Неуловимая жена - Александрова Наталья Николаевна - Страница 29

– Во всяком случае, каждый владелец чихуахуа!

– Как, у вас тоже чихуахуа?! – восторженно воскликнула хозяйка спасенной собачки и посмотрела на Лолу новым взглядом – как на приверженца своей собственной религии. – То-то она так доверчиво пошла к вам на руки!

– Да, у меня тоже чихуа, – проговорила Лола, которая готова была сколько угодно говорить на эту излюбленную тему. – У меня мальчик. Очень породистый!..

– Нямочка тоже очень породистая! – вступилась ее новая знакомая за свою любимицу. – Ее родители – из Нюрнберга…

– Из знаменитого питомника Гуго фон Гугенхейма? – еще больше оживилась Лола.

– Да, оттуда… ее прадед – знаменитый Фогель фон Пуперникель, многократный чемпион породы!

– Что вы говорите? – Лола задрожала от восторга. – Так мы с вами родственники! Мой Пуишечка – тоже потомок Фогеля фон Пуперникеля! Надо же, какая встреча!

– Мы непременно должны их познакомить! Нямочка, ты слышишь – у этой тети есть твой близкий родственник!

Лола была так обрадована встрече с родственницей Пу И, что даже не обиделась на «тетю».

– А как ее полностью зовут? – осведомилась она, с интересом разглядывая чихуашку. – Вы ее называете Нямочкой, но ведь это только уменьшительное имя, правда?

– Разумеется, уменьшительное! Полностью ее зовут Нимфея Ариадна Нормандия. Но вы же понимаете, что звать ее полным именем неудобно, пока его произнесешь, забудешь, что хотела сказать!

– Да, моего Пуишечку тоже полностью зовут Айсингеро Пу И, как последнего китайского императора…

– Китайского? – удивленно спросила хозяйка Нимфеи Ариадны. – Почему именно китайского?

– Так исторически сложилось, – туманно ответила ей Лола. Она не стала объяснять, что в тот момент, когда у нее появился Пу И, считала чихуахуа китайской породой и что как раз в то время посмотрела знаменитый фильм «Последний император».

Впрочем, ее новую знакомую это не слишком интересовало. Интересовало ее другое:

– Когда же, когда же мы их познакомим?

– Как можно скорее, – ответила Лола не вполне уверенно. – Думаю, это не нужно откладывать. Правда, сегодня и завтра мы очень заняты – сегодня я веду Пу И к парикмахеру, а завтра к диетологу, но на следующей неделе нужно будет выкроить время…

Тут Лола вспомнила, что приехала сюда не просто так, а с целью сбора информации и что Леня сейчас именно этим и занят, и решила внести свою лепту в общее дело.

– Скажите, – начала она издалека озабоченным тоном, – как вам нравится это место? Когда я выбирала место для новой квартиры, я перебрала много вариантов, потому что не всякий район подходит для чихуахуа. Где-то недостаточно чистый воздух, где-то слишком шумно, где-то слишком много транспорта…

– Да, это действительно важный вопрос! – посерьезнела Нямочкина хозяйка. – К счастью, воздух здесь неплохой, и транспорта не так много, но вот шум…

– Шум? – удивленно переспросила Лола, оглядевшись по сторонам и прислушавшись.

На ее взгляд (или, точнее, на ее слух), вокруг стояла тишина. Конечно, не та грандиозная, величественная тишина, которая царит в заснеженных горах, когда последний альпинист сорвется в пропасть. И не та мрачная, безжизненная и безрадостная тишина, которая устанавливается поздней осенью в полях, покинутых сельхозтехникой. Нет, в городе такой тишины не бывает – здесь всегда присутствуют какие-то звуки, свидетельствующие о человеческой жизнедеятельности. То протарахтит автомобильный мотор с неисправным глушителем, то процокают по асфальту каблучки выпускницы кулинарного техникума, то взвизгнет дрель любителя постоянного ремонта, то донесется из неплотно закрытого окна дебильно-жизнерадостный голос эстрадного кумира… в общем, полной тишины в городе не бывает, но в целом было довольно тихо.

– Это потому, что дед Паша еще не проснулся! – опасливо понизив голос, сообщила хозяйка Нимфеи Ариадны, поняв по Лолиному лицу ее невысказанный вопрос.

– Дед Паша? – удивленно переспросила Лола. – Кто такой дед Паша? И почему он еще не проснулся, когда дело к вечеру? Он что – в ночную смену работает?

– Если бы! – тяжело вздохнула Лолина собеседница. – Если бы он в ночную смену работал – мы бы горя не знали! Дед Паша – это инвалид из сорок восьмой квартиры…

– Из сорок восьмой? – насторожилась Лола.

Сорок восьмая квартира была именно та, которая их интересовала. Квартира, где жила таинственная Алена Чемоданова.

– Из сорок восьмой, – подтвердила хозяйка Нямочки. – Прямо у нас за стеной, так что нам все слышно… И в ночную смену он не работает, а буянит. Напьется и начинает концерт по заявкам… то просто орет, предметами тяжелыми швыряется, то песню поет свою любимую – «Собака лаяла на дядю фраера». Нямочка это принимает на свой счет и очень обижается! Только под утро угомонится, тогда и мы можем отдохнуть… и так каждый день!

– А полицию вызывать не пробовали?

– Как не пробовали! – тяжело вздохнула женщина. – Сколько раз вызывали… они приедут, посмотрят на него, он им справку свою сунет – и они обратно уезжают. Мол, что мы можем сделать, он же инвалид по психическому расстройству… потом уже и приезжать перестали, как адрес наш услышат – так все…

– А из психбольницы не вызывали перевозку?

– А что толку? В больницу они его не берут, слишком хорошо знают, да и мест у них вечно не хватает… а он только каждый раз еще больше звереет, так что себе дороже…

– А с родственниками вы говорить не пробовали? Он ведь не один живет?

– Не один, – кивнула женщина. – Полная квартира народу. Только проку никакого. Значит, начать с дочки его, Клавдии Петровны, – женщина загнула палец. – Сама уже тоже в возрасте, но мегера та еще… одно слово – вся в папашу, два сапога пара. К ней лучше не подходить, настоящая собака, непременно облает, хорошо если не покусает! Ты извини, Нямочка, за такое сравнение! – она ласково взглянула на свою собачку.

– Дальше – сынок Клавдии Петровны, Владимир… вечно дома сидит, холодильником лязгает, мне аж через стенку слыхать. Ряшку такую наел – ни в одну фотографию не влезает!

– Безработный, что ли?

– Говорит, что писатель, только что-то я его книг никаких не видела. Вроде бы еще только пишет… на мой-то взгляд, настоящий дармоед и тунеядец. С ним про деда Пашу разговаривать бесполезно, он у них права голоса не имеет.

– А еще кто в квартире живет?

– А еще – жена Владимира, Алена. Эта вроде ничего женщина, не могу про нее слова худого сказать, да только ее саму эта семейка достала… но она хорошо устроилась: работает стюардессой, и половину времени дома ее не бывает, чемоданчик соберет – и в рейс. Недели на две улетает, чтобы с семейкой этой не видеться. И то взять – тут тебе и дед Паша с его художественной самодеятельностью, и муж-дармоед, а самое главное – свекровь-кровопийца… сколько она Алене крови попортила – это уму непостижимо! Все ей не то, все ей не годится! И готовить-то она не умеет, и в квартире прибраться не может…

Лола подумала, откуда ее собеседница знает такие подробности семейных отношений Чемодановых? Даже если она живет за стеной, неужели в их доме такая хорошая слышимость?

– И это притом, – продолжала та возмущаться, – притом, что ведь все они на ее деньги живут!

– На ее деньги? – заинтересованно переспросила Лола. – Откуда вы знаете?

– А на чьи же еще? Дед Паша – инвалид, пенсию, конечно, получает, так пропивает больше… Клавдия Петровна – пенсионерка… и ведь не старая еще, вполне могла бы работать, так ведь нет! Лучше она будет невестку есть поедом да следить за ней…

– Следить? – переспросила Лола. – Вы уверены?

Она-то знала, что Клавдия Петровна Чемоданова наняла частного детектива для слежки за невесткой, но вот откуда это знает хозяйка Нимфеи Ариадны?

– А видела я, как она следит! – ответила женщина, доверительно понизив голос.

И она рассказала новой знакомой, как своими глазами примерно неделю назад наблюдала следующие события.

Алена Чемоданова в синей униформе стюардессы села в свою машину и куда-то поехала. Но не успела она отъехать от дома, как из подъезда ракетой вылетела ее свекровь, перебежала дорогу и замахала руками, пытаясь остановить машину.