Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 37

- Посмотри в мои глаза, - сказала старая черепаха.

- Зачем, - весело хихикнула птица.

- Узнаешь много нового и интересного.

- Ну, если так...

И посмотрела птица в глаза старой черепахе, которая на ее глазах обратилась могучим белым Змеем. Хотела улететь, спастись, но не смогла. Велико было колдовство Змея, он зачаровал ее. Стала синяя птица его пленницей.

- Нечестно! - выпалила голубка.

- Это жизнь, - ответил древнейший дух земли, - В жизни не всегда все бывает по-честному.

- Верно... - ответила Евтихия.

Но птица не могла угомониться:

- Он должен ответить за свой обман! Должен поплатиться!

- О, он поплатится, поверь мне, - ответил Морфос.

- Только не говорите, уважаемый, что вы расскажете об этом завтра, - взмолилась Евтихия.

Морфос взглянул на нее, хмыкнул и проговорил:

- Вообще-то, я собирался рассказать эту историю до конца сегодня, но если...

- Мы будем вести себя хорошо! Очень-очень хорошо! Правда-правда. Только расскажите...

- Ну ладно.

Морфос поудобнее устроился в стене и продолжил.

- Птицу поселили жилище царя в подземной пещере, и охраняли день и ночь. А царь змеев, великий белый Змей объявил своему народу, что нашел-таки себе жену. Его женой станет синяя птица. Подданные его выбор не одобряли, никак не могли понять, чем их дочери плохи, что царь выбрал какую-то непонятную пернатую. Потом решили, что все дело в новизне, перебесится и успокоится. И женится на нормальной змеиной деве.

- А синяя птица, она что? Вышла замуж за белого Змея?

- Да.

- Как грустно...

- Да. Вот именно. Царь-то на ней женился, но только птица стала совсем грустна и чахла в подземной пещере среди несметных сокровищ, которыми он ее окружил. И чем грустнее становилась птица, тем больнее было царю. Потому что царь в нее без памяти влюбился.

- А птица?

- А птица, как ни странно, тоже полюбила царя змеев. Ведь царь был могуч и прекрасен. И он был добр к ней, готов исполнить любые желания. Но только она не хотела ничего. Ничего, кроме неба и свободы.

Голубка вздохнула, уйдя в себя. Что и говорить положение тупиковое. Морфос едва заметно улыбнулся и стал рассказывать дальше.

Когда царь Змей увидел, что его синяя птица совсем зачахла, он спросил в сердцах:

- Почему ты чахнешь?! Я же делаю все, чтобы ты была счастлива?!

- Для счастья мне нужно свободно летать. Мне нужно небо, понимаешь?

- Что такого есть в твоем небе, что ничего здесь не может заменить его?!

- Если бы ты хоть один раз взлетел, если бы знал радость полета, не стал бы спрашивать.

Тогда змеиный царь глубоко задумался. А почему бы не попробовать?! Белый Змей был великий колдун, он смог сделать себе крылья, правда, не с перьями, как у птиц, а кожистые. Но все равно, это были прекрасные крылья. А лапы как у черепахи он решил оставить. Пробный полет должен был состояться на следующий день.

Подданные, когда увидели своего повелителя на четырех лапах, да еще с этими сомнительными здоровенными отростками на спине, решили, что их царь вконец тронулся умом из-за глупой птицы. Видите ли, ей богатства земли не по нраву! Несчастна она! Где это видано, чтобы змеи летали?! Это против законов природы! Так ему и высказали. Но белый Змей был непреклонен. Полет состоится, и всё!

И он взлетел.

И увидел землю сверху, увидел, как она прекрасна, узнал, какое это счастье - ветер в твоих крыльях. Понял тогда Змей, что его любимая синяя птица глубоко несчастна без неба, а он несчастен, оттого что несчастна она. И если птица умрет от тоски... Ему тоже не жить. С другой стороны, он мог быть куда счастливее, летая в небе, чем, ползая по земле.

Так появился первый дракон. Великий Змей, способный летать. А его любовь к синей птице стала драконьим огнем в его сердце. Но дракону не место среди пресмыкающихся. Тогда отпустил белый Змей жену свою, синюю Птицу Счастья, на свободу, и они вдвоем улетели, оставив змеиное царство змеям.

А от них уже появились на свет остальные драконы.

Морфос закончил свой рассказ. Голубка, с минуту молчала под впечатлением, потом вздохнула и произнесла:

- Какая красивая легенда. Действительно, истинная любовь творит чудеса.

- Да, - ответствовал древнейший, - Истинная любовь сама по себе великое чудо.

- А драконы и вправду именно так и появились?

- Ха-ха-ха, - затрясся от тихого смеха дух земли, - Нет, милочка, не знаю. Создатель сотворил их, вот и появились. Просто, любви много было в их сердце, да и мудрость их была велика, и колдовством сильным владели эти могучие крылатые змеи. Вот и придумали про них такую легенду.

- А синяя Птица Счастья? Она существует?

- Не знаю, я ее не видел. Но, возможно и существует. Ну, ладно, на сегодня довольно.

- Но вы же еще придете завтра? - с надеждой спросила Евтихия.

- Приду.

- Я буду ждать.

Морфос подумал, что у него есть еще столько нерассказанных историй, что на сто жизней хватит, а может и больше. И он с удовольствием будет их рассказывать своей маленькой собеседнице, чтобы ей не было скучно.

***

Ночью в фиорды к контрабандистам наведался старый Пайкус. Встретиться с Джулиусом, который к тому моменту уже вернулся из рейса, с Нильдой, послушать байки, рассказать последние новости. Очень смеялся, узнав, что дед Нильды сплавал в Рахсаранарт, а на обратном пути по привычке завернул к своим старым дружкам на 'черном берегу'. Как его чуть не разбил радикулит, когда в одиночку тащил здоровенный баул с заморскими товарами.

Нильда накрыла на стол, поставила кувшин хорошего контрабандного вина.

- Вот за что я люблю нашу работу, так это за то, что вино могу пить лучше царского, - пробормотал Джулиус, - Голен, налить тебе?

- Ему совсем чуть-чуть, - вмешалась Нильда, - Чтобы температура не поднялась!

А Пайкус гнул свое:

- Жадность до добра не доводит, пора бы тебе уже это усвоить, Джулиус!

- Иди к черту! Пират несчастный!

- Полегче, полегче, я теперь честный трактирщик! И как трактирщик, кстати, присутствовал сегодня на церемонии во дворце.

И поведал все, что там видел. А также то, о чем догадался.

Голену к этому времени стало уже лучше, но он еще не пытался вставать с постели. Нильда и не позволяла, слишком ослаб парень от пыток и от болезни. Весть о том, что царица Онхельма стала властительницей до выздоровления государя Вильмора, он воспринял с усмешкой. На вопрос Пайкуса, чему он улыбается, Голен ответил просто:

- Значит, государь Вильмор никогда не поправится.

- Печально, но видимо ты прав, - ответил старый пират.

- Прости, ты не видел наших? - нерешительно спросил Голен.

- Видел, - ответил Пайкус, вспоминая женщин в черном, - Они держатся.

- Хорошо, - пробормотал юноша, - хорошо...

А что хорошо? Нильда грустно улыбнулась, уйдя мыслями в ту ночь, когда ходила к шаману морского народа, и вспоминая его слова. К сожалению, все сбывается.

Остров Расхаранарт был довольно велик, от южного материка его отделял узкий пролив, такой мелкий, что в жаркое лето его можно было переходить вброд. На острове было несколько деревень и город Гур-Банахор, который, собственно, эти деревни и снабжали продовольствием. Пришло же кому-то в голову назвать город 'цветущий сад', потому что так его название переводилось.

Засушливый климат и недостаток воды - вот причины того, что земледелие здесь было тяжелым и трудоемким, несмотря на то, что черноватая пыль, покрывавшая всю землю, делала ее очень плодородной. В сезон дождей, повторявшийся здесь два раза в год, зацветая, весь остров действительно на несколько дней превращался в сад, а местное население старалось наполнить дождевой водой абсолютно все имеющиеся емкости. Но той воды ненадолго хватало, приходилось рыть глубокие колодцы. Очевидно, водоносные слои залегали слишком глубоко. Но и это было не самым неприятным, к сожалению, колодцы часто пересыхали.