Почём цветочек аленький? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/47
- Следующая
Дело в том, что Яна говорила-трещала очень быстро. А думала еще быстрее… А вот по-английски она все понимала, но сама так же быстро ответить не могла, от этого начинала нервничать, потеть, покрываться пятнами, в конце концов путала слова и жутко злилась. И сейчас ей снова предстояло испытание.
Объявили, что прибыл самолет из Копенгагена. Народ оживился, а напряженное лицо Яны стало еще более недовольным и озабоченным. И тут она сообразила: «А как я его узнаю? А как он меня узнает? Вот ведь не подумала вовремя! Сейчас хлынут пассажиры с этого рейса, и что я буду делать? Кричать по-английски, что я встречаю Евгения Сальме? Вот влипла!»
Яна бросилась к киоску «Союзпечать».
– Извините! – Она протиснулась перед полной дамой. – Дайте мне что-нибудь большое!
– Совсем обнаглели! – Обиженная дама поджала тонкие, накрашенные губы.
– Большое и бумажное! – настаивала Яна.
– Газету?
– Какой-нибудь плакат! Бумага! Есть?
– Нет, – растерялась продавщица.
– У меня есть для вас кое-что большое.
В ответ на вопли к Яне приблизился мужчина подозрительного вида и показал на собственную ширинку. Яна, не долго думая, пнула его ногой и продолжила:
– Ну, может хоть что-нибудь найдется?
– Календарь есть… – Продавщица покосилась на корчащегося от боли мужика.
– Большой?
– Да…
– Давайте! Один! И фломастер поярче! – выкрикнула Яна.
– Сумасшедшая, – прокомментировала дама, но замолчала, поймав взгляд серьезных синих глаз. Видимо, она испугалась, что эта высокая девица сейчас так же легко вмажет и ей.
Однако Яну ждало разочарование. Обратная сторона календаря оказалась черной. Оставался только один шанс – написать на лицевой стороне. Продавщица листала, Яна отрицательно качала головой, поминутно оглядываясь. Пестрые котята и щенки в цветах, темные автомобили… и вдруг мелькнуло обнаженное тело не успевшей загореть бабы.
– Вот! Ее! – закричала Яна, затылком почувствовав, что пассажиры самолета из Копенгагена уже выходят. Она схватила черный фломастер и размашисто по белым телесам, вернее, грудям, написала на английском: «Евгений Сальме». Расплатилась и побежала встречать рейс.
Яна старалась не думать, как она выглядит. Высокая, в коротком платье, губы накрашены красной помадой, в руках плакат с голой теткой, у которой на одной сиське написано «Евгений», на другой «Сальме». Очень оригинально. Наверняка такого способа встречать прилетевших гостей столицы в аэропорту еще не видали.
Дальше было интереснее. У Яны сложилось впечатление, что она встречает всех пассажиров этого рейса, потому что абсолютно все они смотрели на нее. И все мужчины спрашивали, не их ли она встречает? Среагировали и некоторые женщины:
– Совсем обалдели эти проститутки! Даже до гостиницы добраться не дают! Ловят сразу у трапа самолета! Слышала, что в Шереметьево полно шлюх, но не думала, что всё так запущено! Небось рекламирует своих девочек!
Яна покраснела и решила придумать что-то, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Единственное, что пришло ей на ум, это попросту оторвать голову голой красотки, чтобы она не так бросалась в глаза. А получилось еще хуже. Теперь голое тело с огромными грудями сверху дополняла бледная и припухшая физиономия Яны. И наверняка любой сказал бы ей, что в первоначальном варианте было намного скромнее. Пассажиры смеялись и показывали на нее друг другу. Уши у Яны пылали.
– Эй, красотка! – донеслось до нее. – Из какого коровника вышла? А у тебя самой такие же? Чего плакатиком прикрылась-то?
Кровь ударила ей в голову от ярости. Она накинулась на мужчину, оскорбившего ее, с кулаками. Вдруг кто-то удержал ее на месте. Яна перевела дух и зло уставилась на человека, помешавшего ей стать убийцей.
Высокий молодой мужчина держал ее за руки и улыбался. Темные выразительные глаза, светлая кожа. Красивый парень. Яна почувствовала, как ее обволакивает взгляд мужчины, она проваливается в него, как в черную дыру. Сама не низенькая, она смотрела на незнакомца снизу вверх…
– Вы в порядке? – спросил мужчина.
– Кто? – замешкалась Яна, пытаясь поднять упавший плакат.
– Вы.
– Я? – Яна явно тупила, не зная, как себя вести. – Я всегда в порядке!
Мужчина бросил на нее насмешливо-оценивающий взгляд.
– Плакат многообещающий!
Яна вспыхнула и скрутила календарь.
– И вы туда же! Не про вашу честь! Проходите мимо! – огрызнулась она. Если сейчас он скажет хоть слово о том, что ее фигура не идет ни в какое сравнение с достоинствами этой красотки, то она, совершенно никого не стесняясь и не думая о приличиях и правилах поведения в международном аэропорту, врежет этому красавчику аккурат промеж ног. И сделает это с большим удовольствием. Однако незнакомец промолчал.
«Чувствует, гад, опасность», – подумала Яна, и зло прикрикнула:
– Отойди! Не загораживай! Не видишь, я человека встречаю?
– Я вижу, – кивнул он. – Даже сомневался, стоит ли подходить к тебе, хоть я не из пугливых… И вот я здесь! – Голливудская улыбка осветила его лицо.
– Вот я не поняла, – подбоченилась Яна. – Тебе чего надо? В глаз дать? Так это я могу!
Она бросила растерянный взгляд по сторонам – эх, пропустила Евгения!
– Да, решительности тебе не занимать. – Мужчина стал серьезным. – И сообразительности тоже. Позвольте представиться – Евгений Сальме. А ты кто, прекрасная незнакомка?
Яна удивилась:
– Ты? Это правда ты?
– Я… Показать паспорт? – похлопал себя по карману мужчина.
– Не надо… Но…
– Что? – Он не понимал, почему она так растерялась.
– Я не думала… Вернее, мне казалось, что это будет человек, плохо говорящий по-русски… – стала оправдываться Яна.
– Это мой родной язык, – улыбнулся Евгений.
– …низенький и толстый… – продолжала Яна.
– Ну, извини, что не оправдал твоих надежд. – Евгений засмеялся.
– …в старомодном плаще и нелепой шляпе в клеточку… – не могла остановиться Яна.
– Прости. Если можешь, конечно, – развел он руками. – Предпочитаю спортивный или классический стиль в одежде. Шляпы не ношу.
Яна покраснела.
– Я тут… Я же вас и встречала! – обрадованно сообщила она.
– Я понял уже! Очень оригинальный способ, – покосился он на скрученный плакат в ее руках.
– Я торопилась… Мы незнакомы… Купила календарь… А что? – перешла она в наступление. – Цель-то достигнута! Вы… Ты нашелся!
– Тебя трудно было не увидеть! Я понял… Хорошо, что на календаре не негритянки, – сказал Евгений, широко улыбаясь.
– Это точно! – хихикнула Яна.
– Я общался с Клавдией Ивановной, знал, что она женщина преклонных лет, и был несколько удивлен…
– Я ее соседка. Яна Цветкова.
– Очень приятно. Я…
– Я знаю! – оборвала датчанина Яна, хватая его за руку и устремляясь к выходу из аэропорта.
На Евгении были темные джинсы, дорогие кожаные ботинки, черная трикотажная водолазка и темно-коричневая легкая куртка с эмблемой какой-то фирмы на нагрудном кармашке.
– Ты легко одет… Это в Дании, наверное, в марте уже весна.
– А здесь холодно? Сейчас в Европе аномально теплая температура. Просто жара! Все-таки я уже забыл, что такое суровый русский климат, – вздохнул он.
– У нас в марте еще зима, порой холода продолжаются до середины апреля, да и климат с каждым годом становился все холоднее – уж и не знаю, в чем причина, версий много. Всё суровее и суровее… – ответила Яна. – Каждый год по-разному, как повезет.
И тут она услышала:
– Глянь-ка, все-таки сняла клиента…
Она оглянулась и увидела двух теток. Одна была тощая и нескладная. Пряди коротких светлых волос уныло свисали вдоль впалых щек. Тоскливые носогубные складки, морщинистые веки… Вытянутая физиономия этой женщины напоминала морду афганской борзой. Ее приятельница, маленькая и круглая, была похожа на не слишком надутый воздушный шарик. Сначала Яна хотела бросить в ответ что-нибудь грубое и резкое, но внезапно остановилась, подошла к обидчицам, вынула из пальцев одной незажженную сигарету и бросила в ближайшую урну. Оторопевшие женщины не нашли что сказать в ответ. Яна мило улыбнулась и с большим чувством изрекла:
- Предыдущая
- 16/47
- Следующая