Арсенал-Коллекция 2013 № 08 (14) - Арсеналь Леон - Страница 7

В феврале 1930 г. по «наводке» Швеции в Таллине прошли переговоры Финляндии и Эстонии о совместных действиях с целью заграждения Финского залива для советского флота. Финны убедили эстонцев купить две подводные лодки, продав два своих эсминца. В свою очередь, командующий военно-морскими силами Эстонии Герман Сальца предложил, чтобы финны построили на полуострове Порккала батарею большой мощности. Эстонцы передали финнам необходимую для строительства батарей документацию

В результате финны к 1934 г. на северном берегу Финского залива ввели в строй 305-мм батареи на о. Мякилуото и о. Куйвасаари, что в совокупности с минными полями и 305-мм эстонской батареей на о. Аэгна на южном берегу Финского залива, сформировало позицию, направленную фронтом на восток против советского Балтийского флота. С 1936 по 1939 г. было проведено несколько совместных учений береговой артиллерии Финляндии и Эстонии, на которых отрабатывалась единая система управления огнем береговой артиллерии, для чего между батареями был проложен защищенный телефонный кабель. Эстония и Финляндия, как планировалось, могли бы сосредоточить огонь восьми-десяти 305-мм, шестнадцати 254-мм, четырех 234-мм, двух 203-мм, тринадцати 152-мм и трех 130-мм орудий, которые могли бы выпустить по прорывающемуся советскому флоту около 1000 снарядов за 5-6 минут. Ну а далее остатки советского флота должны были встретить еще и пять финских и две эстонских подводных лодки! Как заявил начальник штаба морских сил Финляндии Сванте Сундман: «Устье Финского залива - это калитка. Форты составляют столбы калитки. Силами флотов надлежит калитку запереть». Для того времени подобные учения для стран, официально не состоявших в военном союзе были абсолютно уникальными! Это тем более удивительно, что политических предпосылок для столь тесного военного сотрудничества не было, так как Финляндия с 1935 г. официально избрала в своей внешней политике «скандинавское направление», в рамках которого приходилось избегать тесных отношений со странами Прибалтики. Эстония, в свою очередь, ориентировалась на Германию, которая в 1937 г. даже предложила заключить секретное соглашение о военном союзе, на что эстонцы все же не решились.

Второй башенный блок. Справа - блок КП, совмещенного с силовой станцией.

Блоки получили обсыпку грунтом. Начало 1930-х гг.

Правая башня, начало 1930-х гг. Предоставлено Индреком Лиива (Эстония)

В начале 1930-х гг. на батарее №1 закончили исправление внутренних повреждений первого блока, полученных в результате взрыва 1918 г., так что с тех пор батарея была в полностью боеготовом состоянии. В 1933 г. были проведены работы по противохимической защите батареи. Амбразуры орудий были закрыты манжетами, были уплотнены задрайки дверей и отверстий, а внутри создавалось избыточное давление воздуха, накачиваемого через фильтр, установленный на командном пункте батареи. В 1934-40 гг. командиром батареи был уже знакомый нам старший лейтенант Яак Фелдманн (в 1935 г. он поменял фамилию на Вендла). На катере, везущем с батареи в Таллин беременную жену Яака Вендла, 16.09.1939 г. родился их сын Юри (Юрий), впоследствии ставший известным эстонским историком. К началу Второй мировой войны на батарее №1 было 1253 (по другим данным 1272) 305-мм снаряда, «собранных на полях сражений» и частично поврежденных, но только 493 полузаряда. В апреле 1940 г. Яак Вендла, имевший огромный опыт в проведении восстановительных работ, был назначен командиром 12-дм батареи №16 (бывшей русской батареи №106) на о. Найссаар, на которой начались ремонтные работы.

Дизель-генератор на силовой станции батареи. 1930-е гг.

Mati Oun «Vaateid merekindlustele»

Командир батареи лейтенант-коммандер Пеэтер Мей проверяет состояние оборудования первой башни. 1932 г. Фото предоставил Роберт Нерман (Эстония)

Личный состав батареи №1 у первой башни. Июнь 1932 г. Фото предоставил Пеэтер Аулик (Эстония)

1940-45 гг. Батарея №1 находилась в полной боевой готовности во время «добровольного вхождения» Эстонии в СССР в июле 1940 г. Один из ветеранов эстонской береговой обороны в беседе с эстонским историком Мати Ыуном, вспоминая приход советских кораблей на рейд в Таллина, заметил: «Черт побери, мы бы всех их на дно пустили, если бы только приказ получили!». Однако ничего подобного не произошло. Батарея №1 на о. Аэгна была принята от эстонцев и 6.09.1940 г. приказом наркома ВМФ СССР переименована в батарею №334. В сентябре 1940 г. батарея была обследована советскими специалистами. Состояние матчасти батареи было признано удовлетворительным, расстрел орудий был оценен как 60%, на вооружении батареи находились снаряды двух разновидностей, «старого русского образца» и модернизированные финнами. Как указано в тексте акта, модернизированные финнами снаряды имели длину 5.5 клб, дальность стрельбы 208 каб при угле возвышения 35°. Тем не менее, снарядов такой длины на вооружении финнов не было, а подобную дальность стрельбы мог обеспечить только снаряд обр. 1907 г., которому финны добавили длинный баллистический наконечник, хотя даже с ним снаряд имел длину только 4.7 клб. На батарее была осуществлена коллективная химзащита. Для управления огнем батареи имелось 7 выносных постов, большинство из них было оборудовано на маяках. Приборы управления огнем эстонского производства допускали стрельбу по невидимой цели. Наши специалисты оценили их как очень простые, но достаточно точные. Было рекомендовано заменить приборы управления артиллерийским огнем (ПУАО) Гейслера на схему приборов управления стрельбой (ПУС) ТАД, заменить дальномеры типа совмещения на стереоскопические, заменить боезапас, а также увеличить скорострельность башен до 2 выстр./ мин, проведя капитальный ремонт к 1.08.1941 г. В сентябре 1940 г. штат батареи составлял 180 человек. Текущий ремонт батареи был проведен в октябре-декабре 1940 г., шли ремонтные работы в погребах, менялись или чинились многие механизмы башен. Зимой 1941 г. в стволе №117 второй башни было обнаружено раздутие в дульной части, однако после весенних стрельб оно не увеличилось.13.01 и 19.03.1941 г. батарея была опробована стрельбой, при этом 19 марта были обнаружены две продольных трещины длиной 3-4 м на правом орудии №110 первой башни, которое к тому времени имело 20% расстрел. Согласно приказу Наркомата ВМФ от апреля 1941 г., на батарее должны были меняться оба поврежденных орудия (№110 и 117), однако реально поменяли только одно правое орудие первой башни (№110). Новый ствол был доставлен из Ленинграда, его номер неизвестен. Штатный боезапас батареи составлял 672 выстрела, но на конец мая 1941 г. на батарее было всего 450 снарядов. Для сравнения, штатный боезапас башенной батареи форта «Красная Горка» («Краснофлотский») перед войной составлял 800 снарядов, в том числе 240 бронебойных, 480 фугасных и 80 дальнобойных снарядов.

Первая башня батареи №334 (бывшей эстонской батареи №1) после взрыва 28.08.1941 г. Finnish Wartime Photograph Archive

Немецкий офицер позирует на фоне взорванной второй башни батареи №334. Справа поднятый взрывом зарядного погреба огромный кусок перекрытия. Сентябрь 1941 г.

Взорванный первый блок батареи. 13.10.1941 г.