Атлантида (СИ) - Высоцкий Виталий Викторович - Страница 17

— Мне это тоже знакомо. Нам так же доводилось применять знания о ядерном распаде в качестве оружия. Тогда погибло много людей. Потом, вроде, одумались. Но не знаю, надолго ли нас хватит. Не погубим ли мы и себя, и планету в скором будущем. — поделился я своими переживаниями на этот счет.

— Вы тоже уже овладели энергией распада ядра? — вдруг спросил он.

— Смотрите, будьте с ней осторожны. Хотя это еще не самое губительное в технике. Существует энергия способная разрушать планеты, целые созвездия в один миг. Ее–то и применяли некоторые из нас, допустив, тем самым, катастрофические последствия. В итоге все стало таким, как ты успел уже заметить.

— Не повторяйте наших ошибок. Будьте более ответственны, иначе последствия могут быть куда печальней. — заканчивал свое напутствие атлантиец, очевидно, намереваясь уйти.

— Постой, подожди, — остановил я его. — Значит, души вот так и выглядят? Ты из абсолюта пришел? Ведь так? — еще не закончив задавать свои вопросы, я уже догадался, что это, скорее всего, душа, истинная суть атлантийца, жившего много тысяч циклов назад. И, похоже, что именно такой вид мы и привыкли называть тонкими телами человека, его аурой.

— Как, как ты меня назвал? Душой? Интересно. Забавное выражение. — заинтересовался атлантиец. — Да, такой вид мы тоже можем приобретать, находясь в абсолюте, и он не единственный. Просто сейчас мне удобнее всего принять именно такую внешность. Кстати тебе это тоже доступно. Так что если захочешь, можешь и на себя такого взглянуть. Только не торопись. Ты сам поймешь, когда придет время. И помни об ответственности, ошибках и последствиях, а пока — прощай. И его душа, итак состоящая из света, начала светиться еще сильнее, давая так много света, что сама начала в нем исчезать, растворяться. А через мгновение последовала вспышка такой силы, что я на миг вообще перестал что–либо видеть. А после, все исчезло: лес, ручей и он сам.

Я очнулся.

Светало. Было немного зябко и сыро от утренней росы. Лира и Макс Говард все еще спали. Я же помнил каждый эпизод только что со мной произошедшего с такой ясностью мысли, чувств, ощущений, какой еще ни разу не испытывал, даже в реальном мире, не говоря уже о снах.

От возбуждения я больше не смог уснуть и встал, сложив ткани. Стоять на месте не было никакого смысла, и я пошел осматривать развалины, не отходя далеко от места ночлега. В моем мозгу еще звучали серьезные наставления атлантийца, требуя их осмысления.

Не знаю, долго ли я так ходил. Но толку от осмотра окрестностей все равно никакого не было. Весь мой разум был занят «перевариванием» услышанного и пережитого.

— А где Виталий? Куда он пропал? — почувствовал я мысли Лиры.

— Наверное, проснулся раньше, и ходит где–нибудь поблизости. — незамедлительно прозвучали мысли Макса.

Раз он тоже уже не спит, можно и к ним пойти. Он, кажется, хотел показать мне некие комнаты. Что ж, посмотрим.

Интересно, очень интересно, что же там может находиться, в этих комнатах, раз уж душа древнего атлантийца решила предупредить меня. Что за сила, которая по его словам была много сильнее энергии, выделяющейся в результате реакции распада ядер.

Размышляя об этом, я направился к нашей стоянке. Придя на место, я обнаружил Лиру, суетящуюся над импровизированным столом. Она раскладывала оставшиеся продукты, а Макс тем временем паковал свою сумку — рюкзак, запихивая в нее наши спальные принадлежности.

— Приветствую, как спалось? — прервал я молчание, некоторое время, понаблюдав за их работой. Лира с такой серьезностью раскладывала продукты, словно решала задачу вселенского масштаба. Мне от ее вида стало вдруг очень смешно и, еле сдерживая смех, я заулыбался.

Обернувшись, Лира с Максом увидели меня, и на их лицах тоже проступили ответные улыбки.

— Как всегда — отлично, — произнес с цветущим видом Максимилиан.

— Да, действительно, ничего не произошло. Зря я, наверное, волновалась. — спокойно ответила Лира.

— Ну, вот видишь, я же говорил тебе, что все будет нормально, — подтвердил свои предположения Макс Ньютон, снова занявшись упаковкой вещей.

Закончив сборы лагеря, мы расселись за импровизированным столом и принялись за еду. На этот раз я пробовал уже другие продукты, нежели раньше. Некоторые их них по форме, виду, цвету напоминали наши овощи и фрукты, но вкус имели порой специфический. Так, фрукт, походивший на яблоко, имел почти такой же кислый вкус, как у лимона, а нечто напоминавшее наш банан было очень сочным и имело привкус сливы и болгарского перца.

Пока я занимался изучением вкусов здешних плодов Макс, тем временем, сгорал от нетерпения побыстрее добраться до таинственных запечатанных комнат. Он начинал нервничать, постоянно роняя еду, и совсем не сидел на месте, постоянно подгоняя нас с Лирой. Честно говоря, он подействовал своим поведением и на меня. Зажег внутри некую заинтересованность. Я вообще–то тоже очень желал их увидеть, но в отличие от Макса, скрывал внешние проявления своего желания, как мог. Лире неуравновешенное состояние Макса не понравилось, и она, почти сердясь, постоянно осаживала его пыл, но ее действия не оказывали на поведение Максимилиана абсолютно никакого влияния.

Наконец, мы закончили трапезу и собрались.

— Ну, ладно, пойдем к этим твоим комнатам. Посмотрим, что сможем сделать на этот раз. Там все равно ничего интересного нет. Мы ведь их так и не смогли открыть. — слегка уставшим голосом произнесла Лира. Она все это время следила за Максом, усмиряя его рвение, и тратя свои силы.

И тут Макса прорвало. С него словно сняли ошейник, предоставив полную свободу. Он похватал всю поклажу. Неважно, тяжелая она была или нет. Да так с ней и бегал, нарезая вокруг нас круги, и постоянно подгоняя. Одновременно он еще умудрялся описывать внешний вид этих построек. Энергия била из него бурным фонтаном, и как мы с Лирой не пытались отобрать у него часть поклажи, в надежде хоть немного разгрузить Макса, он не поддавался, мотивируя свой отказ тем, что мы будем медленнее идти.

Видя безуспешные попытки Лиры урезонить Макса Говарда, я применил свой метод, начав им рассказывать о том, что со мной приключилось, пока я спал.

— Известно ли вам, что пока вы мирно посапывали в своих гнездышках, я повстречал древнего атлантийца, и он меня предупредил о том, что нам вовсе не обязательно сообщать людям всю информацию сразу, которую мы там обнаружим. Необходимо хорошенько обдумать последствия от возможного применения этой информации людьми, здесь живущими. — произнес я слегка небрежно.

Последовавших за моими словами действий я никак не ожидал.

Лира в недоумении остановилась, затем развернулась, да так резко, что чуть не сбила меня с ног. Я ведь шел строго за ней по тропинке. Макс же от моей информации напрочь забыл, что в руках у него кое–что имелось. Он перестал их контролировать и все, что он удерживал, рассыпалось по земле. Они оба стояли и вопросительно пялились на меня с выражением на их лицах, изображавшим шок, будто я сообщил им что–то страшное, да еще к тому же и неожиданно.

— Какого атлантийца? — пришла в себя Лира, снова обретя дар речи.

— Где повстречал? — словно только что проснулся Макс.

— Ну же, пошли, пошли, — поторопил я их, подбирая часть раскиданных по земле свертков, и, тем самым, разгружая Макса Говарда. — По пути объясню.

Они очнулись, подобрали остатки вещей, и мы пошли дальше. Теперь их внимание было полностью приковано ко мне. Я им сообщал о сне, о предупреждении атлантийца, о его необычном виде, о существовании еще более мощной силы, чем энергия, выделяющаяся в результате реакции деления и распада ядер атомов вещества. Они засыпали и засыпали меня все новыми и новыми вопросами. Но мне это было приятно. Хоть чем–то я мог им помочь, что–то объяснить. Они же все схватывали не лету.

Так за разговорами мы вскоре добрались до некоего строения, меньших размеров, чем–то, в котором мы ночевали. Похоже, это была пристройка, или, возможно, существовала сеть построек, объединенных одной целью и соединенных между собой крытыми коридорами–проходами, разрушившимися от времени. Так обширны были эти развалины. Словно город в городе.