Карты на столе - Кристи Агата - Страница 21

Энн снабдила его адресами.

– Теперь о Швейцарии, где вы познакомились с мистером Шайтаной. Вы одна туда ездили, или и мисс Доз была с вами?

– Мы ездили вместе. Объединились еще кое с кем, и получилась компания из восьми человек.

– Расскажите мне о вашей встрече с мистером Шайтаной.

Энн наморщила лоб.

– На самом деле нечего и рассказывать. Просто он был там. Мы знали его не больше, чем вы знаете какого-нибудь соседа в гостинице. Он получил первый приз на костюмированном балу. Был Мефистофелем.

Инспектор Баттл вздохнул.

– Да, это его вечная страсть корчить из себя Мефистофеля.

– Он и в самом деле был изумителен, – сказала Рода. – Ему даже не надо было гримироваться.

Инспектор переводил взгляд с одной на другую.

– Кто же из вас знал его лучше?

Энн молчала, за нее ответила Рода:

– Мы обе знали его одинаково. То есть ужасно мало. Видите ли, в нашей компании все лыжники. Днем мы большей частью все разбредались, только по вечерам собирались потанцевать. Тогда Шайтана, видно, сильно увлекся Энн. Знаете, все комплименты ей старался делать и всякое такое. Мы то и дело подтрунивали над ней по этому поводу.

– Я думаю, он просто хотел досадить мне, – сказала Энн. – Потому что он мне был несимпатичен. Я думаю, ему доставляло удовольствие смущать меня.

Рода засмеялась.

– Мы говорили Энн, что он для нее прекрасная, очень выгодная партия. Ее наши шутки прямо из себя выводили.

– Может быть, – сказал Баттл, – вы назовете мне еще людей из вашей тогдашней компании.

– Вы просто Фома Неверующий[71], – сказала Рода. – Вы что же думаете, что каждое наше слово – ложь?

Инспектор Баттл заморгал.

– Просто хочу удостовериться, – растерянно сказал он.

– Вы всех подозреваете, – сказала Рода.

Она написала на бумажке несколько фамилий и протянула ему.

Баттл поднялся.

– Что ж, большое спасибо, мисс Мередит, – сказал он. – Оказывается, как говорит мисс Доз, у вас совершенно безупречная жизнь. Думаю, вам не о чем особенно беспокоиться. Непонятно только поведение мистера Шайтаны по отношению к вам. Уж извините, что спрашиваю, но не предлагал ли он вам выйти за него замуж? Или… или не досаждал ли вам вниманием другого рода?..

– Соблазнять ее он не пытался, – пришла на помощь Рода. – Если вы это имели в виду.

Энн залилась румянцем.

– Ничего такого, – сказала она. – Он всегда был чрезвычайно любезен и… и официален. Мне и было-то не по себе из-за его манер, как будто он специально репетировал.

– Ну, а он не говорил о мелких подарках, не намекал?

– Нет. Он никогда ни на что не намекал.

– Прошу прощения, сердцееды это иногда делают. Что ж, доброй ночи, мисс Мередит. Спасибо большое. Кофе отличный. Доброй ночи, мисс Доз.

– Вот и миновало, – сказала Рода, когда Энн вернулась в комнату, закрыв за Баттлом парадную дверь. – И не так уж страшно. Добрый такой, просто родной отец, и, видно, нисколько тебя не подозревает. Все оказалось лучше, чем я предполагала.

Энн со вздохом села.

– В самом деле, ничего страшного, – сказала она. – Глупо с моей стороны было так психовать. Я думала, он будет пытаться запугать меня, как в спектаклях про концлагеря.

– Он вроде бы человек вполне здравомыслящий, – сказала Рода. – Прекрасно знает, что ты не из тех женщин, которые способны на убийство. – Она помялась немного, потом сказала: – Слушай, Энн, ты ведь не упомянула, что была в Комбиакре[72]. Забыла?

– Думала, что неважно, – сказала Энн. – Я была-то там всего пару месяцев. И расспрашивать там про меня некого. Могу написать и сообщить ему, если ты считаешь, что это важно, но наверняка – нет. Давай оставим это.

– Хорошо, давай оставим.

Рода встала и включила приемник. Раздался хриплый голос: «В исполнении „Черных нубийцев“ вы только что прослушали песенку „Зачем ты лжешь мне, детка?“».

Майор Деспард вышел к Олбани, быстро повернул на Риджент-стрит[73] и вскочил в автобус.

Час пик уже прошел, наверху оставалось много свободных мест. Деспард пробрался вперед и сел на переднее сиденье.

В автобус он прыгнул на ходу. Но вот автобус остановился, взял пассажиров и снова поехал по Риджент-стрит.

Еще один пассажир взобрался по ступенькам наверх, прошел вперед и сел на переднее сиденье с другой стороны.

Деспард не обратил на него внимания, но через несколько минут раздался вкрадчивый голос:

– Ну разве не прекрасен Лондон, когда смотришь на него с верхнего этажа автобуса?

Деспард повернул голову. Какое-то мгновение он выглядел озадаченным, потом лицо его прояснилось.

– Прошу прощения, мсье Пуаро. Не заметил вас. Да, как говорится, взгляд с высоты птичьего полета. Однако раньше, без этой застекленной клетки, было лучше.

Пуаро вздохнул.

– Tout de même[74] только не в мокрую погоду, ведь тогда внизу набивалась тьма народу. А погода здесь часто мокрая.

– Дождик? Дождик никому еще вреда не причинил.

– Вы ошибаетесь, – сказал Пуаро. – Он часто приводит к inflammation pneumonie[75].

Деспард улыбнулся.

– Я вижу, вы, мсье Пуаро, следуете поговорке: «Пар костей не ломит».

Пуаро, без сомнения, неплохо оградил себя от превратностей осеннего дня. На нем было пальто и кашне.

– Надо же, какая неожиданность! Встретиться в автобусе!

Лицо, наполовину скрытое кашне, оставалось серьезно. В этой встрече не было ничего неожиданного. Выяснив, когда примерно Деспард выйдет из своей квартиры, Пуаро поджидал его. Он предусмотрительно не стал прыгать в автобус, а пробежал рысцой за ним до остановки и вошел там.

– Верно. Мы ведь не виделись еще после вечера у мистера Шайтаны, – ответил он.

– Вы расследуете это дело? – спросил Деспард.

Пуаро изящно почесал ухо.

– Я обдумываю, – сказал он. – Тщательно обдумываю. Бегать туда-сюда, вести следствие, – нет. Это мне не по возрасту, не по нутру, не для моей комплекции.

– Обдумываете, э-э? Это хорошо, – вдруг поддержал его Деспард. – Теперь все слишком торопятся. Если бы люди не суетились и думали, прежде чем приниматься за что-то, было бы поменьше неразберихи.

– Вы так и действуете всегда, майор Деспард?

– Как правило, – просто ответил тот. – Суммируйте ваши соображения, выработайте линию, взвесьте все «за» и «против», принимайте решение и следуйте ему. – Он плотно сомкнул губы.

– И после этого ничто не собьет вас с пути? – спросил Пуаро.

– О, этого я не говорил. К чему упорствовать? Сделали ошибку, признайте ее.

– Следовательно, вы, майор, ошибки редко совершаете.

– Все мы ошибаемся, мсье Пуаро.

– Некоторые делают их меньше, чем другие, – весьма холодно возразил Пуаро, возможно из-за местоимения, которое тот употребил.

Деспард взглянул на него, слегка улыбнулся и сказал:

– Неужели вы никогда не терпели неудач, мсье Пуаро?

– Последний раз двадцать восемь лет назад, – произнес тот с чувством собственного достоинства. – И даже тогда были обстоятельства. Но не в этом дело.

– Звучит довольно впечатляюще, – сказал Деспард и спросил: – А как насчет убийства Шайтаны? Впрочем, это не в счет, ведь формально это не ваше дело.

– Не мое дело, нет. Но все равно оскорбление для amour propre[76]. Я считаю это верхом наглости. Вы понимаете, ведь убийца действовал у меня под носом, подвергнуты осмеянию мои профессиональные данные.

– Под носом не только у вас, – сухо сказал Деспард. – Но и уголовно-следственного отдела.

– Вот это было, вероятно, серьезной ошибкой, – мрачно заметил Пуаро. – Добродушный, прямолинейный инспектор Баттл, может, и имеет сходство с дубом, но в голове у него отнюдь не опилки.