Дагор Дагорат(СИ) - Созутов Семен Евгеньевич - Страница 50

Впрочем, боевые кони сильно отличались от обычных крестьянских лошадей и не позволяли просто так себя загрызть, нередко одним ударом копыта проламывая варгам головы или ломая хребет. Длинные копья и полуторные клинки гондорцев также не дремали без дела, верша свою кровавую, но необходимую работу. Прямые клинки заката сталкивались с гигантскими чернеными и нередко зазубренными ятаганами орков в извечном противостоянии света и тьмы. И пока ни одна из сторон не могла одержать верх.

Сам Анор сражался в первых рядах. Целиком закованный в мифрил, с мифриловым же клинком, он был попросту не по зубам ни одному из нападавших на него гоблинов и варгов. Уже немало их рассталось с жизнью в тщетных попытках обезглавить вражеское войско, ибо Анор отнюдь не таился, и его королевский штандарт с белым древом и золотой короной Элессара поверху был прикреплен к седлу его белоснежного жеребца на специальном древке, чтобы своим величественным видом поднимать боевой дух его воинов и заставлять их сражаться еще более смело и неистово.

Рохиррим повезло несколько больше. На их долю достались орочьи пехотинцы низкого ранга, которые практически ничего не могли противопоставить могучим вестфолдингам. Их потери были ничтожными, и сейчас воины Энерила отчаянно пробивались сквозь вражьи порядки, стремясь полностью сокрушить левый фланг орков и обрушиться на их центр.

Центру альянса досталось сильнее всего. Помимо простых орков, бывших, как уже говорилось, довольно посредственными бойцами, на них одновременно обрушились и горные тролли, и личные телохранители предводителя Азга.

Сам Азг сражался словно дикий зверь. В превосходной черной броне оставлявшей открытой могучие жилистые руки, он бился одновременно двумя тяжелыми ятаганами явно из непростого металла, ибо после его ударов люди падали как подкошенные. Предводитель орков не был особенно крупным, но притом был гибким и невероятно жилистым, и обладал, по всей видимости, недюжинной силой.

К тому же он использовал очень необычную звериную тактику с неожиданными нырками, финтами и уходами, которой не мог противостоять ни один из воинов заката. В этом Азг был очень похож на легендарного Азога Осквернителя, наверное, самого известного орочьего вождя прошлых эпох Средиземья. Если бы каким-то чудом, ибо столько не живут даже дети Махала, на этом поле брани вдруг оказались те гномы, что видели воочию тогдашнего предводителя орков Мории, они бы наверняка узнали эту необычную манеру сражения.

Даже могучие железностопы Даина падали один за другим под гибельными ударами зачарованных черненых ятаганов. Подобно юле вертелся Азг перед стеной их хирда, ловко уклоняясь от ударов длинных копий, обрубая наконечники и поражая наугримов в незащищенные забралами лица. И даже если его удар приходился в кольчугу, она не выдерживала с темным клинком, и гном получал смертельную рану. Видимо клинки предводителя орков были зачарованы недоброй тайной магией, от которой не спасала даже несокрушимая сталь детей Махала.

Его телохранители немногим уступали своему вожаку в воинском умении, но все же они были не в силах пробить гномий доспех и нередко падали под ноги хирда навылет пронзенные копьем или зарубленные тяжелой гномьей секирой.

А между тем гоблины сильно потеснили людей в самом центре их воинства. Отряд троллей в считанные минуты тяжелыми палицами разметал весь левый фланг пехоты, рассеяв людские порядки, и лицом к лицу столкнулся с гномами. И тут нашла коса на камень. Исполины при всей их чудовищной мощи не смогли с ходу опрокинуть плотные ряды тангаров, которые держали строй хирда до последнего, прекрасно понимая, чем закончится для них обрушение их порядков.

В троллей и орков полетели тяжелые арбалетные стрелы вкупе с метательными боевыми секирами и молотами, которые метко попадали исполинам в головы и хотя и не убивали, ибо черепа этих гигантов могли поспорить крепостью с каменными валунами, но сбивали с толку, нанося легкие раны и давая гномам возможность нанести им смертельный удар. Копья тангаров также не отставали от своих малых боевых собратьев, пронзая тела исполинов и не давая им приблизиться к строю хирда.

Гиганты впрочем, также не оставались в долгу, круша боевыми палицами и дубинами отважных наугримов. Чудовищные удары ломали копья и щиты первой линии, опрокидывая гномов на землю и ломая им кости, но все новые и новые их товарищи подтягивались из глубин строя и заполняли бреши, давая воинам переднего края время для краткой передышки. Гномий хирд считался лучшим боевым построением подобного рода во всей Арде, и посему несмотря на колоссальную разницу в размерах и силе не в пользу отважных детей Махала, они вполне могли биться с олог-хаями на равных.

Людям тоже приходилось не слишком сладко. Особенно тяжелым положение было на левом фланге. Там тролли разметали весь боевой строй гондорцев, и теперь воины Давиниона из последних сил отражали осатанелый натиск многочисленной орочьей пехоты. Хорошо еще, что тролли теперь были заняты сражением с хирдом и не обращали на людей более никакого внимания, иначе гондорцы не устояли бы точно.

Морейн билась наравне с другими пехотинцами, ловко орудуя полуторным клинком. Ее учителя не зря столько времени посвящали становлению воинского таланта девушки, она не ударила в грязь лицом, и никому из ее нынешних боевых товарищей и в голову не могло прийти, что яростно крушащий орков молодой воин в арнорских доспехах на самом деле вовсе не могучий муж, а молодая девица, вопреки воле своего родителя и будущего супруга сбежавшая на войну прямо из королевского дворца.

Сперва ее поставили в центр построения, и посему основной бой происходил довольно далеко от нее, но затем в процессе битвы ее вынесло на передний край сражения, где в самой первой линии мечом и щитом отражала орочий натиск, давая своим товарищам вторых и третьих рядов поражать гоблинов длинным копьями. По счастью Морейн достаточно насмотрелась на традиционные арнорские и гондорские построения во дворце своего отца, а после и в Минас-Тирите и теперь превосходно справлялась со своей задачей.

И если сначала она испытывала некие внутренние колебания, ведь не так-то просто отнять чужую жизнь даже у подобных донельзя омерзительных даже на вид тварей, то после того, как один из гоблинов-арбалетчиков, скалясь от свирепой радости, поразил тяжелой стрелой стоящего впереди нее воина-щитоносца прямо в лицо, отчего бедняга мгновенно умер на месте, все сомнения юной воительницы отпали сами собой, благо орки не оставили ей выбора, сходу атаковав ее, едва она вместе с остальными сменными воинами средних рядов выдвинулась вперед.

Несмотря на то, что она имела собственного коня, в кавалерию ее не взяли, сказалось отсутствие боевой выучки. Впрочем, она туда особо и не рвалась, предпочитая находиться поближе к Дуллану, и посему не слишком горевала относительно сего факта. Ей повезло, она оказалась на правом фланге, который полностью сохранил боевое построение, и хотя здесь тоже было довольно жарко, но люди все же вполне успешно, раз за разом отражали атаки орков, которые тупо перли на них многочисленной, но разрозненной ордой и не собирались уступать зеленокожим урукам свои позиции.

Беорн осатанело крушил своей секирой всех, кому не посчастливилось подвернуться ему под руку. Даже союзники старались держаться подальше от неистового оборотня, ибо в своей ярости он был воистину ужасен. Орки без оглядки бежали с его пути, и тогда гигант обрушился на троллей. Тех уже немало погибло от копий и секир отважных тангаров, но и сами гномы потеряли множество своих сородичей и держали строй из последних сил.

Взревев от переполнявшей его священной боевой ярости, Беорн обрушил свою секиру на первого тролля, разом развалив его массивное тело надвое. Не останавливаясь, точно также отсек он голову и второму, уклонился от палицы третьего и разрубив ему череп. Гигантский топор оборотня плотно застрял в массивной голове тролля, но Беорн не растерялся, проворно перехватив дубину следующего олог-хая в тяжелой броне. Некоторое время титаны молча и ожесточенно мерялись силами, пока, наконец, оборотень не одержал верх, перехватив тролля за бычью шею и одним движением могучих рук свернув ее.