Умм, или Исида среди Неспасенных - Бэнкс Иэн М. - Страница 50

• Предыдущая
• 50/90
• Следующая

Дед залепил мне пощечину, да так, что у меня клацнули зубы.

От ужаса я лишилась дара речи и только тупо смотрела на разъяренное багровое лицо. Как в тумане, я заметила, что бабушка сорвалась с места, стала бок о бок со мной и так и сыплет ругательствами, но мало-помалу взбешенное красное лицо заслонило собой все остальное; прочие фигуры потемнели, расплылись и улетучились, потом даже дедушкино лицо сделалось пепельно-серым, а все голоса слились в один сплошной рев водопада.

Чьи-то руки удержали меня за плечи; кто-то подставил мне стул. Я тряхнула головой: у меня было такое ощущение, будто все мы медленно плывем под водой.

– …по какому праву ты распускаешь руки?

– …моя, моя плоть и кровь!

– Сальвадор…

– Черт подери, мне она тоже родная кровь, и что из этого?

– Ты для нее – пустое место! Она не твоя, а наша! Твоим умишком не понять…

– Не хами! Совсем распоясался!

– Бабушка, если тебе…

– А ты не лезь в наши дела, мерзавка! Нет, вы только посмотрите, как она ее разодела, – ни дать ни взять, городская развратница!

– Сальвадор…

– Как ты сказал? О разврате вспомнил? Уж ты-то помалкивай, старый потаскун!

– Что-о-о?

– Бабушка, умоляю…

– Да как ты смеешь?..

– Хватит! Хватит-хватит-хватит! – не выдержала я, с трудом поднялась на ноги и вцепилась в край столешницы, чтобы не упасть.

Повернувшись к деду, я непроизвольно схватилась за щеку.

– За что? В чем моя вина?

– Ах ты, дрянь! – взревел Сальвадор. – Да я тебя… Он сделал шаг и замахнулся, но Эрин перехватила его руку, а Иоланда загородила меня собой.

– За что? – почти кричала я.

Сальвадор завыл, рванулся вперед и схватил со стола черную пробку.

– Вот что ты наделала, бесстыжая! – Он сунул пробку мне под нос, а потом швырнул на пол и пнул ногой: черный кружок пролетел мимо нас с Иоландой.

В дверях дед остановился и ткнул пальцем в нашу сторону.

– Тебе среди нас не место, – заявил он Иоланде.

– Ну и катитесь в задницу, – беззлобно фыркнула бабушка.

– А ты, – он указал на меня, – будь любезна одеться подобающим образом и подумать, как будешь на коленях вымаливать прощение, если сумеешь оправдаться после такого предательства!

Он вышел за порог. Я поймала на себе взгляд сестры Джесс, затаившейся в холле, но дверь тотчас же захлопнулась с такой силой, что со стен едва не обрушилась деревянная обшивка.

Со слезами на глазах я повернулась к Иоланде, потом к Эрин, потом к Аллану.

– Что же это такое? – Я старалась не всхлипывать, но из этого ничего не получалось.

Эрин со вздохом наклонилась, подняла пробку и сокрушенно покачала головой.

– Как ты могла, Исида? – спросила она.

– Что? – переспросила я. – Воспользоваться жлоньицем?

– Именно! – Теперь и у нее в глазах блеснули слезы.

– Не зря же он попал ко мне в руки! – воскликнула я. – Иначе зачем было класть баночку в походный мешок?

– Ох, Исида! – с укором протянул Аллан, опускаясь в кресло.

– Тебе был Глас Божий? – в некотором замешательстве спросила Эрин.

– Нет. Я сама так решила.

– С какой стати? – допытывалась Эрин.

– Мне показалось, это был единственно правильный шаг. Что еще ч могла…

– Не тебе решать!

– Интересное дело! У кого же мне было просить совета? У Зеба, что ли?

– Почему это у Зеба? – не поняла Эрин. – Нет, у дедушки, само собой!

– Каким же образом? – пронзительно выкрикнула я, не понимая, к чему она клонит.

– Эй, – вмешалась Иоланда, – по-моему, вы обе не того…

– Что значит «каким образом»? – взвизгнула Эрин. – Напрямую!

– Я же была в Лондоне; каким образом оттуда…

– В Лондоне? – переспросила Эрин. – Ты о чем?

– Объясняю, – размеренно произнесла я, чтобы не сорваться. – Именно в Лондоне я впервые вынула из мешка жлоньиц. Как же мне было?..

– А я тебя спрашиваю, как ты посмела сунуть его себе в мешок! Как у тебя не отсохла рука? Как ты могла совершить кражу?

– Это настоящее… – донесся до меня голос Аллана.

– Боже мой… – Иоланда покачала головой и села прямо на стол.

– Мне… – начала было я, и тут меня словно ударило. – Что? Совершить кражу? О чем ты говоришь?

– Исида, – воззвала Эрин, сдув со щеки седеющую каштановую прядь, которая осмелилась выбиться из кички. – Мы все хотим знать следующее. – Она покосилась на Аллана; тот утомленно кивнул. – Во-первых, зачем ты похитила жлоньиц?

Я не сводила с нее непонимающего взгляда; пол уходил у меня из-под ног; и общинная контора, и весь особняк, и сама Община вдруг накренились и заскрипели; у меня задрожали колени; пришлось еще раз опереться на стол. Бабушка Иоланда подхватила меня под руку.

– Ничего я не похищала.

Записка. Там же была записка. Была, да сплыла.

– Не прикасалась, – повторяла я, мотая головой, и чувствовала, как кровь отливает от лица под взглядами Эрин, потом Аллана и, наконец, Иоланды. – Мне его положили с собой в дорогу. Он был у меня в мешке. В дорожном мешке. Там его и нашла. Среди вещей. Нашла в мешке… Это правда…

Ноги меня не держали; я опустилась на стул.

– Ну и дела! – воскликнул Аллан, запуская пальцы в шевелюру.

Эрин горестно прикрыла глаза ладонью:

– Исида, Исида. – Она даже не смотрела в мою сторону.

– А из-за чего, собственно, такой шум? – спросила Иоланда. – Из-за очередного снадобья Сальвадора?

Это наш священный бальзам, – устало объяснил Аллан и, бросив взгляд на Иоланду, пожал плечами. – На самом деле, его назначение… – сбивчиво начал он, – то есть с давних пор… очевидно, что… Дело в том… – Аллан подался вперед и поставил локти на стол. – Дедушка твердо верит… по его мнению… он глубоко убежден, что это… действенное средство. – Тут Аллан покосился на меня и ударил себя кулаком в грудь. – Вот отсюда, из глубины души Сальвадора, исходит это знание. Мы перед этим преклоняемся, – Последовал еще один быстрый взгляд в мою сторону. – И глубоко чтим.

– Я его не брала, – твердила я. – Он оказался у меня в мешке. На дне. Вместе с запиской.

– Что-что? – насторожилась Эрин.

Аллан прикрыл веки.

– Там еще была записка, – пояснила я. – От Сальвадора.

– Записка? – И во взгляде, и в голосе Эрин сквозило недоверие.

– Нуда, – подтвердила я. – Подписанная… буквой «С».

Аллан и Эрин переглянулись.

– И что же в ней говорилось? – со вздохом спросила Эрин.

– Там было сказано: «На случай необходимости», – ответила я, – И подпись: «С».

Они еще раз обменялись взглядами.

– Это точно! – не сдавалась я. – Да, кажется, все правильно. По-моему, слово в слово. Или как-то так: «На крайний случай. С». Что-то… что-то в этом духе…

– Записка при тебе? – спросила Эрин.

– Нет, – призналась я, отрицательно покачав головой. – У меня ее нет. Куда-то подевалась. Наверное, в полиции…

– Прекрати, Исида. – Эрин даже отошла в сторону, все также прикрывая глаза рукой. – Прекрати. Достаточно. Не усугубляй…

Аллан пробормотал что-то неодобрительное.

– Но это правда!

Я перевела взгляд от Эрин к Иоланде; та погладила меня по руке.

– Верю, солнышко, верю. Знаю, ты не обманываешь.

– Исида. – Эрин приблизилась и взяла меня за руку. – Гораздо честнее будет сознаться, что ты похитила…

– Послушайте, – вступилась Иоланда, – раз она говорит, что не брала это зелье, значит, не брала, ясно вам?

– Сестра Иоланда…

– Какая я тебе, к черту, сестра!

– Исида, – разгорячилась Эрин, отвернулась от бабушки и взяла обе мои ладони в свои. – Не упорствуй. Твой дед в ужасном состоянии. Если ты исповедуешься…

– Да вы что, католиками заделались?

– Исида! – Эрин пропустила бабушкины слова мимо ушей.

Все это время я смотрела на Иоланду, но теперь Эрин резко развернула меня к себе.

– Исида, облегчи душу, признайся, что поддалась наваждению, скажи, что ошиблась, скажи, что…

– Но это будет ложью! – запротестовала я. – У меня в мешке откуда-то взялась баночка, и к ней еще была привязана записка. Вернее, не привязана, а прицеплена круглой резинкой.

• Предыдущая
• 50/90
• Следующая