Хитрый ход - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/42
- Следующая
Нас могут подслушивать. Давай все будем обсуждать вслух только для понта.
Ксюша два раза сжала его руку, мол, все поняла.
– Ну ты что, подруга? – громко произнес Леха. – Успокойся.
– Леха, я пить хочу, умираю просто! – громко сказала Ксюша и опять сжала Лехину руку.
Он недоуменно взглянул на нее. А она ему подмигнула.
Ай да Ксюха! Если сейчас им принесут воды, значит, их действительно подслушивают.
Но воды никто им не принес. Однако это вовсе не означало, что подслушивающего устройства нет, просто их тюремщикам на них наплевать. Время шло, о них словно все забыли.
– Леха, я правда пить хочу.
– Потерпи, Ксеня, потерпи, а то попьешь, потом опять кое-куда захочешь…
Мало-помалу он тоже терял бодрость.
– Ой, Леха, а что с бабушкой будет? Даже подумать страшно.
И тут Леху осенило:
– Не волнуйся, Ксеня! Нас наверняка уже милиция ищет и очень скоро найдет!
Вовка Сидоров видел, как нас в машину запихали!
Никакого Вовки Сидорова не существовало. Ксеня поняла, что он блефует. По-видимому, подслушивающее устройство тут действительно было, ибо через пять минут люк открылся и сверху им крикнули:
– Поднимайтесь!
А может, никакого устройства и не было, просто пробил их час?
– Ксеня, держись! – прошептал Леха.
– И лучше помалкивай.
Он первым вылез, подал руку Ксюше и спросил охранника: ..
– Я так понимаю, нас сейчас к главному поведут, да?
Митяй, похожий на шкаф, не счел нужным отвечать. Он просто наподдал слегка Лехе коленкой под зад, и тот пролетел несколько метров, с трудом удержавшись на ногах.
– Ой! – испугалась Ксюша. – Леха, ты что?
– Ничего! Все путем! Просто охота человеку силушку показать.
– Эй, ты что-то больно шустрый, ничего, сейчас тебе язык-то укоротят.
Митяй вывел ребят во двор и повел вокруг дома. Они поднялись на каменное крыльцо и вошли в дом. Небольшой коридор, и вот они входят в просторную комнату и видят, что посреди комнаты стоит круглый стол под стеклянным абажуром нежно-розового цвета. А за столом сидит человек ничем не примечательной наружности. Лицо у него скорее интеллигентное, во всяком случае на громилу он не похож, – Вот, шеф, эти шпендрики!
– Ладно, Митюша, ступай! – вкрадчивым мягким голосом произнес он.
Митяй исчез.
– Вот вы, значит, какие… Ну что ж, поговорим! Да вы садитесь, садитесь вон на диванчик, располагайтесь. И не волнуйтесь, если найдем общий язык, то к вечеру вернетесь домой. Так что не бойтесь.
– Мы вообще-то не понимаем… – начал Леха, приободренный мягким тоном шефа.
– Сейчас поймешь. Не буду тянуть и сразу спрошу:
– зачем вы, следили за Денисюком?
– За кем? – переспросил Леха, изображая непонимание.
– За Виталием Антоновичем?
– Ксюха, ты такого знаешь?
– Первый раз слышу!
– Отлично, гуси-лебеди, отлично!
– Это какая-то ошибка, – начал Леха, – мы вообще ни за кем не следили, делать нам больше нечего – следить за каким-то дядькой? На фиг он нам сдался?
– Действительно, у нас каникулы, станем мы их на слежку тратить! Зачем? С какой стати? – поддержала друга Ксюша.
– А в вашем возрасте следить за кем-то – первейшее удовольствие.
– На вкус и цвет товарищей нет.
– Хорошо, а фамилия Кулакова вам о чем-нибудь говорит?
– Кулакова? Да! Говорит! – обрадовался Леха.
– Вот, уже легче, – проговорил шеф. – И какие у вас отношения с Кулаковой?
– Я ее один раз по телику видал! – выпалил Леха.
– Кого? – нахмурился шеф.
– Кулакову! Галину Кулакову, олимпийскую чемпионку по лыжам! Крутая тетка!
У нее столько олимпийских медалей – офигеть можно!
– Ваньку валяешь, да?
– Почему?
– Я тебя про Наталью Кулакову спрашиваю!
– Про Наталью? Но Наталью я не знаю.
Первый раз слышу.
– Хорошо, гуси-лебеди, зайдем с другой стороны. Вы бумажник кожаный случайно не находили?
– Бумажник? Нет, чего не было, того не было… Но кто-то меня про это уже спрашивал…
– Про что?
– Про лопатник… Ага, мужик какой-то с собакой сказал, что посеял лопатник, и обещал даже бабок дать, если я найду. Я бы с дорогой душой, но… – И Леха довольно выразительно развел руками.
– Да, и что же это за дядька с собакой?
– Почем я знаю? Я его первый раз видел. И последний.
– Но если он просил вернуть бумажник, то, надо полагать, дал тебе свой телефон или адрес.
– Ни фига подобного! Он просто сказал: если найдете – приносите в сквер, я там с собакой гуляю. И все дела.
– А собака у него какая?
– Да какая-то шавка тупорылая, я в них не разбираюсь.
– Так, так, не хотите, значит, говорить по-хорошему?
– Но мы действительно не понимаем… – подала голос Ксюша. – Вы что-то спутали, или вас ввели в заблуждение…
– Твое счастье, девочка, что ты не знаешь, с кем разговариваешь, – усмехнулся шеф, и лицо его приняло страшное, жестокое выражение. – От твоего дружка толку мало, он упрямый и глупый, а вот с тобой я попробую поговорить с глазу на глаз, и мы посмотрим, чем дело кончится. Думаю, ты будешь сговорчивее…
Ксюша похолодела.
– Ты не бойся пока, может, мы и кончим дело миром, если у тебя мозгов больше, чем у этого мальца. Так, гуси-лебеди, прощайтесь! Больше вы друг друга не увидите, по крайней мере в этой жизни.
– Это вы, дядечка, зря! Милиция уже наверняка идет по вашему следу. Наш корешок видел, как нас в машину запихали, он малый сообразительный, понял, что к чему, и наверняка запомнил номер вашего джипа! – в ужасе тараторил Леха, хватаясь за последнюю соломинку.
А Ксюша вдруг покачнулась и упала с дивана на пол. Леха кинулся к ней. Девочка со страху лишилась чувств.
Шеф как будто не обратил на это внимания.
– Ты, парень, зря на милицию надеешься, не найдет она вас… разве только ваши трупы. Хоть вы и молчали, как партизаны, но возвращать вас назад резону нет, от вас могут быть неприятности при условии, что вы останетесь в живых. А вот если вас не будет, то и проблем не будет. Понимаешь меня?
У Лехи упало сердце. До сих пор ему казалось, что все как-то обойдется, но сейчас надежда покинула его. Пусть уж поскорее убивают, что ли…
– И поведение мне твое не нравится. Наглый ты, а это плохо. Даже такие сопливые пацаны должны соображать, с кем разговаривают. Плохо тебя воспитали, мальчик!
- Предыдущая
- 37/42
- Следующая
