Арсенал-Коллекция 2013 № 10 (16) - Автор неизвестен - Страница 2

Однако ненастная погода не стала на пути реализации планов советского командования. Атака началась в середине дня 12 сентября, уже около 13:00 [6, с.46] (по другим данным около 14:00 [11, р.206]) у немцев была объявлена танковая тревога: - около 70 танков в сопровождении пехоты, приближались к позициям разведывательного батальона. Советские танки двигались медленно и глубоко эшелонировано. Атаку бронетанковых частей поддерживала 375-я стрелковая дивизия, пехотинцы которой двигались вслед за бронетехникой. Забегая вперед, отметим, что по показаниям пленных советских танкистов, советская атака осуществлялась силами танковой бригады (очевидно, 219-й) и одного стрелкового батальона [11, р.208].

С началом советской танковой атаки Вейдингер приказал своим людям затаиться. Им было принято хладнокровное решение пропустить танки через позиции пехоты, но атаковать сопровождающие танки стрелковые подразделения. При этом легко понять чувства солдат, которым предстояло сидеть в своих окопах и стрелковых ячейках, в ожидании, когда над ними пройдут танки, причем всегда существовала возможность того, что танк просто раздавит ячейку вместе с укрывшимся в ней пехотинцем. Одновременно в штаб дивизии была послана радиограмма с сообщением о приближающемся противнике и с требованием помощи против танков.

Реакция штаба дивизии была молниеносной. Советские танки как раз скрылись в лощине, когда в воздухе за позициями батальона раздался завывающий шум. Это открыли огонь шестиствольные реактивные минометы «Небельвефер» (из состава 502-го минометного полка СС), накрывшие противника в момент, когда танки находились в низине. Правда, боеприпасов у минометчиков хватило лишь на один залп, и остановить атаку этот единственный залп, естественно, не сумел. Советские танки неумолимо приближались. Солдаты Вейдингера вжались в промокшую землю.

Оберштурмфюрер СС резерва Йоахим Шломка, командир 3-й танковой роты дивизии СС «Дас Райх»

Штурмовое орудие Stug-III дивизии СС «Дас Райх». В распоряжении Вейдингера было две такие самоходки

С началом советской атаки 3-я танковая рота оберштурмфюрера СС резерва Йоахима Шломки была поднята по тревоге (как мы помним, части батальона «Пантер» находились в глубине обороны в качестве мобильного резерва). На тот момент Шломка, бывший командир 1-го танкового взвода, был мало кому известным офицером, совсем недавно, 9 сентября 1943 года, награжденным Железным крестом 2-го класса. В 1941 году Шломка служил в тяжелом батальоне «Лейбштандарта», до своего ранения в августе 1941 года. В «Дас Райх» он перешел в 1942 году, после выздоровления. Шломка возглавил роту в конце августа, после того как был ранен прежний ротный командир гауптштурмфюрер СС резерва Вальтер Бурмайстер.

В его роте было 14 «Пантер» (причем у двух из них были неисправны моторы), все танки были окопаны. Ветеран роты Хорст Летцнер вспоминал: «Водитель и командир быстро прыгают на свои места.

Радист и заряжающий вдвоем запускают стартер.

Наводчик вытаскивает из под танка наше барахло.

С третьей попытки мотор наконец-то заводится. В спешке каждый занимает свое боевое место. Радио в режиме приема. Орудия заряжаются и проверяются.... Приказ по радио:

„Приближающуюся русскую танковую бригаду подпустить как минимум на 1000 метров. Приказ на открытие огня будет отдан позднее. Никаких движений“ [6, с.47].

Тем временем, под натиском 219-й танковой бригады части 223-й пехотной дивизии на правом фланге начали отходить. „Части пехотной дивизии на правом фланге уже отходят. Мимо прошел лейтенант со своей весьма поредевшей ротой, сказав, что не смог устоять перед такой огромной русской танковой армадой. На предложение Шеффера (вероятно, один из танкистов - Р.П.) о том, чтобы пропустить русские танки, а затем устроить жаркий прием русской пехоте, которая наверняка последует за ними (то есть, поступить по методу разведывательного батальона Вейдингера - Р.П.), он только пожимает плечами. Он не может удержать своих людей“ [6, с.47]. Отметим, что со своей стороны эсэсовцы сделали все возможное для поддержки армейских пехотинцев, так действия 11-й батареи Йозефа Каста в поддержке 344-го полка 12 сентября были отмечены командованием артиллерийского полка дивизии СС „Дас Райх“ [12, р.286]. Но, с другой стороны, ожидать каких-то боевых чудес от измотанных пехотинцев из 223-й пехотной дивизии, против советской танковой армады было в высшей степени наивно. Впрочем, дальнейшие события показали, что у немцев все было под полным контролем.

После отхода армейских подразделений Вейдингер попытался наряду с обеспечением своего и без того широкого участка хоть чем-то прикрыть оставленный участок справа. Оборона батальона все больше растягивалась уступом вправо и по всей ширине „окатывалась“ советскими танками. По немецким данным 11 из них подорвались на минах, установленных перед позициями батальона [11, р.207], но общую атаку это даже не застопорило. Сопротивления танкам разведчики не оказывали, да и противопоставить им было нечего.

Уже вскоре телефон на командном пункте Вейдингера начал надрываться от сообщений с передовых линий, о том, как много танков прошло сквозь оборону батальона, прорезав ее как нож масло. Всего, по немецким данным, сквозь позиции батальона прошли 60 танков [13, р.293], не встретив сопротивления, они устремились в глубину немецкой обороны. Однако, благополучно пропустив танки сквозь свои линии, гренадеры Вейдингера быстро подняли головы и вступили в бой с пехотой. Местами красноармейцам удалось ворваться в немецкие траншеи, закипели ожесточенные рукопашные схватки - в ход пошли штыки и саперные лопатки. В бою эсэсовцам удалось сдержать натиск пехоты и, тем самым, лишить советские танки поддержки.

Попытка танкового прорыва не удалась, а на поле боя остались уничтоженные танки, Украина, 1943 г.

Впрочем, танкисты о том, что они остались без пехотной поддержки даже не подозревали, продолжая выполнять боевую задачу. 14 танков, вероятно из 587-го отдельного танкового батальона капитана Чундакова из состава 219-й танковой бригады, быстро приближались к командному пункту разведывательного батальона. Один из танков уже направил дуло своего орудия на вход в командный пункт, а персонал штаба Вейдингера бросился на пол, когда танки попали под обстрел с фланга. До сих пор точно не ясно, из чего именно велся обстрел советских танков. Как мы помним, есть информация, что в распоряжении Вейдингера было два штурмовых орудия, вполне возможно, что это были именно они. По другим данным, Вейдингер просто вызвал огонь артиллерии на себя [10, р. 116] (возможно, это была 11-я батарея артиллерийского полка) однако нам кажется сомнительной подобная точность стрельбы артиллерии, когда очень быстро были поражены все 14 танков и это в дождь, и не при стрельбе прямой наводкой. А вот хорошо замаскированным самоходкам такая задача была вполне по силам. Как бы то ни было, но в короткое время 14 советских танков превратились в пылающие костры. Уцелевшие члены их экипажей попали в плен, лишь немногим удалось вернуться к своим. Раненый советский лейтенант- танкист, заползший на командный пост Вейдингера, в надежде, что немцы окажут ему помощь, как в бреду повторял: „Все пропало, все танки пропали“. С большой долей вероятности, можно предположить, что это был лейтенант Василий Никитович Чмиль, командир взвода тридцатьчетверок из 587- го отдельного танкового батальона 219-й танковой бригады. Эсэсовцы оказали раненому советскому офицеру первую помощь, перевязали и напоили. Пленных отправили в тыл [11, р.207]. В советских документах лейтенант В.Н. Чмиль был указан как погибший, но позже выяснилось, что он оказался в плену из которого и был освобожден в конце войны. Также, по данным документальной базы „ОВД Мемориал“, из состава 587-го отдельного танкового батальона погибшими 12 сентября 1943 года числятся командир батальона капитан Леонид Григорьевич Чундаков (сгорел в танке), а также два командира взводов, оба в звании младших лейтенантов: Аркадий Иванович Капустин и Григорий Гаврилович Полищук.