Магический укус - Эндрюс Илона - Страница 18

— Тебе не нравится мой выбор?

— Честно говоря, нет, — сказал он.

Я пожала плечами.

— Ты довольно… враждебна, — заключил Крэст без тени упрека в голосе. Напротив, в нем послышалось веселье.

— А ты думал, я выберу тихое уютное местечко, располагающее к душевным беседам?

— Ну, я надеялся.

— Почему? Ты шантажом заставил меня согласиться на этот обед, так что я подумала, что хотя бы получу удовольствие от еды.

Он попробовал напасть по-другому.

— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя.

— Тоже хорошо. Люди вроде меня не любят, когда через них перешагивают. Могут и ноги переломать.

— Ты действительно можешь так поступить? — усмехнулся он. Крэст что, флиртует со мной?

— Поступить как?

— Сломать мне ноги.

— Да, при определенных обстоятельствах.

— У меня коричневый пояс по карате, — предупредил он. Я решила, его забавляет моя неженственная жесткость. — Я мог бы и сразиться.

Это, и правда, было забавно. Я одарила его полной сумасшествия улыбкой и сказала:

— Коричневый пояс? Впечатляет. Позволь напомнить, я зарабатываю на жизнь ломая ноги, а ты…

— Всего лишь восстанавливаю сломанные носы? — вставил он.

— Нет, я собиралась сказать зашиваешь трупы, но ты прав, «восстанавливаю сломанные носы» звучит остроумней.

Мы улыбнулись друг другу.

Будто по заказу явилась Грейс с двумя тарелками. Она поставила их перед нами и хотела ослепить Крэста еще одной зубастой улыбкой, но ее позвали.

— Еда чудесная, — сказал он после того, как дважды попробовал ее.

А еще дешевая. Я приподняла брови, как бы утверждая «я же говорила».

— Я оставлю попытки произвести на тебя впечатление, если пообещаешь не ломать мне ноги, — предложил он.

— Ладно, кто научил тебя говорить по-испански?

— Отец, — сказал он. — Он свободно говорил на шести языках, и неизвестно, сколько языков просто понимал. Папа был антропологом старой закалки. Мы два года провели в Темпло Майор в Мексике.

Я изогнула бровь, взяла бутылочку с острым соусом в форме стилизованной статуэтки и поставила напротив него.

— Тлалок , — сказал он. – Бог дождя.

Я улыбнулась.

— Расскажи мне про храм.

— Там было жарко и пыльно. — Он поведал о своем отце, который пытался понять давно умерших людей, о том, как они поднимались по бесчисленным ступеням на вершину храма, где две святыни взирали на мир, о том, как он засыпал под бездонным небом у резных стен храма и видел во сне кошмарных жрецов. Каким-то образом его голос приглушил шум ресторана, превращая разговоры других посетителей в мягкий фоновый шум. Это было так удивительно, что я могла поклясться, что доктор Крэст использовал магию, только я не чувствовала никакой исходившей от него силы. Скорее всего это волшебство, волшебство человеческого обаяния.

Он говорил какое-то время, я слушала его приятный голос и смотрела на него. В этом человеке было что-то успокаивающее, я не уверена, это его непринужденность или невосприимчивость к моей суровости. Он был забавным, не пытаясь шутить, и умным, не стараясь выглядеть эрудированным, и давал ясно понять, что ничего от меня не ждет.

Время пролетело незаметно, пора было прощаться.

— Я замечательно пообедал, — сказал Крэст. — Но я все время болтал. Тебе надо было остановить меня.

— Мне нравилось слушать тебя.

Мужчина нахмурился, не веря моим словам, и предупредил:

— В следующий раз твоя очередь рассказывать.

— В следующий раз?

— Ты поужинаешь со мной?

— Поужинаю, — вырвалось у меня.

— Сегодня? — спросил он с надеждой.

— Постараюсь, — пообещала я, рассчитывая на это. — Позвони мне около шести. И дала ему адрес, если он вдруг не сможет дозвониться.

Я настояла на том, чтобы расплатиться за себя, и отказалась от предложения проводить меня до машины. Мне понадобится сопровождение только, если придется сражаться с каким-нибудь сильным противником.

— ГОСПОДИН НАТАРАДЖА С РАДОСТЬЮ ПОГОВОРИТ с Вами, — по телефону проинформировал меня мужчина с хорошо поставленным голосом. — Однако его расписание забито на весь следующий месяц.

Я вздохнула, постукивая пальцами по кухонному столу Грега.

— Простите, я не расслышала Ваше имя…

— Чарльз Коул.

— Вот что, Чарльз, сейчас же соедини меня с Ровеной, и я не расскажу Натарадже, что ты препятствовал назначенному Орденом следователю, которого он ожидает.

Последовало молчание, и затем Чарльз слегка напряженно произнес:

— Секунду, пожалуйста.

Я, очень довольная собой, ожидала ответа. Щелчок, и Ровена безупречным голосом сказала:

— Кейт, мои глубочайшие извинения. Какое досадное недоразумение.

Счет один-ноль в мою пользу.

— Ничего страшного, — великодушно заверила я. — Слышала, Натараджа желает поговорить со мной.

— Верно. К сожалению, он на выезде и вернется только вечером. Если бы Натараджа знал о твоем визите, отложил бы поездку. Буду признательна, если ты сможешь встретиться с нами позже, скажем, сегодня в два ночи?

Ровена сравняла счет: один-один.

— Без проблем.

— Спасибо, Кейт, — сказала она.

Мы попрощались. Женщина говорила так, словно любой отказ на ее просьбу ранил бы ее. Как бы ни было, это срабатывало: ты соглашался, и она вела себя так, будто для нее сделали великое личное одолжение. Это было искусство, которым бы я хотела овладеть. Жаль, не было ни времени, ни терпения.

Не зная, что делать дальше, я постучала пальцами по столу. Пока не поговорю с Корвином, не смогу исключить его из подозреваемых, а других подозреваемых у меня до сих пор нет. Может, если я доведу Натараджу, он предоставит другие ниточки, но у меня не получится сделать это раньше сегодняшней ночи, так что я свободна ближайшие двенадцать часов. Я оглядела квартиру. Она утратила свою атмосферу безукоризненности. На подоконнике лежала пыль, в раковине — несколько тарелок. Заставила себя подняться и пошла искать веник, тряпки и отбеливатель. Если подумать, то не помешало бы и вздремнуть. Мне предстояло переждать долгий вечер.

Когда я проснулась в чистой комнате, поздний вечер за окном окрасился лиловым багрянцем.

Крэст не позвонил. Плохо.

Пока я наслаждалась еще несколькими драгоценными минутами в постели, любуясь через зарешеченное окно наступающими сумерками, меня посетила интересная мысль. Я задержалась на ней, сформулировала, пошла на кухню и позвонила в Орден, надеясь, что Максин еще там. Телефон превращался в мое оружие.

Максин ответила:

— Добрый вечер, Кейт.

— Ты всегда работаешь допоздна?

— Иногда.

— Могу я попросить тебя об услуге?

— Разумеется, дорогуша.

Я рассказала ей о пропавших девушках:

— В дело вмешалась полиция, так что должны быть материалы, как минимум, на одну из девушек, Сандру Молот. Мне нужно знать, применяли ли они поисковые чары, используя ее личные вещи. И то же по остальным трем.

— Подожди, дорогуша, попробую выяснить.

Она перевела звонок в режим ожидания. Я ждала, прислушиваясь к небольшим помехам в телефонной линии. Наступила ночь, в квартире было темно, за исключением кухни, и пугающе тихо.

Тук. Тук.

Что-то скреблось в окно кухни. Звук был такой, будто ветка карябала по стеклу.

Я находилась на третьем этаже. У здания не было ни одного дерева.

Тук.

Я тихо отступила в коридор и подняла меч, придерживая телефон плечом.

Линия ожила, и я чуть не подпрыгнула.

— По Дженнифер Инг нет материалов, — сказала Максин.

— Угу, — я выключила свет, погрузив кухню в темноту.

Тук. Тук.

Я подошла к окну.

— Но у них есть материалы по остальным трем девушкам.

Я дотянулась до занавески и отдернула ее в сторону. На меня уставились два янтарных глаза, полные жажды и голода. Морда оборотня прислонилась к стеклу. Из полуоткрытой пасти текли слюни.

Оборотень сморщил нос, обнюхивая стекло и оставляя на нем запотевшее пятно. Подняв лапу, страшилище постучало в окно длиннющим когтем.