Умм, или Исида среди Неспасенных - Бэнкс Иэн М. - Страница 64
- Предыдущая
- 64/90
- Следующая
Спичка! Меня как ударило. Спичка, которой я зажгла свечу; он учуял ее предательский серный запах! У меня кровь стыла в жилах. Аллан еще раз принюхался, посмотрел на керосиновый огонек, успокоился и покачал головой. Переступив порог кладовки, он затворил дверь. Я выдохнула, на радостях едва не лишившись рассудка. Ведь у меня хватило ума закрыть за собой фрамугу, хотя она и осталась не запертой на шпингалет. Теперь можно было утереть пот со лба. Сердце стучало прямо в ребра и рвалось из груди наружу. Я даже забеспокоилась, не может ли у человека девятнадцати лет случиться инфаркт.
Через несколько минут сердцебиение пришло в норму. Соскоблив с пальцев застывшие капли воска, я сунула раскрошившиеся обломки в карман. Кожу саднило; я полизала ее языком и помахала другой рукой, чтобы охладить увлажненные ожоги. Вслед за тем мне померещился голос. Голос Аллана. Можно было подумать, мой брат беседует с кем-то в кладовке.
Меня терзала нерешительность. Подслушивать под дверью было бы полным безумием: вдруг я не успею нырнуть в укрытие? Нельзя делать глупости, нельзя искушать судьбу. Я и так лишь в последний момент сумела привести в порядок секретарский стол – запас везенья был исчерпан. Оставалось затаиться на месте, дать возможность Аллану проделать задуманное, дождаться его ухода и продолжить поиск. Повернувшись к окну, я стала вглядываться в темноту, но во мраке не различала даже очертаний надворных построек. Нет-нет, в здравом уме нечего было и думать подкрадываться к двери.
Не знаю, что меня подтолкнуло, но именно это я и сделала: выбралась из-за шторы, сулившей относительную безопасность, и, восстанавливая в памяти вид конторы, на цыпочках приблизилась к двери.
– …Говорю же, у нее навязчивая идея, – донеслись до меня обрывки фразы; и дальше: – Ясно, ясно… Разве были еще какие-то письма?.. Да нет, откуда ей знать… не докопалась. Нет, тебе ничто не угрожает… Откуда я знаю, каким образом… она… это… помалкивает. Нет, на нее не похоже… Без понятия… Честно? Вот-вот, и эта старая карга Иоланда – туда же. Представляешь, она ее сюда подвозила.
Аллан разговаривал по телефону! До меня не сразу дошло – мыслимое ли дело, пользоваться телефоном в самом сердце Общины? Выходит, он обзавелся мобильником – вот что было извлечено из ящика его личного стола! Он соединился с кем-то по телефону! Какое вероломство! А я-то, черт побери, мучилась, что в Джиттеринге взяла грех на душу – сделала пару звонков по таксофону! Позор тебе, брат! Не знаю, как я не ворвалась в кладовую, чтобы бросить эти упреки ему в лицо, но, к счастью, помрачение рассудка вскоре отступило.
– …Совсем ненадолго, – продолжал Аллан. – Я попросил дядю Мо срочно приехать сюда; кажется, мы ее уломали пожить у него.
Значит, Мо действительно звонил Аллану. Не иначе как дядюшка спьяну ошибся номером: хотел соединиться с Общиной, да только по привычке набрал номер Вудбинов, а не Аллана. Неужели у мобильного телефона тоже есть автоответчик или какое-то похожее устройство? Ведь Аллан, прежде чем сделать звонок, пару минут провел в молчании – очевидно, проверял сообщения. В самом деле, не мог же он держать телефон при себе – это грозило крупными неприятностями.
– …Спейдтуэйт, мил человек, не ближний свет. – Аллан изобразил северный говорок. – Прямо завтра, если не сорвется. Как ты сказала?.. Серьезно?.. Катальные желоба?.. Тут тебе, конечно, не Испания, но все равно…
Испания? Не туда ли собиралась Мораг вместе со своим агентом-импресарио, мистером Леопольдом? Вот так штука! Выходит, Аллан связался с Мораг? Для чего же?.. Но рассуждать было некогда – приходилось ловить каждое слово.
– Понял. Ну-ну. Что ж, каждый, как говорится, сходит с ума по-своему. На Праздник-то приедешь?.. Да ладно тебе, я пошутил. Она и сама, кстати… У нее сдвиг на этой почве: старик вызвал ее для беседы, а она стала ему на шею вешаться, буквально в штаны лезла. Представляешь?
Что? У меня отвисла челюсть; я не верила своим ушам. В чем меня обвиняют? В том, что я хотела соблазнить деда, хотя это он пытался меня изнасиловать? Если минуту назад меня знобило, то теперь бросило в жар. Какая низость! Что за клевета! Наглая ложь! Это же… это воплощенное зло.
– Нет, все понятно, – говорил Аллан. – Конечно, без свидетелей, Мораг, но я, например, скорее поверю деду, а ты?.. Еще бы… Да-да… Ума не приложу… Нет… ни малейшего представления… Конечно, я тоже. Прости за поздний звонок… Что?.. Нет, не думаю. Против тебя – вряд ли, но это всех касается. Я бы сказал, что…
С меня хватило. Я вернулась к себе в укрытие без должных предосторожностей, но ни разу не наткнулась на мебель. Скользнув за штору, я оставила точно такую же щель, как раньше. На пороге кладовой появился Аллан: в правой руке телефон, в левой керосиновая лампа – символы разных эпох. Он вернул на место мобильник, запер центральный ящик своего стола и, напоследок понюхав воздух, без промедления вышел из конторы, удовлетворенный проделанным. В скважине повернулся ключ, и шаги стали удаляться вверх по лестнице.
Меня била дрожь; я не сразу заставила себя сдвинуться с места.
Родной брат очерняет меня в глазах кузины Мораг. У меня сложилось отчетливое впечатление, что это ему не внове. С каких же пор они поддерживают телефонную связь? Для чего вообще меня отрядили на поиски Мораг? Почему Аллан ни словом не упрекнул ее за отступничество? Мир вокруг меня опять накренился, выбился из колеи, стал распадаться на части и сходить с ума.
На негнущихся ногах я вышла из-за шторы. Лицо исказила невольная гримаса недоверия. Наверно, это глюки – просто послышалось. Я покачала головой. Нашла время и место предаваться раздумьям.
Совладав с собой, я опять зажгла свечу, разогнала рукой дымок от спички, а потом вернулась к секретарскому столу.
Нужный тетрадный листок нашелся в самой глубине, в одной из папок. Как в тумане, я переписывала номера, которые значились справа от имени Мораг, а сама все не могла оправиться от потрясения. Моя рука уже готовилась вернуть листок на место и таким образом сохранить будущность нашей веры, но что-то меня остановило.
Перед тем как закрыть папку, я пробежала глазами список имен и адресов.
И увидела, что в нем значится двоюродная бабка Жобелия, которая, как нам внушали, отправилась на поиски своих кровных родственников и бесследно исчезла. Двоюродная бабка Жобелия, которая, по словам Иоланды, намекала, что… дело нечисто. Определенно, Иоланда не раз повторила: дело нечисто. Господи, мне уже не верилось, что в мире остается хоть что-то определенное. Адрес Жобелии в найденном перечне отсутствовал, но имелась приписка: «Связь через д. Мо».
Я остолбенела. Что же дальше?
У меня оставалась надежда увидеть в этом списке адреса и телефоны тетушки Рэи, а может, даже родни Сальвадора, но сюрпризы закончились. Бегло просмотрев остальные папки и разрозненные бумаги на случай новых открытий, я утратила прежний кураж и ощутила дрожь в руках. Пришлось вернуть все ящики в первоначальный вид и с преувеличенной осторожностью поднять свечу.
У письменного стола Аллана я задержалась и подергала ящики, но все они были заперты; видимо, ключ существовал в единственном экземпляре и мой брат с ним не расставался. У меня застучали зубы, хотя в конторе было тепло. Часы на каминной полке показывали половину первого. Промедление становилось опасным. Я хотела было пройти через кладовую с зажженной свечой, но решила больше не испытывать судьбу (в саду под окнами вполне мог прогуливаться кто-нибудь из ласкентарианцев) и задула пламя.
На обратном пути я забыла, что двигаться нужно спиной вперед, и больно ударилась лодыжкой – аж искры из глаз посыпались; впрочем, не столько от боли, сколько оттого, что я слишком сильно зажмурилась, чтобы не вскрикнуть. Согнувшись пополам, я потерла ушибленную ногу и тихо, но внятно выругалась. Когда я уже стояла на подоконнике и видела отражение звездного неба в неподвижном зеркале пруда, мне вдруг пришло в голову, что именно из этого окна шестнадцать лет назад меня выбросил отец, чтобы спасти от пожара.
- Предыдущая
- 64/90
- Следующая