Ночь для любви - Бэлоу Мэри - Страница 24
- Предыдущая
- 24/67
- Следующая
– Морские ванны очень популярны на модных курортах, – сказал Хэл. – Но к сожалению, не здесь и не в мае. Я в прошлом году принимал их в Брайтоне, где мы были вместе с Портерами.
– Если я опущу в воду хотя бы палец, то непременно умру, – объявила Миранда. – У меня и сейчас по коже бегут мурашки.
Лили рассмеялась.
– Это всего лишь соленая вода, – заметила она и, даже не подумав, что делает, сбросила туфли, стянула чулки, перебросила их через одну руку, другой подхватила юбку и зашагала по воде, пока та не достигла ее коленей.
Миранда заахала, а молодые люди заулюлюкали, не в силах сдержать веселье.
– Она холодная, – крикнула Лили, весело смеясь, – и такая чудесная! Не хотите попробовать?
Ричард вошел в воду первым, за ним Хэл и Уильям. Наконец им удалось убедить и Миранду снять туфли, чулки и войти в воду. Миранда нервно засмеялась от страха и возбуждения.
– О Лили! – воскликнула она. – Вы такая забавная!
– Вильма очень консервативна, – заметил Ричард, забыв, что старших надо уважать. – А Лорен и Гвен всегда приходится помнить, что они леди.
Они бегали по воде, держа в руках чулки и туфли, пока не наткнулись на большой камень и Лили не решила, что он специально попался на их пути, чтобы присесть и отдохнуть. Она незамедлительно взобралась на него и села, обхватив руками колени и откинув голову.
Лили чувствовала, как подол ее платья впитывает морскую воду и тяжелеет, но решила, что потом просушит его. «Совершенно невозможно, – решила она, – находиться так долго в плохом настроении, когда светит солнце, морской ветер холодит лицо, слышится шум волн, набегающих на берег, и крик чаек в небе». Сняв шляпку, она положила ее на камень рядом с чулками и туфлями. Она чувствовала себя великолепно.
Четверо остальных взобрались на камень вслед за ней и расположились чуть ниже, смеясь и болтая. Лили забыла о них и наслаждалась знакомым ей чувством отрешенности от всего земного. У нее всегда был этот дар – особенно ценный, когда в твоей жизни нет места уединению, – способность уходить в себя даже тогда, когда вокруг были люди.
– Миранда!
Голос, громкий и требовательный, заставил Лили вздрогнуть и вернуться к действительности. Около камня появилась тетя Теодора, а вместе с ней Элизабет и тетя Мэри.
– Немедленно надень чулки, туфли, шляпку и перчатки и спускайся вниз! О Господи, да у тебя мокрый подол! Ты бегала по воде? Ах ты, дрянная непослушная девчонка! Настоящая леди никогда бы не позволила себе такого... – Тут ее взгляд упал на Лили, еще более растрепанную, чем ее дочь.
Элизабет поцокала языком и рассмеялась.
– Лили и Миранда просто молодцы, – сказала она. – Они сделали то, чего каждый из нас жаждет в душе, и наслаждаются сиянием солнца, морским воздухом и морем.
Но ее попытка смягчить неловкую ситуацию не увенчалась успехом. Увидев, что к ним присоединилась вся компания, тетя Теодора побагровела, а Миранда разразилась потоком слез. Тетя Мэри стала заверять всех, что во всем виноваты ее сыновья. Уж слишком они резвые мальчишки. Хэл с упреком напомнил ей, что ему уже двадцать один год и его никак нельзя назвать мальчишкой.
Лили спокойно натянула чулки, надела туфли и шляпку, завязала ленточки под подбородком и стала осторожно спускаться с камня. Вильма на кого-то громко жаловалась, и Гвендолайн попросила ее не утомлять их. Маркиз намеренно спокойным тоном говорил «о буре воды в стакане», а Паулина задыхалась от смеха. Пара сильных рук подхватила Лили и поставила на землю.
Держа Лили за талию, Невиль развернул ее лицом к себе и улыбнулся.
– Увидев тебя на этом камне, я не мог удержаться от воспоминаний, – сказал он. – Я вспомнил, как ты сидела на выступе скалы и мечтательно смотрела на горы Португалии. – Но его улыбка исчезла прежде, чем он закончил свою речь. – Извини. Это было как раз перед смертью твоего отца.
И всего за несколько часов до их бракосочетания. Как, должно быть, он сожалеет о случившемся. Как она сожалеет об этом.
Все стали потихоньку двигаться в сторону дома. Настроение было испорчено. Лили и Невиль шли на несколько шагов сзади.
– Мне жаль, – сказала она.
– Нет, – твердо заявил он. – Ты ни о чем не должна жалеть. Ты должна жить собственной жизнью.
– Но у Миранды из-за меня неприятности, – вздохнула Лили. – Я не думала, что все так обернется.
– Я замолвлю за нее словечко перед тетей Теодорой, – рассмеялся он. – Это не такой уж большой грех, как я понимаю.
– Нет, я должна это сделать сама. Ты не обязан всегда защищать меня. Я уже не ребенок.
– Лили, давай подумаем о нас с тобой. Позволь мне показать тебе коттедж.
– Тот, что в долине?
– Это мое личное убежище. Там царят мир и спокойствие. Я отведу тебя туда.
Невиль взял ее за руку. Его не волновало, что кто-то из шедших впереди может оглянуться.
– Значит, этот коттедж твой собственный? – спросила Лили. – Он такой славный.
– Моя бабушка была художницей, – объяснил он. – Она любила проводить время в одиночестве. Рисуя. Мой дедушка построил для нее этот коттедж в самом красивом месте Ныобери-Эбби. Раз в месяц он проветривается и прибирается. Каждый член нашей семьи может воспользоваться им, хотя, я полагаю, он считается моей собственностью.
Иногда мне хочется побыть в одиночестве и насладиться тишиной.
Лили улыбнулась, хорошо его понимая.
– Во время войны я очень страдал от невозможности побыть наедине с собой, – сказал он. – Ты, должно быть, тоже испытывала это, Лили. И все-таки тебе как-то удавалось... Я часто видел, как ты уходила, чтобы побыть в одиночестве. Ты не старалась уйти далеко, тебе это было не нужно. Я всегда представлял, что ты открываешь для себя мир, недоступный для меня и других. Я прав?
– Есть места, которые кажутся более привлекательными, чем другие, – ответила она. – Места, где ты чувствуешь себя наедине с Богом. Мне никогда не удавалось почувствовать присутствие Бога в церкви. Наоборот, я всегда чувствовала себя там угнетенной. Как и в стенах многих домов. Но есть места необычайной красоты, покоя и... святости. Правда, они редко встречаются. В детстве у меня не было долины, подобной этой, не было водопада, озера и коттеджа. И в полку было трудно уединиться в одном из таких мест, хотя они и были. Я научилась...
– Чему? – спросил он, наклоняясь к ней.
В прошлом Невиль часто подолгу беседовал с Лили. Им было хорошо друг с другом. Он чувствовал, что хорошо понимает ее. Но он никогда не задавал ей вопросов о ее внутреннем мире. В ней были глубины, которые он пока не постиг. Он подозревал, что там затаились природный ум и мудрость, свойственные ей, несмотря на отсутствие образования. В Лили не было ничего наносного и поверхностного.
– Я не умею выразить это, – ответила она. – Я научилась замирать, затихать и прислушиваться к себе, размышляя. Я научилась жить в мире с самой собой. Я поняла, что любое место можно сделать особенным, если очень захотеть.
Невиль смотрел на нее – хорошенькую, изящную Лили в новой одежде. Ее безмятежность, которой она всегда отличалась, теперь была вполне объяснима. Он подозревал, что за свою короткую трудную жизнь Лили открыла то, чего многие люди не могут узнать, прожив целую жизнь. Он и сам не преуспел в этом, хотя знал цену уединению и тишине. Его интересовало, эта ли способность жить в мире с самой собой, как она выразилась, помогла ей вынести суровые испытания, которые выпали на ее долю в Испании. Но он не находил в себе сил спросить ее об этом.
Они достигли долины и ступили на тропу, которая вела к коттеджу и водопаду с озером. Вся остальная компания уже поднялась на холм и скрылась за деревьями. По молчаливому согласию они остановились полюбоваться окружающей красотой и послушать шум падающей воды.
– Да. – Помолчав, Лили тихо вздохнула. – Это одно из тех самых мест. Я понимаю, почему ты приходишь сюда.
Невиль заметил, что с первого дня своего приезда она не называет его по имени, хотя он напомнил ей, что она его жена и имеет на это полное право. Ему давно хотелось услышать свое имя, произнесенное ею. Он не мог забыть, как ласково оно звучало в их брачную ночь. Но ему не хотелось давить на нее. Он должен дать ей время.
- Предыдущая
- 24/67
- Следующая
