Офисный дневник девушки по вызову - де Жур Бель - Страница 32

По пути домой прихватила женский журнальчик. Да, знаю, я говорила, что этого не делаю, но мне предстояла поездка на поезде, и… Что я могу сказать! Когда у тебя разбито сердце, так и тянет на безумные поступки, да и Л. серьезно поколебала мое предубеждение против глянцевых журналов, когда приволокла в выходные обещанные «Космо». И в них я набрела на статью женщины, чья область деятельности, если можно так сказать, обозначалась словом «сексперт»[32].

Не писательница. Не психотерапевт. Даже не бонвиванка. Короче говоря, не имеет отношения ни к одному из занятий, которые избирают в качестве основной профессии те, кто кое-что знает о сексе и говорит о нем публично (например, беря на себя роль газетной «заботливой тетушки» или ведущей телепрограммы). И это оставляет привкус недоумения по поводу того, где именно осуществляется подобная «секспертиза». Джилл Уинтерботтом, сексперт, заходите в мое бунгало в любое время с четырех до шести, отвечаю на любые вопросы? Это можно вывесить над дверью?

Помимо моего легкого недоумения по поводу секспертства, существует еще проблема зависти. Никто и никогда (насколько я знаю) не называл меня секспертом. Вот ведь загадка! Я занималась сексом с таким числом людей, что можно оценить это статистически, и даже с учетом погрешности. И, осмелюсь сказать, за это время выяснила кое-что о сексе. Но этого недостаточно для «секспертизы». И, думаю, я знаю почему.

Все дело в одежде. Если ты занимаешься сексом, а потом, позже, полностью одетая, берешь деньги за разговоры о сексе, которым ты занималась, это квалифицирует тебя как сексперта. Если же, напротив, ты занимаешься сексом и берешь деньги за сам секс, то этого не происходит. Подведем итог: бери деньги, полностью одевшись, – и ты сексперт. Если ты раздета – нет. Так что, в сущности, сексперты – это репортеры, пишущие о сексе, а не секс-профессионалы. Или как-то так.

Это примерно то же самое, что говорить, будто Эндрю Марр – офигенный премьер-министр, а Биллу Брайсону следовало бы возглавлять где-нибудь отдел физики.

Но остается еще кое-что, что требует пояснения. Так что вместо того, чтобы быть секспертом (секс бесплатно, плата за интерпретацию), вероятно, я представляю обратную версию: секс за деньги, впечатления бесплатно.

Вкуси от щедрот моей мудрости:

• Нет ничего сексуальнее, чем чувство юмора. Не считая по-настоящему хороших постельных навыков.

• В современном мире можно без смущения покупать тест на беременность, но не в тот же момент, когда покупаешь слабительное. А еще не стоит одновременно протягивать аптекарю карточку постоянного покупателя Boots.

• Любая женщина, которая говорит, что женщины не могут заниматься сексом без привязанности, – дура.

• Любая женщина, которая говорит, что она занимается сексом без привязанности, – лгунья.

• Никогда не ходи на свидания с тем, с кем ты познакомилась в Интернете. Или в клубе. Или на работе. Или с другом общих друзей (или с другом родственников). Короче, не ходи на свидания.

• Если занимаешься сексом на первом свидании, он никогда не будет тебя уважать.

• Если не занимаешься сексом на первом свидании, ты больше его никогда не увидишь.

• Право, считай, что я готова к выходу в мир знакомств и свиданий! Или, в самом крайнем случае, в мир журнальной колумнистики.

Я утратила представление о том, каково это – чувствовать себя нормально. В настоящий момент у моего разума только два состояния: одно – обостренное и нервное, все линии мира обрисованы резко и плотно, каждый голос – вопль, каждый шаг – грохот. И второе – завернутое в ватный кокон неосознанности, онемелое, невосприимчивое. Каждый голос звучит так, словно он из дальнего далека. В такие моменты кажется, что я могла бы шагнуть из этой толпы в «трубе» на рельсы под поезд – и ничего не почувствовать. А в мгновения просветления между этими двумя состояниями мне становится стыдно. Стыдно за свою скорбь. Стыдно перед моей бабушкой, которая видела, как половину ее семьи уводили в газовые камеры, – а я плачу из-за какого-то мужика. Не то чтобы такие мысли помогали; они не помогают. Не могут…

– Попьем сегодня кофейку?

– Конечно, Джайлс, а когда?

– Часа в три?

Я знала, что на самом деле это означает «четверть четвертого», так что не особо спешила. К моему удивлению, когда я пришла, он уже стоял в очереди.

– Привет, как ты? Латте?

– Спасибо, да, я поищу местечко, чтобы сесть.

Одна из самых очаровательных привычек моего босса состоит в том, что он так и не освоился со своим положением руководителя, он по-прежнему покупает кофе. Дьявол, он, как и раньше, встречается с людьми за кофе! Насколько я могу понять, его диета в основном состоит из продуктов на основе кофе. Право, у меня такое ощущение, что только за счет его вклада все «Старбаксы» в этой стране и держатся на плаву.

– Выглядишь хорошо, учитывая обстоятельства, – заметил Джайлс, присаживаясь за столик с нашими чашками.

– Спасибо. Хочется надеяться, что на шкале скорби это всего лишь где-то между загнувшимся комнатным растением и внезапной кончиной родителя. – Мы оба улыбнулись.

– Вот молодец, держись за чувство юмора.

– Э-э… Джи, ты назначил мне встречу за кофе с целью перевоплотиться в моего папочку – или в этом присутствует некий неявный мотив?

– О, ты и твоя знаменитая честность! Бьет наповал.

Я улыбнулась; я каким-то образом снискала себе в основном незаслуженную репутацию честного дельца в нашем бизнесе. Неплохо для шлюхи, а?

– Слушай, мне нравишься ты, нравится твой стиль. Знаю, что я нравлюсь тебе…

– Ты великий босс, Джайлс, этого не отнимешь.

По сравнению с менеджером, которая была у меня в агентстве девушек по вызову, он действительно был святым пророком.

Он взглянул на меня сквозь полуопущенные ресницы. Я знала, что последует дальше, но в подобных случаях лучше всего разыгрывать неведение как можно дольше.

– Я имею в виду, мне бы хотелось, чтобы ты нравилась мне за пределами… всего этого.

– За пределами этой кофейни?

– За пределами работы.

Я печально улыбнулась. Итак, вот и я это увидела. Теперь я уже знала его почерк, его трюки, видела, как он обхаживает девушек в офисе. Он играл рискованно, но не делал ничего такого, чего не делал бы прежде. Администратор Джейн знала его еще по прежней компании, где у него, по-видимому, была девушка-канадка, которой он испортил помолвку. Дамочки в офисе только цокали языком и качали головами, но я держала рот на замке. Я не могла его винить: ведь это она была помолвлена и должна была понимать, что делает. Но даже так, один раз – простительно, два – грязно.

– Джайлс… я знаю о тебе и Алекс.

Он внезапно выпрямился. Он этого не отрицал. Молодец.

Теперь настала моя очередь ступить на зыбкую почву.

– Это ничего между нами не меняет. Верно?

– Боже, нет, конечно! – воскликнул он. – Если бы я лишился тебя, наш офис, несомненно, треснул бы по швам. – Он широко улыбнулся, но я-то знаю, когда мужчина чувствует себя уязвленным. – Друзья?

– Даже больше, – сказала я. – Коллеги.

Как же меня достали…

• Телевизор. Когда лучшее из того, что есть в программе, – это дерьмовенькая постановка по какой-нибудь книге Патрика О’Брайана (а я ненавижу его книги с пылом, обычно приберегаемым для ненависти к людям, которые бесстыдно распространяют ИППП33, пора перефокусировать квадратные глаза на чем-нибудь другом.