порцию коньяку, я вновь обрел способность рассуждать здраво.

— Господа! — начал я. — В смысле джентльмены… То есть я хотел сказать: высокоученые мои друзья! Ты, о величайший из бадарийцев, и ты, чья слава затмевает… то есть затмит всех на свете перголийцев! Сегодня — лучший день в моей жизни, и я бесконечно благодарен провидению за эту милость. Я краснею от стыда за свое невежество в сравнении с твоей ученостью, о Амун-Ка-Зайлат, и с твоими будущими познаниями, Джинг-Джонг. Да, моя эпоха не блещет знаниями, и я теперь вижу, что ее смело можно уподобить темному средневековью… Но сжальтесь, умоляю, и просветите меня. Ведь ты, о бадариец, жил на Земле восемь тысяч лет назад, а это значит, что по крайней мере уже семьдесят девять веков как умер. Почему же тогда ты сидишь здесь и я тебя вижу?

— С радостью удовлетворю твою любознательность, хотя вопросы эти поистине наивны. Позволь, я начну с самого начала, как и намеревался сделать в тот момент, когда нас прервал почтенный перголиец… А ты, далекий потомок мой, выслушай мой рассказ, прежде чем я стану внимать твоему.

Доктор Джинг-Джонг кивнул в знак согласия, и бадариец продолжал:

— За много поколений до нас ученые установили, что ускоренное перемещение во времени в сторону будущего теоретически осуществимо. Один физик доказал, что время течет отнюдь не равномерно, и для наблюдателей, «привязанных» к различным системам, движущимся с неодинаковой скоростью одна относительно другой, время идет по-разному. Однако доступны ли эти рассуждения твоему разуму, парижанин?

— Продолжай. Я слыхал об этой теории. Один наш ученый сделал аналогичное открытие.

— Итак, была доказана возможность (теоретическая, повторяю) пребывать во времени, отличном от земного. Однако для ее практического осуществления необходима скорость, близкая к скорости света. Я приведу пример, который будет доступен твоему разумению (у нас его всегда приводят школьникам): путешественник, покинувший нашу планету со скоростью двухсот девяноста девяти тысяч девятисот восьмидесяти пяти километров в секунду и вернувшийся обратно спустя два года, обнаружит, что на Земле за время его отсутствия протекло целых двести лет…

— И это мне известно, — заявил я, гордый своими познаниями. — Профессор Ланжевен прославился тем, что…

— Это хорошо, но постарайся впредь не перебивать меня, ибо я собираюсь поведать тебе о том, чего ты не знаешь.

Открытие, о котором я упомянул, оставалось чисто умозрительным эффектом до тех самых пор, пока не было найдено поразительно простое средство заставить живой организм двигаться со скоростью, почти равной скорости света. С этого момента путешествие во времени стало осуществимым — но лишь в одном направлении. Мы получили возможность «забрасывать» своих посланцев вперед, в будущее: для этого оказалось достаточным отправлять их в космос, а затем с огромной скоростью возвращать обратно на Землю. Но это лишь в общих чертах. На деле же человек, улетевший в космос, полностью выпадал из-под нашего контроля, потому что оказывался вне нашего времени. Ему, таким образом, приходилось действовать по инструкциям, разработанным заранее, и проходить специальную подготовку.

Так мы «забросили» в будущее десять человек, одного за другим. Первый недавно вернулся. Его маршрут был рассчитан так, чтобы он прилетел спустя двадцать пять лет по земному времени, прожив всего лишь несколько секунд по своему собственному. Возвратился он в полном здравии и был весьма удивлен, встретив собственного сына, который за это время успел стать ровесником отца. Что касается прочих путешественников из числа десяти, то нам о них ничего не известно: ни один пока не возвращался.

Если ты внимательно следил за моим повествованием, то мог заметить существенный недостаток в наших опытах: все эти люди могли достичь любой временной точки в будущем, по при этом не имели ни малейшей возможности вернуться обратно в наше время. Открытие было неполным. Посланец, заброшенный в будущее, мог наслаждаться плодами всех открытий и усовершенствований, сделанных земной наукой за время его путешествия, однако был не в состоянии поделиться всем этим со своими современниками, оставшимися в прошлом. Приходилось ждать, пока они «поравняются» с ним или «догонят» его во времени, а заодно и в познаниях… Это было совсем не то, чего мы хотели. И все сильнейшие умы Бадари посвятили себя работе над проблемой возвращения.

Я горд, что мне удалось внести свой вклад в решение проблемы «полного» цикла. Отныне в наших руках имеется средство, позволяющее двигаться вверх по течению веков, несмотря на то, что некоторые ученые предсказывали невозможность такого путешествия ввиду необратимости времени. Однако выяснилось, что на самом деле время таковым не является… Но я не намерен вдаваться в детали: тебе, парижанин, все равно их не постичь, а что до тебя, перголиец, то само твое присутствие среди нас доказывает, что открытие наше известно и тем, кто находится в будущем. Когда я пожелаю вновь перенестись в Бадари, мне будет достаточно перевести небольшой рычажок на машине времени. И тогда мое тело, обладая комплексной скоростью, понесется вдоль мнимой оси пространства-времени в обратном направлении, и в определенный момент я вновь окажусь у себя дома. Первые опыты дали отличные результаты. Как я уже упоминал, предыдущий посланец доставил нам интереснейшие данные из времен Римской империи.

Я благоговейно внимал каждому его слову. Джинг-Джонг временами одобрительно кивал головой. Когда Амун-Ка-Зайлат умолк, перголиец воскликнул:

— Сколь славна перголийская мудрость, которой предстоит вернуть к жизни все эти чудеса! После твоего повествования, бадариец, мне осталось добавить совсем немного. И нам тоже удалось… то есть удастся овладеть секретом головокружительных скоростей. Мы также постигнем тайны комплексных движений и мнимых измерений. Твое путешествие, о мой предок, отличается от моего лишь направлением перемещения во времени. У нас будет принято решение отправить человека в прошлое. И тогда, тщательно настроив машину, я устремлюсь в бадарийскую эпоху, воодушевляемый напутствиями всех моих сограждан. Я отправлюсь в путь через двенадцать тысяч лет. И я прибыл сюда пять дней назад после нескольких часов пути…