Умм, или Исида среди Неспасенных - Бэнкс Иэн М. - Страница 60

• Предыдущая
• 60/90
• Следующая

Дождавшись, когда утихнет очередной ливень, я пошла домой под мокрыми кронами деревьев.

Мне встретился кое-кто из наших братьев и сестер, и я приветствовала их кивком; они тоже кивнули в ответ – как мне показалось, весьма настороженно. Мой путь лежал прямиком в контору, где сестра Бернадетта сидела за секретарским столом у двери и одним пальцем печатала на машинке.

– Сестра Исида! – Она смешалась и вылезла из-за стола с нервной улыбкой.

– Сестра Бернадетта, – кивнула я. – Аллан здесь?

– Он у Основателя. Позвать?..

– Будь добра.

Она уже повернулась, чтобы выполнить мою просьбу.

– Да, кстати, – бросила я ей в спину, – где мой походный мешок?

– Вроде бы Аллан сказал… Сейчас посмотрю, сестра Исида. – Она торопливо шагнула за порог и засеменила через вестибюль.

Я взглянула на неоконченное письмо. Похоже, это была просьба о финансовой помощи, адресованная тетушке Бриджит, той самой, что примкнула к милленаристам в штате Айдахо. Слева от машинки лежала целая стопка аналогичных посланий, а справа – потрепанная ученическая тетрадь с именами и адресами; все строчки, предшествующие имени Бриджит, были помечены галочками. Список был составлен не по алфавиту. Я пробежала его глазами сверху вниз и, когда в коридоре уже послышались шаги, нашла имя кузины Мораг. Ее прежний адрес в Финчли, как и номер телефона, был вычеркнут. Поверх него от руки вписали подробный адрес «Ламанчи». Шаги приблизились к дверям… А еще рядом с эссекским адресом был номер телефона, вернее, три номера. У меня раскрылся рот от изумления.

Когда Аллан, неся с собой мою котомку, входил в контору, я уже отпрянула к окну. Он плотно закрыл за собой дверь, не выпуская котомку из рук. Мне нужно было собраться с мыслями.

– Айсис, – приветствовал меня Аллан, опуская мешок на пол у самого порога.

Он сменил костюм на свободный балахон, смахивающий на дедушкино одеяние. Указав на стул перед своим личным письменным столом, он произнес только одно слово: «Присаживайся», а сам опустился в вертящееся кресло.

Я осталась стоять между двумя оконными проемами. По стеклам сбегали мелкие дождевые капли.

– Добрый день, Аллан. Пришла узнать, что меня ждет.

– Вот как. – Он внимательно изучал сложенные домиком кисти рук.

– Что говорит дедушка о вчерашнем происшествии? – спросила я.

– У него… так сказать… возникла уверенность, что тебе надо покаяться. – Аллан выдавил сочувственную улыбку. – Потому что твоя душа… замутнена… неблаговидным поступком. – Глубокий вздох. – Сальвадор считает, ты предала… ну… в первую очередь, себя, но, конечно, и его, а по большому счету, могу предположить, и всех наших. Понимаешь?

– Да не брала я эту склянку, – вырвалось у меня. – Если после вчерашнего кто-то и должен чувствовать себя обманутым, то это я.

– Что-что? – По красивому, румяному лицу Аллана разлилось неподдельное изумление. – В каком смысле?

Я разглядывала свои ботинки.

– Не могу тебе сказать. Уж извини. Об этом буду говорить с Сальвадором.

Мой брат покачал головой:

– Боюсь, он вряд ли захочет тебя видеть, пока ты не признаешь свою вину. Похоже, у него на этот счет твердое мнение; поверь, он сегодня с самого утра – как раненый медведь.

– А как подвигается редактирование?

На какой-то миг Аллан испугался.

– Да так, – ответил он с напускной небрежностью и пожал плечами. – Своим чередом.

– М-м-м, – отозвалась я, предоставляя ему возможность продолжить; он ею не воспользовался.

– Надеюсь, меня не вышвырнут за порог?

– Что ты! – Аллан замотал головой. – Конечно нет. Как мне кажется, Сальвадор склонен считать… что тебе потребуется определенный срок для размышления и молитвы. Своего рода затворничество. Возможно, ты захочешь остаться наедине со своими мыслями прямо здесь, а может, у себя в комнате или в библиотеке… – Он впал в задумчивость, будто рассматривая внезапную идею, а потом поднял брови. – Не исключено также искупительное паломничество в Ласкентайр, если предпочтешь сменить обстановку.

– Не исключено. А что будет с кузиной Мораг?

Шумно выдохнув, Аллан склонил голову набок.

– Тоже больной вопрос, – признался он. – Сальвадору видится… подлый обман, – Он покачал головой. – Не представляю, в какую сторону его поведет. У меня нет уверенности, что для Мораг найдется место на Празднике. Она всех одурачила.

– Значит, я вправе прекратить поиски?

– Видимо, да. Ты же сама сказала: концов не найти.

– Было бы достаточно… – я пожала плечами, – узнать контактный телефон, тогда я – или кто угодно другой…

– Видишь ли, – с грустью в голосе перебил Аллан, – у нас был номер телефона ее прежней квартиры, но, увы… – Он развел руками. – Она там больше не живет.

– Разве у нас нет каких-нибудь номеров для срочных сообщений?

– Нет.

– Угу. Кто же займет ее место на Празднике? Каких-то две недели назад вопрос стоял очень остро. Выходит, проблема решена? Или поиски продолжит кто-то другой?

– Как тебе сказать. – Лицо Аллана опять изображало муку. – По зрелом размышлении, мы слишком остро реагировали на сложившуюся ситуацию.

– То есть?

– Очень просто. – Поднявшись с кресла, Аллан развел руками. – У нас было время подумать, пересмотреть… – Он вышел из-за письменного стола. – Думаю, в тот день мы излишне переполошились, ты согласна? – Теперь брат стоял передо мной, широко улыбаясь, такой свежий, ухоженный, пышущий здоровьем. – Дела обстоят не так уж плачевно. Понимаешь меня?

Я медленно кивнула:

– Думаю, да.

– Так вот. – Он бережно взял меня под руку и повел к дверям. – На мелочи не отвлекайся. Тебе сейчас нужно… собраться с мыслями. А вот и твоя сума. Не сердись, что вчера так получилось. Ты же знаешь, у него крутой нрав. Разбери вещички, никуда не спеши, а если захочешь ему что-нибудь передать, я к твоим услугам. Я… я отчаянно хочу тебе помочь, Айсис, честное слово.

Вручив мне походный мешок, Аллан нагнулся и чмокнул меня в щеку.

– До встречи, Айсис. Ни о чем не беспокойся. – Он подмигнул. – Суму, кстати, можешь оставить себе.

– Спасибо, Аллан. – Я, как могла, бодрилась.

Перебросив котомку через плечо, я стала спускаться по лестнице, думая о своем.

Моим первым порывом было уединиться в комнате и погрузиться в медитацию или душеспасительное чтение; еще неплохо было бы отправиться в далекий пеший поход.

Вместо этого я пошла бродить по общинной территории и через силу вступала в разговоры с нашими, заставляя себя отрешиться от обоюдной неловкости – неизбежного результата моей опалы. Первым делом заглянула в мастерскую к брату Индре, чтобы поблагодарить его за усовершенствование автокамеры, благополучно доставившей меня в Эдинбург. Индра – скромный и приветливый парень, ростом ниже меня, поджарый и мускулистый, лицом похожий на мать. При моем появлении он насторожился, но когда я заговорила о поездке в Англию, его словно подменили; мы с ним вволю поболтали и расстались по-доброму.

Заговаривая с каждым встречным, я всем своим видом показывала, что осталась собой, а не превратилась в злонамеренную воровку. Мои странствия сослужили мне добрую службу.

Как правило, после такой важной поездки человек выходит вперед на общем собрании, чтобы поведать новости всем сразу, но мне, похоже, не светило приглашение поделиться новостями. (Я также отметила, что в этот раз никто не спешил с ритуальным омовением моих ног, а в этом уже сквозило прямое оскорбление.) Раз за разом пересказывая свои приключения, я выделяла те подробности, которые могли заинтересовать конкретного слушателя: например, хмурая Калли и осмотрительная Астар, хлопотавшие на кухне, получили непредвзятый отчет о пище Мягкотелых и о столичной моде, а также оптимистичные сведения о преобладании азиатских лиц и магазинов; кроме того, в каждой беседе с сестрами по вере я бегло касалась вчерашнего эпизода и признавала (подчас с сочувственной полуулыбкой), что дедушка в какой-то момент проявил чрезмерную любвеобильность, но тем и ограничился. На все вопросы относительно жлоньица я отвечала честно и отмалчивалась только в тех случаях, когда собеседники (допускающие, что я ни при чем) интересовались, кто же, с моей точки зрения, мог похитить священный бальзам.

• Предыдущая
• 60/90
• Следующая