Грибная красавица(СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая

- Хорошо, а кто хотя бы обучен грамоте? Есть такие?

Сзади меня раздался шелест. Я стремительно обернулась, готовая отразить удар, но сзади стоял старец. Стоял и насмешливо смотрел. Если бы только я могла прибить эту чертову мару. Я швырнула в него кинжал, который благополучно прошел сквозь и попал в костяк клетки. Тихий гомон прошелся по невольничьим рядам. Внутри клетки зашевелились лохмотья. Бледная тень, только отдаленно похожая на человеческое существо, подняла голову и взглянула на меня.

Знаете, я уже была на пороге истерики. Если у вас хотя бы раз была истерика, то вы наверняка знаете, как легко в нее соскользнуть и как сложно остановиться. Когда каждый всхлип порождает рыдание, а каждый вздох несет новую обиду, когда икота вперемешку с распухшим носом не дают дышать, когда начинаешь задыхаться, и когда совсем уж нет сил, только тогда истерика умирает. В мучительной агонии. Бабка умела выводить меня из детской истерики, просто влепив звонкую пощечину. Истерика вмиг улетучивалась. Так и сейчас. Я захлебнулась в глазах теплого летнего моря, бирюзово-синего, с темными искрами на поверхности. Прозрачное марево прекрасного летнего утра окутало меня. Побережье моря, солнце купается на горизонте в рассветной прохладе, смуглая темноволосая девушка в белой воздушной тунике на берегу, ее ноги ласкает морская вода, девушка рисует, рисует рассвет и море, и себя на берегу. Ее картина повторяет пейзаж, а картина на картине повторяет рисунок, и так до бесконечности. Закружилась голова, словно меня затягивало в бесконечный водоворот, перехватило дыхание.

- Ты! - я ухватилась за прутья клетки. - Как тебя зовут?

Тень молчала. Глаза уже были тусклые и серые, как зимнее северное море. Я перевела дыхание. Руки дрожали.

- Послушай меня. Ты умеешь рисовать, я знаю. Я хочу тебя купить. Слышишь? Я могу дать тебе свободу.

Тень все также молчала, безразлично покачиваясь в неслышном ритме. Что же делать?

- Антон! - заорала я. - Тащи сюда торговца.

Прибежал испуганный Антон, сзади неуверенно топал торговец. Я не сводила глаз с женщины. Ее состояние было очень плачевно. Через лохмотья просвечивали ребра, руки были в коросте и кровоподтеках различной давности, на ноге зияла страшная смрадная язва.

- Кто она? - кивнула я торговцу.

- Это выбрак. Завтра будем отправлять на рудники, хотя вряд ли она переживет плавание.

- Как ее зовут?

Торговец замялся.

- Благородная госпожа, у рабов нет имен, только номер. Ее номер - 18412.

- А что с ее историей? Откуда она, как оказалась в рабстве, и как давно?

- Простите, я не знаю. Она прибыла месяц назад с кораблем из Мирстены. Меня не интересовали такие подробности.

- Оставь нас на минуту, - я махнула торговцу и прислонилась лбом к прутьям клетки, не сводя глаз с невольницы. - Утро... побережье моря.... девушка в белом .... это ты....рисуешь рассвет...настоящий талант.

Тень вздрогнула словно от удара хлыстом.

- У тебя все было: талант, красота, молодость, достаток. Что же с тобой произошло?

Тень молчала, но в глазах появилась боль и отчаяние.

- Послушай меня. В жизни всегда есть место ....

- Надежде? - я вздрогнула от голоса невольницы, он был подобен скрежету ржавого кинжала по стеклу. Горечь насмешки сводила скулы.

- Нет, надежда - то пустое. В жизни должно быть место цели. Если у тебя есть цель, ты живешь. Когда теряешь ее, ты уже мертва, даже если еще дышишь и ходишь. Каждый сам выбирает себе судьбу, слышишь? Надо просто правильно выбрать себе цель. У тебя есть цель?

Тень молчала.

- Послушай, тебе плохо, знаю. Но я пережила много худшее... Знаешь, как больно от холода в сырых подвалах? Когда перестаешь ощущать собственные пальцы, синяки продолжают ныть, а кости болеть? И самое страшное - это ощущение, как замерзают твои чувства, когда теряешь последнее - собственный разум... Но я выжила и сейчас стою перед тобой. А мои враги... Они прокляли тот день, когда ... Впрочем, неважно. Я могу тебе помочь, соглашайся.

Тень зашлась в сухом горячем кашле.

- Зачем вам помогать, если вы итак можете меня купить? Какое вам дело до меня? Оставьте меня в покое, дайте умереть...

- Мне не все равно! Ты должна хотеть рисовать и быть в состоянии это делать. Умение рисовать - это талант, часть души. Я могу купить твое тело, но не душу. Пожалуйста, скажи, что будешь рисовать. Ты не представляешь, как мне нужен твой дар!

Тень мрачно скривилась в жалком подобии улыбки.

- Ну раз нужен, значит буду рисовать. Только не пожалейте потом ....

Я подскочила к перепуганному торговцу.

- Сколько за нее?

- Пятьдесят золотых, - не моргнув глазом, ответила толстяк. Боится меня, но свое не упустит.

- За выбрак? Не смешите меня. Даю двадцать пять, и то, только чтобы время не тратить на споры.

- Я не могу... - заканючил тот, и я схватила его за шкирку, встряхнула и тыкнула лицом в прутья клетки.

- Не зли меня. Я очень, слышишь, очень тороплюсь. Да, кстати, как думаешь, управитель Варгес заинтересуется твоими темными делишками с торговцами из Мирстены?

Толстяк часто-часто заморгал.

- Мирстена ведь теперь в составе опального вояжества Чорногерии? А торговля с отступниками запрещена, а?

- Ладно-ладно, забирайте, - торговец устало махнул рукой.

Пришлось потратиться и нанять извозчика, рабыня не могла сама передвигаться. По карете бешено стучали тяжелые капли тропического шторма, пришедшего с моря. Мы с Антоном молчали всю дорогу, а невольница просто лежала с закрытыми глазами. Может спала, может нет.

Дома Антон бросился разогревать ужин, а я потащила ее купаться. Кроме того, мне надо было взглянуть на раны, оценить общее состояние. Я не лекарь, но в церковных стенах и ордене когниматов нахваталась достаточно знаний для того, чтобы вылечить несложные раны и болячки. Увы, придется искать настоящего лекаря. Если кровоподтеки заживут, а травяные компрессы помогут от коросты, то язва на ноге выглядит устрашающе, я сама не справлюсь. А еще мне не нравился ее кашель. Очень не нравился.

За ужином все опять молчали. Антон уныло ковырялся в тарелке, исподлобья разглядывая женщину. Та не поднимала глаз, но свою порцию ела жадно.

- Как тебя зовут? Должны же мы как то к тебе обращаться? - я нарушила молчание.

- Мне все равно, называйте как хотите.

- Хм, ну тогда будешь Тенью. Антон, завтра еще придется отправиться к лекарю. Мне не нравится ее язва на ноге и кашель. Кстати, как давно у тебя кашель?

- Не помню.

- Заваришь ей ромашку и чабрец, пусть выпьет на ночь. Рисовать хочешь?

Тень вздрогнула, подняла глаза, потом опустила взгляд на свою руку, безвольно уронившую ложку.

- Антон отведет тебя в твою комнату и даст бумагу и карандаш. Попрактикуйся и вспомни навыки, ты можешь очень скоро понадобиться.

Тень встала из-за стола, поддерживаемая Антоном. Я добавила ей вслед:

- И нарисуй свою дочь, пожалуйста.

Спина невольницы дернулась, плечи сжались в защитную стойку. Она медленно развернулась ко мне, сбрасывая руку парня.

- Откуда? Откуда вы знаете?... - она зашлась в приступе безжалостного кашля.

Я устало усмехнулась:

- Я много чего знаю, Тень. Даже больше, чем хотелось бы. Спокойной тебе ночи.

За окном уже бушевала самая настоящая гроза, раскаты грома освещали усталый город. Духота наконец спала, а завтра будет чудесный прохладный день, полный дел и хлопот. Я уснула в ту же секунду, как моя голова коснулась подушки.

А проснулась не в своей кровати. Привязанная.

Голова гудела, как набатный колокол, рядом сидел усталый Антон, в угол комнаты забилась Тень, взирающая на меня с откровенным ужасом и отвращением.

- Приступ? - прохрипела я, в горле першило, кажется связки порваны. Дикий цепенящий холод, словно я вновь в монастырских подвалах.

Антон молча кивнул, развязывая меня и подавая стакан травяного настоя. Я жадно выпила, попыталась сесть. Перед глазами все плыло, страшная слабость.

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая