Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Сименон Жорж - Страница 72

– Вы поверили тому, что ваш отец занялся социальным страхованием?

– В тот момент – да.

– А потом?

– Постепенно я начала сомневаться.

– Почему?

– Прежде всего, потому что он зарабатывал слишком много денег.

– Насколько много?

– Не знаю, что вы вкладываете в это слово… Через несколько месяцев он сообщил, что назначен заместителем директора все в той же фирме Каплана и что ему снова повысили жалованье. Я помню, как они обсуждали эту тему. Мама хотела, чтобы он внес изменения в свое удостоверение личности, указав в нем новую должность. Она всегда чувствовала себя униженной оттого, что ее супруг – кладовщик. Папа ответил, что в этом нет необходимости и подобные изменения не настолько важны, чтобы заниматься бумажной волокитой.

– Я предполагаю, что вы с отцом чувствовали себя заговорщиками?

– Когда папа был уверен, что моя мать не видит, он мне всегда подмигивал. Иногда по утрам клал в мою сумочку купюру.

– Чтобы купить ваше молчание?

– Потому что ему нравилось давать мне деньги.

– Вы мне говорили, что вам случалось вместе обедать.

– Все верно. Он назначал мне встречу шепотом, стоя в коридоре. В ресторане он предлагал мне заказывать самые дорогие блюда, иногда приглашал в кино.

– В то время он уже носил желтые ботинки?

– Я видела его в них всего один раз. Когда я спросила, где он переобувается, папа ответил, что по делам службы вынужден снимать комнату в городе.

– Он дал вам адрес?

– Не сразу. Все это длилось довольно долго.

– У вас есть возлюбленный?

– Нет.

– А когда вы познакомились с Альбером Жорисом?

Моника не покраснела, не запнулась. Она была готова и к этому вопросу.

– Четыре или пять месяцев тому назад.

– Вы его любите?

– Мы хотели вместе уехать.

– Чтобы пожениться?

– Когда он достигнет соответствующего возраста. Сейчас ему только девятнадцать, и он не может вступать в брак без согласия родителей.

– А они отказались дать свое согласие?

– Конечно, они бы ни за что этого не сделали.

– Почему?

– Потому что у него нет должного положения в обществе. Его родители только об этом и думают. Как и моя мать.

– И куда вы намеревались отправиться?

– В Южную Америку. Я уже подала заявление на паспорт.

– У вас есть деньги?

– Я скопила немного, откладывая часть зарплаты.

– Когда вы впервые пошли к отцу, чтобы попросить у него денег?

Девушка посмотрела прямо в глаза комиссару и вздохнула:

– Так вы и это знаете!

И тут же добавила:

– Я подозревала. Поэтому и говорю с вами столь откровенно. Я не думаю, что вы негодяй, который обо всем доложит моей матери. Если только вы не похожи на нее!

– Я не намереваюсь беседовать о ваших делах с вашей матерью.

– Впрочем, это мало бы что изменило!

– Вы хотите сказать, что по-прежнему намерены уехать?

– Со дня на день.

– Как вы узнали парижский адрес вашего отца?

На этот раз комиссар был готов к тому, что Моника солжет.

– Его нашел Альбер.

– Следуя за месье Луи?

– Да. Мы все время гадали, чем же он зарабатывает на жизнь. И решили, что Альберу следует проследить за папой.

– Почему вас так это заинтересовало?

– Альбер утверждал, что мой отец занимается какими-то грязными делишками.

– И что бы вам дало это знание?

– В таком случае он должен был обладать немалыми деньгами.

– И вы намеревались попросить у него часть этих денег?

– Некоторую сумму, которой бы хватило, чтобы оплатить билеты на корабль.

– Вы намеревались шантажировать его.

– Вполне естественно, что отец…

– Короче, ваш друг Альбер принялся шпионить за месье Луи.

– Он следовал за ним по пятам целых три дня.

– И что он узнал?

– А что узнали вы?

– Я задал вам вопрос.

– Во-первых, Альбер выяснил, что мой отец снимает комнату на улице Ангулем. Во-вторых, что он не занимается социальным страхованием, а проводит большую часть времени, бродя по Большим бульварам и сидя на скамейках. И еще…

– Что еще?

– Что у моего отца есть любовница.

– И как вы отнеслись к подобному разоблачению?

– Мне бы больше понравилось, если бы его подружкой стала молодая и красивая женщина. Но эта похожа на маму.

– Вы ее видели?

– Альбер указал мне место, где они обычно встречались.

– На улице Сен-Антуан?

– Да. В маленьком кафе. Однажды я как бы случайно прошла мимо и взглянула на нее. У меня было слишком мало времени, чтобы рассмотреть ее детально, но представление составить я успела. Думаю, папе было с ней не намного веселее, чем с моей матерью.

– Затем вы отправились на улицу Ангулем?

– Да.

– И ваш отец дал вам денег?

– Да.

– Вы угрожали ему?

– Нет. Я соврала, сказав, что потеряла конверт с послеобеденной выручкой. И добавила, что если я не верну деньги, то меня уволят с работы и смогут обвинить в воровстве.

– Какова была его реакция?

– Он выглядел испуганным. Потом я заметила на журнальном столике фотографию женщины, схватила ее и воскликнула: «Кто это?»

– И что же он ответил?

– Что это подруга детства, которую он недавно встретил совершенно случайно.

– Вы не считаете, что вели себя подло?

– Я защищалась.

– От кого?

– От всего мира. Я не хочу закончить, как моя мать, в ужасном доме, где все задыхаются.

– Альбер тоже навещал вашего отца?

– Об этом я ничего не знаю.

– А вот сейчас, красавица моя, вы лжете.

Моника посмотрела на комиссара очень серьезно и, наконец, призналась:

– Да.

– Почему вы солгали именно в этом пункте?

– Потому что после убийства моего отца у Альбера могут возникнуть крупные неприятности.

– Вы знаете, что он исчез?

– Он звонил мне.

– Когда?

– Прежде чем исчезнуть, как вы говорите. Два дня назад.

– Он сказал, где собирается укрыться?

– Нет. Он был крайне взволнован. Альбер не сомневался, что его обвинят в убийстве.

– Почему?

– Потому что он ходил на улицу Ангулем.

– Когда вы узнали, что мы напали на его след?

– Когда ваш инспектор начал расспрашивать эту старую каргу, мадемуазель Бланш. Она меня ненавидит. После разговора с ним она хвасталась в офисе, что сказала достаточно, чтобы сбить с меня спесь – именно так она и выразилась. Я пыталась успокоить Альбера, говорила, что скрываться глупо, ведь в этом случае его точно заподозрят.

– Но он не прислушался к вашим доводам?

– Нет. Он был так взволнован, что едва мог говорить по телефону.

– Почему вы уверены, что Альбер не убивал вашего отца?

– А зачем ему было это делать?

И девушка, уверенная в собственной правоте, степенно добавила:

– Ведь мы могли попросить у него любые деньги, которые бы нам понадобились.

– А если бы ваш отец отказался их давать?

– Вряд ли. Альберу стоило лишь пригрозить папе, что он расскажет обо всем моей матери… Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы считаете меня дрянью, но если бы вы провели свои лучшие годы в атмосфере Жювизи…

– Вы видели вашего отца в день его смерти?

– Нет.

– Альбер тоже?

– Я почти уверена, что нет. Мы ничего не планировали на тот день. Мы вместе пообедали, как обычно, и он мне не говорил, что собирается следить за отцом.

– Вы знаете, где месье Луи хранил деньги? Если я все правильно понял, то у вашей матери имелась привычка каждый вечер проводить ревизию его карманов и бумажника.

– Она всегда так поступала.

– Почему?

– Потому что однажды, более десяти лет тому назад, мать обнаружила следы губной помады на папином носовом платке. А сама она никогда не красит губы.

– В то время вы были еще совсем ребенком.

– Мне было десять или двенадцать лет, но я тем не менее отлично помню этот случай. Они не обращали на меня никакого внимания. Отец клялся, что из-за жары одна из женщин-упаковщиц упала в обморок прямо на складе, поэтому он пропитал свой платок нашатырным спиртом и дал ей вдохнуть.