Аномальщик. Часть 2 (СИ) - Самылов Алексей Леонидович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая
Он опять посмотрел на меня своими «сверлами».
— Что бы действовать максимальное эффективно, надо понять, какова же цель твоей деятельности. Тем более на Войне.
Игорь выдержал паузу и продолжил:
— Первое, что ты должен понять, уяснить, вбить во все виды памяти, что ты не имеешь запасного аэродрома.
— То есть, как? — не понял я.
— Воин не может проиграть — так же серьезно, как Игорь, ответил Олег. — Запомни, у тебя не будет второго шанса. ПРОИГРАЛ, ЗНАЧИТ УМЕР.
— Умер?! Да ну! — мне это показалось чересчур пафосно, прямо рыцарский турнир, а не обычная склока на работе.
— Ты думаешь, что Олег преувеличивает? — как–то невесело улыбнулся Олег. — Хорошо. Тогда, как ты представляешь свою жизнь после ухода с этой работы?
— Устроюсь на другую. Что свет клином сошелся на этой газетенке?
— Не сошелся, — согласился Игорь. — И сколько ты будешь добиваться признания на новом месте? Сколько ты будешь выходить, хотя бы на тот же уровень, что был здесь?
— Не знаю, — я задумался. Мне никогда это не приходило в голову. — Ну год, два. Только при чем тут смерть?
— Ты думаешь, редакторы друг друга не знают? — спросил Игорь. — Но даже если не будут знать, думаешь, на новом месте не будут интересоваться, почему ты ушел отсюда? И что ты будешь отвечать, а главное, как будешь себя чувствовать? Бравым журналистом? Или все же неудачником?
— Как–то я не думал, — протянул я.
— Подумай. Много ли ты сможешь добиться с таким настроем? — продолжал давить Игорь.
— И все–таки, при чем тут смерть?
— Понимаешь, будучи побежденным, ты будешь помнить об этом всегда. Будешь постоянно гоняться, возвращаться в прошлое. Искать виноватых, это будут все, кто был вокруг, и даже мы попадем в это число. Ты будешь уже не человеком, огарком. Стержня в тебе не будет. Но самое главное, что там, внутри, ты будешь понимать, что виноват только ты.
— И где–нибудь, стоя на мосту, скорее всего пьяный в умат, проигравшие быстро спиваются или на наркоту садятся. ты поймешь, что живешь зря. Бессмысленно. И рядом будет такое заманчивое решение всех проблем. Один шаг, и все.
Игорь посмотрел мне в глаза.
— Ну, как, ты все еще думаешь, что мы преувеличиваем? — спросил он.
— Вспомни, сколько поэтов, музыкантов, художников спивались, вешались, стрелялись, — подхватил Олег. — Сколько предпочитало уйти, не бороться, и что в итоге?
Воцарилась мертвая тишина.
— И что мне делать? — хрипло спросил я.
— Помнить об этом, — сказал Игорь. — Помнить всегда, каждые день, каждую секунду.
— Но не зацикливаться на этом, — добавил Олег.
— Ты должен понять одно, — снова Игорь. — Воин не имеет права на ошибку. Каждое поражение — последнее. У нас нет зазора на малодушие.
Игорь посмотрел мне в глаза.
— Ищи другие способы воздействия на своего Врага, — он провел ладонью по столу. — Пока ты действовал стандартно, предсказуемо, прямолинейно. Этого она от тебя и ждала. Не удивлюсь, кстати, если она предложит тебе встречаться. Чтобы потом еще и продинамить. Вполне в женском духе действие. И отказ с твоей стороны, ей сильно не понравиться.
Олег при этих словах заговорщицки подмигнул.
— С этого момента ты должен перехватить инициативу, — Игорь встал и подошел к окну. — Это будет первый твой удар, но не последний. И она больше не должна бить. Только ты. Используй все, окружение, ситуации. Слабости. И ее сильные стороны нужно повернуть, против нее же.
— Это Враг, пойми, — Олег выдвинул челюсть. — Никакого милосердия, никаких компромиссов. В полную силу, без предупреждения. Никаких угроз, только действие. Применяй любые методы, на войне хороши все средства.
— Все? — я даже удивился. — Ложь, например, тоже?
— На войне, ложь, это дезинформация противника, — усмехнулся Игорь. — Только, чтобы сработала, она должна выглядеть правдиво, а то повернется против тебя же…
… Корпоратив, в честь юбилея главреда, был в самом разгаре. Изрядно набравшиеся сотрудники, сдвинув столы, танцевали под разухабистую музыку. Верка Сердючка, как говориться, жгла.
Я благоразумно ограничил себя в спиртном. Во–первых, не хотелось нажираться в сопли, и болеть потом с утра, а во–вторых, я, по взглядам, бросаемым на меня Дарьей, понял, что нужна будет трезвая голова…
… Она шла уверенно, как торпеда, среди поддатых коллег. На губах играла довольная улыбка, излучая уверенность, она гордо вышагивала, словно дефилировала по подиуму. И чувствовала себя, наверно, как королева. Шла она, пригласить на танец, как раз объявили белый.
— Танцуешь? — спросила она.
Я коротко кивнул, в стиле царского офицера. Странное дело, но всю неуверенность, как рукой сняло, при виде ее довольного лица и соблазнительной походки.
Я подхватил предложенную руку, и вывел ее на площадку.
— Прекрасно выглядишь, — сказал я, когда она повернулась ко мне.
Я уверенно взял ее за талию. В этот момент я пожалел, что не удосужился научиться хотя бы вальсу. Шикарно бы вышло.
Девушка, положив руки мне на плечи, улыбнулась в ответ, стрельнув глазами из–под полуопущенных ресниц.
— Хотела спросить, — сказала она. — Почему ты меня избегаешь?
— Я? — улыбка, искренняя, скользнула по губам. — Почему ты так решила?
— Ну, ты единственный, кто при виде меня, делает вид, что меня нет. Вот даже сегодня, ты ни разу не пригласил меня, — она поглядела мне в глаза.
— Извини, но мне казалось, у тебя хватает поклонников, — не отвел я взгляд. — А я, признаться, ленив, чтобы участвовать в брачных играх.
— Не любишь отказов? — поинтересовалась девушка, позволив себе легкую улыбку.
— Не люблю выглядеть самцом, — парировал я, сохраняя невозмутимое лицо. — Образ джентльмена, мне нравиться больше. К тому же, я не любитель распускать хвост, перед кем бы то ни было.
— Мне не стоило подходить? — спросила Дарья, сузив глаза.
— Возможно, — не стал я отнекиваться. — Я привык, что приглашает мужчина.
— Терпеть не могу эти условности, — Даша ответила резковато, горделиво откинув голову. — Вот захотела и пригласила.
— А я, старомоден, видимо, — в груди что–то сжалось в предвкушении. — Привык сначала ухаживать. А потом спать.
— Грубо, — зло блеснула глазами Дарья. — А говорил, что джентльмен.
— Я говорил, что мне больше нравиться этот образ, — ответил я, а в душе играл марш. Я почувствовал, что удар попал в цель. — А не то, что я ему полностью следую.
— Злишься за статьи? — скользнула снисходительная усмешка по ее губам.
— Ты догадлива, — уже улыбнулся я, и сделал это открыто и свободно, будто мы говорили о чем–то нейтральном. — Мне нравиться разговаривать с умными людьми. Не надо разжевывать очевидное.
— Туше, — опять блеснула девушка безукоризненной улыбкой. — Мне тоже нравиться такие люди. Продолжим вечером?
— Я настроен ответить отрицательно, — сказал я, при этом сохраняя приветливую мину, и даже еще шире улыбнувшись. — Не хочу быть еще одним.
— Не пожалеешь? — спросила Дарья, уже не улыбаясь.
В это время музыка кончилась. Я отпустил ее из своих рук и снова коротко кивнул, благодаря. Даша же посмотрела на меня словно через прицел, но, сумев сохранить вежливую мину. Развернувшись, я пошел к столу.
— Что, Макс, тоже решился? — рядом со мной сел Коля.
— На что? — спросил я, хотя конечно понял, о чем речь.
— С Дашей, — сделал жест в ее сторону Николай. — Клевая деваха, и упрашивать долго не надо.
— А ты про это, — сказал я. — Не, я не хочу.
— А что так? — немного удивился Коля.
— Ты знаешь, — я понизил голос. — Опасаюсь я.
— Чего? — Николай хохотнул. — Что не удовлетворишь?
— За здоровье опасаюсь, — тем же тоном произнес я. — Ты вот знаешь, почему ее из прошлой газеты выжили?
— Нет, — Коля заинтересовался. — А что такое?
— Да, в принципе, ничего. Только уж больно быстро.
— Откуда знаешь? — спросил Коля, с еще большим интересом.
Конечно! Чужое белье! Мало кто устоит.
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая