Черные стрелы (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 41

— Какая глупость, — не скрывая презрения, фыркнул Митр. — Продолжай.

— Кирана принесли домой. Он оклемался, мать его выходила, правда, не помнил ничего, но оно нам и на руку было. В его возрасте один ветер в голове, мало ли чего он бы натворил, коли вспомнил бы все.

— Но он вспомнил, — Тенро покачал головой, будто не веря своим ушам. — Вы же его специально отдали вербовщику?

— Да, — признался Тар. — Подстроили мы все, чего греха таить? Решили, что вдали от дома парень не вспомнит ничего, а повидав какие зверства эти ведьмы с нашими воинами творят, возненавидел бы их. А потом, ежели б вернулся да вспомнил все, понял бы, что правы мы были. Осуждаешь?

— Нет, — после недолгих раздумий, ответил Тенро. — Не мне тебя судить, отец. Но видишь, как все обернулось? Какая беда пришла, эхом возвратилась к нам.

— Беда… — повторил Тар и замолчал, уронив голову на грудь.

 Скрипнула входная дверь и в нее проскользнула Кира. Немного удивленно посмотрев на понурый люд, она что-то шепнула брату и тот сосредоточенно кивнул.

— Слушайте, — твердый голос Митра прервал давящую тишину. — То, что случилось — уже не вернуть. Но вам всем нужно немедленно покинуть деревню.

— Как? — Тар привстал со своего места. — Тенро же Кирана-то... убил.

— Его — да, — согласился ищущий. — Но осталась еще наэрка, а точнее то, во что вы ее превратили.

— В смысле «превратили»? — Тупо переспросил староста деревни.

— Я думаю, что это была флэриэ. Она очаровала мальчишку, чтобы тот помогал ей. Влюбила в себя. Не знаю чего она добивалась, но вы ей помешали. Убили. Сами создали неупокоенного духа, одержимого жаждой мести. — Пояснил ищущий. — Видимо, когда Застывший лес расширился и завладел обратной стороной Королевского кряжа, то туман по пещерам, добрался до того места, где вы сожгли девушку и дал ей сил вернуться. Она стала с ним единым целым. Когда же Киран на войне столкнулся с туманом, то чары флэриэ ожили в нем, вместе с памятью о ней. Он стал ее глазами. Воплощением ее воли, как последний из тех, на кого воздействовала ее магия.

— Но ведь десять лет прошло…

— То, что долго для человека, лишь миг для духа, — Митр пожал широкими плечами. — Как бы то ни было нам нужно спешить. Вам следует покинуть это место до заката или вы умрете. Собирайте вещи, берите лишь самое необходимое. Скоро выдвигаемся. — С этими словами ищущий развернулся и вышел из дома, но Тенро догнал его на крыльце.

— А как же Киран? Почему он стал… таким? Ты же знаешь!

— О некоторых вещах тебе самому лучше не знать, охотник. — В голосе Митра не проступило никаких эмоций. — Вернись в дом и поторопи местных. Мы не можем медлить. — Ищущий отвернулся, давая понять, что на этом разговор окончен и Тенро не получит больше никаких объяснений.

 Охотник собрался вновь остановить ищущего, но Кира перехватила его руку, заглянув охотнику в глаза и предостерегающе покачав головой.

— Просто сделай, как сказал брат, — попросила ищущая.

 Смерив всколыхнувшуюся в душе волну гнева, Тенро ничего не оставалось, как последовать совету Киры. Он мог бы попробовать вытрясти из надменного Митра все, что ему нужно, но не был уверен, что справится с ищущим.

 Да и, если тот прав, то вскоре каждый меч будет на вес золота. Отвернувшись, Тенро поспешил в дом, из которого уже выбегали встревоженные жители Зеленых полян.

 Сборы деревенских жителей проходили в спешке и лихорадочной суете. А вот у самого Тенро вещей оказалось на удивление немного.

 Нет, он предполагал, что не успел со времени возвращения обжиться хоть сколь-нибудь приличным количеством разнообразного хлама, который и оставлять не хочется, и выкидывать жалко, но и с собой таскать незачем. Но получилось совсем иначе — хлама не нашлось вовсе.

 Сменную одежду Тенро надел сразу же, попросту выбросив прежнюю испачканную кровью и разодранную во множестве мест. Немного подумав, охотник прицепил на пояс кошель с вырученными за недавнюю поездку в город деньгами. Их было немного, почти все они с отцом потратили на заказы земляков, но кое что, все же, осталось и могло пригодиться.

 Охотник забросил за спину колчан и достал с чердака свой старый лук, взамен сломанного. Натягивая тетиву, Тенро почувствовал, будто встретился со старым другом. Шутка ли, этот лук когда-то принадлежал какому-то наэрцу. Еще в самом начале своей службы, тетива на казенном оружии лопнула, и Тенро пришлось подобрать лук убитого им противника. Тогда оружие спасло разведчику жизнь и с тех пор они стали неразлучны.

 Лишь вернувшись с войны, в попытке забыть прошлое словно страшный сон, Тенро спрятал лук, при помощи которого убил сотни противников. Он всегда считал, что убивают именно с помощью оружия, а не оружием. Кто бы что ни говорил, а не стрелы или клинки отнимают жизни. Убивает именно тот, кто наносит удар или выпускает стрелу. Сталь острия и скорость стрелы не избавляют от малодушия и не очищают совесть.

 Оружие лишь инструмент, без воли, без души, без стремления. Так Тенро считал всегда, но сегодня впервые усомнился в своих убеждениях.

 Когда он взял в руки верный лук и, ласково пробежав пальцами по тетиве, слегка натянул ее, то почувствовал заключенную в этом оружии силу. Разжав пальцы, он улыбнулся, слыша пение тетивы — столь знакомый призыв не раз и не два звавший его в битву. Может, у оружия и нет души, но у него определенно есть память. Тенро готов был поклясться, что чувствует, как старый приятель радуется новой встрече.

— Прости, что забросил тебя, — Тенро погладил украшенное великолепной резьбой изогнутое древко с причудливо выгнутыми плечами, символы на котором гласили — «Я несу смерть на кончике стрелы». Длинный глубокий лук подходил лишь опытным стрелкам, к которым Тенро без ложной скромности себя относил, поэтому подобное утверждение было весьма правдиво — мастера, вооруженные подобными луками, легко отнимали жизни и неважно чьи.

 Спустившись вниз, Тенро застал отца ожидающим на пороге. Видимо привычка не заводить ненужных вещей передалась охотнику от предка, так как дорожная сумка Тара больше напоминала кошель бедняка.

 Однако деревенский староста не забыл прихватить арбалет и нацепить ножны с мечом, а под просторным плащом тускло поблескивала старенькая кольчуга.

— Что было ценного, я уже в телегу забросил, — не глядя на сына, произнес Тар. — Мы вот только все продали, так что вещей немного.

— Хорошо. — Спустившись по так уютно скрипящим ступеням, Тенро встал напротив отца и положил руку ему на плечо.

— Решил утешить старика? — Тар горько хмыкнул.

— Ты никогда не любил утешений. К тому же я уже говорил, что не осуждаю тебя.

— И за это я тебе благодарен, сынок. Очень благодарен. Ведь разочаруйся ты во мне — какой смысл тогда доживать свой век, коли единственная кровинка отвернется? Один ты у меня остался, и я не хочу тебя терять.

— А ты и не потеряешь, — улыбнулся отцу охотник. — Пойдем, если готов.

— Да чего тут готовиться-то? — Пусть Тар и пытался бодриться, но Тенро сразу же увидел, насколько тяжело старику покидать дом. — Я всего-то прожил здесь лучшие годы жизни с женщиной, которую любил всегда и люблю до сих пор. Мы ведь с ней все здесь своими руками... — он взглянул на свою мозолистую ладонь. — И Халина моя здесь останется, в этой землице, а я, на старости лет уйду, мне бы лучше с ней ... эх!.. — Тар махнул культей и, отвернувшись, незаметно вытер подступившие от воспоминаний слезы.

— Мы еще вернемся, отец, — неуклюже попробовал успокоить старика Тенро.

— Никто не знает, как жизнь сложится, сынок, никто. — Задумчиво произнес Тар и посторонился, пропуская сына вперед:

— Ты иди пока, поиграй с Аром. Я сейчас.

— Хорошо. Встретимся у ворот. — Легко согласился охотник, понимая, что старик хочет немного побыть один. Что ж, они собрались достаточно быстро и у них еще есть время, а у самого Тенро было еще одно дело.