Бред сивого кобеля - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая

И действительно, войдя в квартиру, она сразу же достала абажур и принялась за дело.

Зачем я это делаю? Я ведь теперь не уйду от Лешки, не посмею просто. Я, правда, думала уйти от него еще и раньше… Но теперь… Нет, все-таки, наверное, уйду, но потом, когда пройдет время, когда это не будет связано с… Кириллом. Но какая Алька умная, сразу вычислила, кто он такой. Мне и в голову не вскочило… Наверное, все к лучшему… Он, видимо, плохой человек… Ниночку бросил с маленьким ребенком, не остановился, узнав, что я его невестка… Совсем, видно, не любит сына. И скрыл от меня… Он же понимал, что рано или поздно это выяснится, значит, на мои чувства ему наплевать. Да, так лучше… А то бросила бы все, уехала с ним в Прованс, а он потом дал бы мне коленкой под зад, когда я надоела бы ему, и еще попрекнул бы меня тем, что я плохая жена его сыну… Да, конечно, он совсем плохой человек. Один, как собака, живет в своем Провансе… Почему он уехал из Бразилии один? А может, там у него тоже есть сын, а у сына жена или девушка… И он ее тоже трахнул… Да, но про меня он ведь сначала не знал… Но потом-то узнал, и это ему не помешало… Если уж у него возникла такая невероятная неодолимая любовь ко мне, он должен был, нет, просто обязан был прийти и сказать… А он явился и как ни в чем не бывало решил продолжать роман… Да он скотина, самая настоящая скотина и трус. Нет, слава богу! – и она неумело перекрестилась три раза.

Тут и Мамзик вдруг начал карабкаться по ее ноге.

– Ай, больно, что ты делаешь?

Она схватила котенка, прижала к себе.

– Маленький, Мамзинька, не буду я тебя переименовывать… Этот хренов мачо хотел придумать тебе взрослое имя. Пусть своего Маркиза переименовывает, правда? А ты мне и Мамзиком нравишься.

Вскоре позвонила Алька.

– Все, Туська, мосты сожжены. Я отдала ему письмо.

– Ему? – ахнула Туся.

– Да нет, портье. Я просто неверно выразилась. От смеха.

– Что тебя так рассмешило?

– Заеду сейчас! На абажур хочу взглянуть и расскажу!

Действительно, скоро Алька появилась с бутылкой шампанского.

– С ума сошла? Что ты собираешься праздновать? – испугалась Туся.

– Освобождение от мерзавца! Он мерзавец, Туська.

– Да, я тут подумала и тоже так решила.

– Наконец-то здравый смысл торжествует!

– Посмотри на абажур, пока не выпила. А кстати, ты же за рулем!

– Ни фига!

– То есть? – не поняла Туся.

– А у меня машина заглохла возле гостиницы. Ни тпру ни ну! Завтра поеду туда с механиком. Давай показывай абажур.

– Но тут только полработы…

– Хочешь сказать, что я целый дурак?

– Да ты что… Вот посмотри, этот платок я пущу на…

– Красиво, черт побери, а где такую бахрому добыла? Она старинная?

– Не старинная, а старая, но ведь красиво получается?

– Офигительно! По этому случаю мы дернем шампусика, и я поеду до хаты. А то мой тоже возникнуть может… К черту его. Давай выпьем, и я расскажу тебе жутко смешную сценку! Ну, за то, чтобы мы не осложняли любовью такую прекрасную вещь, как секс!

– Фу, Алька!

– Ладно, ты пей за что хочешь, а я именно за такую формулировку.

– Просто ты еще не поняла, что значит секс с любимым… – покраснев, пробормотала Туся.

– Ерунда, мелодрама! Ты когда с этим снохачом первый раз трахнулась, ты его любила, что ли? Ни фига! Но это тебя потрясло до основания. Просто в тебе еще масса предрассудков, Туська. Избавься от них – и тебе станет легче. Ну все! А теперь слушай. Отдала я письмо портье, а там ведь к выходу надо пройти по коридору.

– Да? Я не помню…

– Ну где ж тебе помнить… Так вот, выхожу я в коридор, а впереди меня вприпрыжку бежит мальчонка лет четырех. Хорошенький – сил нет. Вдруг он останавливается и говорит: «Извините, мадам!» Я спрашиваю: «За что ты извиняешься?» А он: «Я пукнул, мадам!» Я чуть не сдохла, но виду не подала и спрашиваю: «Пукнул? А что это такое?» Он посмотрел на меня с изумлением, потом вдруг натужился и громко пукнул. «Вот это называется пукнуть, мадам!»

Туся засмеялась.

– Я так и знала, что тебе понравится!

– Смешно, правда, – грустно кивнула Туся.

– Туська, слушай, где твое чувство юмора? Посмотри на ситуацию с иронией.

– Я и смотрю… с иронией… на всю свою жизнь. Я прожила ее так глупо, так бездарно…

– Не выдумывай!

– Нет, правда! Занималась балетом, мечтала стать великой балериной, но уже классе в шестом поняла, что великой мне не быть. Потом честно хотела стать просто хорошей балериной…

– Ты и была! – горячо воскликнула Алька.

– Нет, я была очень средней, даже ниже среднего… Я должна была все бросить, когда провалилась на конкурсе…

– Ничего себе провалилась! Третье место!

– Третье место – это провал! Но я же всю жизнь плыла по течению. У меня не было таланта, а только дисциплина… Как у Молчалина – умеренность и аккуратность… Этого мало для театра. И я ведь рано поняла все это, но продолжала тянуть лямку. Короче, в профессии я потерпела фиаско. И в личной жизни тоже… Полное… Ну и что теперь, когда мне почти сорок?

– Туська, ты дура!

– А я о чем? Конечно, дура, непроходимая дура.

– Слушай, кончай это депрессивное самобичевание. Ты охренительно интересная баба!

– Охренительно интересная старая баба, – уточнила Туся. – Да еще с молодым мужем, который давно смотрит на сторону.

– Ну так уйди от него, в чем проблема? Найди себе какое-нибудь дело. Ты потрясно шьешь, да и абажуры…

– Кому нужны абажуры?

– Но мы еще не пробовали! Вот доделай этот, и мы поглядим! Хочешь, я найду тебе кучу баб с большими претензиями и не очень большими деньгами, и ты будешь им шить? Если получится, сможешь открыть свое ателье, а я буду твоим менеджером! Думаешь, я очень счастливая и удачливая? Ни фига подобного, но я же не впадаю в депрессуху, не лью слезы, а колочу лапками, глядишь, и будет масло…

– Так я тоже еще не утонула…

– Но собираешься!

– Да нет, я, скорее всего, буду и дальше плыть по течению… Жить как жила…

– Вот и умничка! Ничего, будет и на нашей улице праздник! Еще не вечер, Туська!

– Может, ты и права…

Нина Михайловна возвращалась домой совершенно счастливая. Еще бы! В ее возрасте такой романтический Новый год был поистине подарком судьбы. И хотя погода в Москве была хуже некуда, ничто не могло испортить ей настроения. Она сразу отметила, что в квартире прибрано, значит, Туська, как всегда, не забыла о ней. Нина Михайловна привезла любимой невестке в подарок дивный янтарный браслет. Бросив вещи, она набрала номер. Трубку взял Алексей.

– Лешик, с Новым годам!

– Мама, наконец-то, ты знаешь, Туська пропала! – выпалил он единым духом.

– Как пропала? Куда? – растерялась Нина Михайловна.

– Если б я знал куда, я не сказал бы, что она пропала. Ее нет уже пять дней!

– Боже, что ты говоришь? Ты заявил в милицию?

– В милицию – нет, – чуть помедлив, ответил сын. – Но обзвонил все больницы и морги.

– Что за бред, почему в милицию не заявил?

– Дело в том, что… Она, по-видимому, взяла с собой кое какие вещи и… Мамзика.

Нина Михайловна замолчала, словно переваривая информацию.

– Но в таком случае это не называется «пропала», это называется «ушла»! Она от тебя ушла! Что у вас случилось?

– Мама, я сейчас к тебе приеду!

– Хорошо, приезжай.

– Ты меня покормишь, а то я тут…

– Вообще-то у меня холодильник пустой, но что-нибудь придумаю.

– Буду через полчаса, какое счастье, что ты приехала…

Нина Михайловна ужасно расстроилась. Если Туся ушла вот так, ничего не сказав и, видимо, не оставив записки, значит, Лешка что-то натворил и знает, что виноват. Поэтому и не заявил в милицию. Неужели этому браку пришел конец? Какая жалость! Хотя я с самого начала чувствовала – не получится у них. Туся слишком нежная и ранимая, а Алешка парень толстокожий, хотя, с другой стороны, противоположности иной раз прекрасно уживаются… Но странно, я остро ощущаю боль от этой потери… Да, для меня это потеря, мы с Туськой были не свекровью и невесткой, а подругами. Наверное, сейчас у меня уже и нет такой доброй подруги… Но куда она могла деваться и что с ней?

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая