Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни(СИ) - Волгина Алёна - Страница 41

Тонкий, пронзительный писк теперь слышала и Эринна, к нему добавился сухой шелест, будто ветер гонял по соседним залам пещеры россыпи палых листьев.

- Теперь, - сказал я, - нам остаётся только ждать.

Мы переглянулись. Эринна крепче сжала в руках факел. Я тоже держал пару, намереваясь поджечь их в момент нападения.

Кровавая полоса на щеке девушки вдруг показалась мне чем-то ужасно неправильным. Всё равно что перечеркнуть ножом красивую картину. Тут я сообразил, что ведь мы, кьяри, тоже немного умеем лечить.

- Позволь, я... - я протянул руку к её лицу, но Эринна её перехватила.

- Не нужно.

Ну и правильно. На её месте я бы тоже себе не особо доверял.

- Лучше не трать силы, - пояснила девушка. - Они нам сейчас ой как понадобятся.

Это точно. Минуту спустя в пещере разверзся ад.

Пищухи налетели скопом откуда-то сверху, три наших факела вспыхнули одновременно, описав три огненных дуги, воздух наполнился бешеным писком и мельтешением крыльев.

Приходилось следить одновременно и за факелами, чтобы обезумевшие пищухи не загасили их своими крыльями, и не выпускать из виду Эринну. Вот одна тварь прыгнула ей сзади на шею, запуталась крыльями в волосах. Я сбил её ножом.

Через несколько минут факел у девушки вдруг зачадил и погас. Пищухи налетели на неё так, что чуть не вырвали бесполезную палку из рук. Эринна, не растерявшись, выхватила меч, в полутьме пещеры блеснула сталь. Несколько пищух свалились на пол, где валялись и ползали другие их собратья.

- Эринна! - я перебросил ей следующий факел, который она ловко поймала, очертив огненный круг. Пищухи кинулись врассыпную.

Их было слишком много, я уже устал изображать из себя огненную ветряную мельницу, несколько раз в особенно плотную группу тварей пришлось пальнуть магией. Долго так не могло продолжаться.

Наконец, уяснив, что жертвы не так уж беспомощны, пищухи исчезли так же внезапно, как и появились. Я оглянулся на Вала - он продолжал мирно спать. Неужели отбились?! Мы с Эринной перевели дыхание, переглянулись... и расхохотались. Растрёпанные, исцарапанные, все в живописных разводах от копоти, мы оба смахивали на выходцев из Бездны. У Эринны к тому же были подпалены волосы.

- У нас осталось ещё два факела, на случай, если они вернутся, - сказал я. - И я предлагаю перебраться поближе к выходу. Что-то мне разонравилась эта пещера.

Эринна была со мной совершенно согласна. Мы похватали несколько тюков и направились в коридор. Возле входа в пещеру протянулся длинный язык песка, наметенного ветром. Но сама буря, кажется, пошла на убыль.

Вал очнулся как раз вовремя, так что нам не пришлось перетаскивать его самим. Меня это обрадовало, так как Вал вовсе не был пушинкой, уж можете мне поверить! Наш волшебник всё никак не мог смириться с тем, что проспал всю эпическую битву с пещерными чудовищами. Он был просто безутешен.

- Чтобы я ещё когда-нибудь поддался на хитрости этого треклятого города! - шумел раздосадованный маг. - Провести меня, как мальчишку!

Я признался ему, что и сам не избежал ловушки, но Вала это не очень утешило. Он качал лохматой головой и выглядел подавленным.

Мы подсчитали потери. Один из наших уилши был мёртв - твари перегрызли ему горло и выели глаза. Но куда хуже было другое. Эринна в растерянности остановилась перед парой бурдюков. Оба они были прогрызены насквозь, и песок под ними влажно поблёскивал.

- Теперь я точно уверена, что это не обычные летучие мыши, - гневно сказала девушка. - У обычных не хватило бы подлости на такое.

- Когда выберемся из пещеры, нам придётся сначала дойти до колодца, - заметил я. - Пока у нас ещё есть силы. Это недалеко. Нужно пополнить запас воды.

***

Я уже не различаю алфавитные знаки,

Я болен, как Конфуций, танцующий сиртаки.

(Б. Гребенщиков - Теорема шара)

Я был железно уверен, что помню сеть колодцев Пустыни наизусть, но в том месте, где я предполагал, колодца не оказалось. Моя уверенность в собственных силах серьёзно пошатнулась. Может быть, здесь вообще нет ничего постоянного? Может, Серентис тоже кружит над пустыней, как город-призрак?

Небо будто старалось пригнуть нас к земле, постоянный шёпот чужих голосов в голове и плач ветра сбивали с толку, мешали сосредоточиться. Или это действительно отголоски "серых путей"? Я уже собирался признаться друзьям в своей неудаче, как вдруг Эринна показала вдаль:

- Смотрите, что это?

Нам не удалось найти колодец, зато мы случайно наткнулись на жилище пустынников. Подъехав поближе, мы увидели несколько сбившихся в кучу жалких палаток, возле которых кучей были свалены тюки и стояли несколько уилши.

Нам навстречу вышел старик в светлом балахоне, с головой, замотанной до самых глаз. Эринна не могла отвести взгляда от его тёмно-коричневых пальцев, густо испещренных глубокими морщинами. Они были похожи на обломки ветвей иссохшего старого дерева, да и сам старик выглядел так, будто не видел воды уже тысячу лет, и солнце спалило его до самых печёнок. И тем не менее он протягивал полный бурдюк с водой - мне.

Следом за стариком из шатра выбрался длинный парень, понуро приблизился к нам. Старик толкнул его ко мне, что-то сердито ему выговорив. Интересно, кем он ему приходится: сын, внук? И тут меня обожгла мысль: это же ритуальная жертва.

Надо сказать, здешние кочевники почитают нас за богов. Они полагают, что кьяри охраняют эти места от разрушительной магии Серентиса. На самом деле это не совсем так. Скорее мы охраняем пустынников от самих себя. Принимая жертву, кьяри дарит старшему в семье особый ярлык, и другие охотники не имеют права тронуть эту семью следующие семь лет. Так что Пустыня для некоторых кьяри - это что-то вроде постоянно действующей столовой.

Да, иногда, когда Серентис ведет себя особенно безобразно, несколько кьяри собираются вместе и наносят мощный удар своей магией по этому гадюшнику, после чего он на какое-то время затихает. Но такое случается довольно редко, очень уж это хлопотно. Попробуйте-ка собрать вместе нескольких из нас и заставить их потрудиться ради общего дела - это всё равно что пытаться котов пасти, если вы понимаете, о чём я. И делаем мы это не ради человеческого сообщества, не надо приписывать нам лишнего благородства. Мы защищаем прежде всего тех, кто живёт в нашей долине. Иначе прости-прощай шелковые ткани, в которые любит рядиться Ровена, драгоценные побрякушки, которыми обвешивается Дориан, и механические игрушки, по которым сходит с ума мастер Файерс. Мы защищаем свои интересы. То, что при этом мы прикрываем соседние королевства и облегчаем жизнь горстке пустынников, - это так, побочный эффект.

Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, пока я разглядывал парня, стоящего напротив. А он так и не поднял головы, ожидая удара. Я лихорадочно размышлял. Мне как никогда нужны были силы, но я не мог принять жертву сейчас. Только не здесь, не на глазах у Вала. Он и так мне не доверяет, а уж после такого... Жертва усилит меня, но насколько она ослабит наш отряд?