Осознанные сновидения - Грин Цилия - Страница 15

Следующий пример содержит случай тактильных и, вероятно, также проприоцептивных ощущений (ощущение ломающихся прутьев):

… И начал выламывать прутья. Они ломались, как будто были сделаны из чего-то среднего между шоколадом и сургучом, и я выбрасывал обломки на крыши внизу.[78]

Следующий пример, описывает проприоцептивное ощущение в осознанном сновидении совершенно явным образом. В этом примере доктор Уайтмен увидел себя во сне девочкой и сравнил ощущение от ее движений с ощущениями своего обычного тела:

Осознание отделения началось с видения дерева, стоящего на расстоянии примерно 20 футов на фоне чудесного природного пейзажа. Я подошел немного ближе, так что дерево оказалось с левой стороны. Свежий воздух и радость от пребывания в более маленькой и удобной форме снова вызвали во мне желание танцевать с пьянящим ощущением свободы… С этим чувством естественной радости я лег на землю, ясно ощущая пальцами прохладу травы и твердую землю под ней. У меня появился страх, что нарастающее возбуждение может выйти из-под моего контроля, поэтому я решил снова встать. Поднявшись с земли, я отчетливо отметил, как отличается моя нынешняя форма от той, которую имеет мое физическое тело, с точки зрения пропорций, меньшего веса, и относительно более широких ступней. Несмотря на новое тело, передвижение в нем было для меня совершенно естественным и доставляло сказочное удовольствие своей легкостью и грациозностью. С другой стороны, память о движениях моего физического тела казалась внешней иллюзией и временной оболочкой той реальности, в которой я находился.[79]

Итак, мы обсудили особенности восприятия в осознанных сновидениях, и теперь приступаем к рассмотрению памяти о них.

Что касается памяти об осознанных сновидениях, то все опытные сновидцы, высказавшиеся по этому вопросу, называют свои воспоминания «ясными» (цитата доктора ван Эйдена). Испытуемый С. высказывается по этому поводу так:

По-моему, очень трудно представить себе осознанный сон, о котором забываешь после пробуждения. Когда у меня бывали осознанные сновидения, то первое, о чем с большим волнением я думал при пробуждении, — конечно, о том, что видел осознанный сон. Осознанное сновидение настолько отличается от остальных переживаний во сне, что воспоминание о нем больше похоже на воспоминания о реальных событиях. Конечно, существует вероятность и того, что очень короткий осознанный сон (либо полу-осознанный), может не запомниться. Но некоторые из моих полу-осознанных сновидений, осознанность в которых так и не стабилизировалась, я с интересом вспоминал сразу же после пробуждения. Мои воспоминания об обычных сновидениях разительно отличаются от воспоминаний об осознанных. Так, обычный сон я очень редко вспоминаю при пробуждении — для этого мне надо заранее принять решение записать его, как только проснусь. Это особенно интересно с той точки зрения, что «содержание» осознанных сновидений кажется мне неотличимым от «содержания» обычных. Другими словами, мои осознанные сновидения отличались от обычных только тем, что я понимал, что сплю.

Испытуемый В согласен с этой точкой зрения:

Мои воспоминания об осознанных сновидениях кажутся неотличимыми по четкости и надежности от воспоминаний о реальных событиях, в которых я был в такой же степени заинтересован, или которым я уделял столько же внимания. Иногда внимание в полу-осознанных сновидениях бывает неполным, и тогда воспоминания о них напоминают воспоминания о каких-нибудь незначимых реальных событиях.

Моя попытка читать в осознанном сновидении — особый случай. У меня осталось только общее впечатление о том, что было написано на странице. В процессе чтения я чувствовал, будто вся умственная энергия уходила на то, чтобы выразить это впечатление в словах. Ее не оставалось на запоминание того, что я читал, хотя я тщательно исследовал текст фраза за фразой, чтобы понять его смысл. Стоит отметить, что осознанность в данном случае была не лучшего качества; я проваливался в бессознательное состояние два или три раза по ходу этого сна. Моя память об обычных сновидениях — другое дело. Из своих обычных сновидений я помню очень мало — отчасти, наверное, потому, что те расплывчатые впечатления, которые от них остаются, кажутся мне совсем неинтересными и не стоящими того чтобы их записывать. Они нечеткие, абстрактные, тусклые — и мои воспоминания о них очень быстро исчезают. Даже если я хорошо помню такой сон сразу после пробуждения, то все равно вскоре забываю его. С воспоминаниями об осознанных сновидениях ничего подобного не происходит.

Майерс описывает память после пробуждения из осознанного сновидения следующим образом:

Я помнил этот сон очень ясно. Я был совершенно пробудившимся. Я ощущал огромный интерес к происходящему и запомнил все — не побоюсь сказать — почти точно в том же виде, в котором пересказываю это здесь.[80]

Если в процессе сна имеет место длительное осознанное сновидение, оно обычно вспоминается сразу при пробуждении. Очень короткие, либо плохого качества осознанные сновидения иногда вспоминаются позже днем, или даже через несколько дней. Память об осознанном сновидении стирается со временем, так же, как и память о реальных событиях, — но часто она сохраняется и лучше, и дольше. Конечно, невозможно установить, происходит ли это в результате точного запоминания деталей сна, или вследствие стабилизации первого впечатления о нем утром, благодаря заинтересованности. Тем не менее, похоже, что люди действительно тщательно исследуют детали в сновидениях с целью их запоминания, и это критическое внимание во сне дает свои плоды.

Критическое внимание к своим переживаниям отсутствует в обычных сновидениях, поэтому они быстро забываются — частично или полностью. Каждый знает, как трудно вспомнить обычный сон, если, проснувшись, не записать его сразу же. Это верно даже для очень ярких сновидений, в том числе содержащих четкие сюжеты. В качестве примера мы процитируем замечания миссис Арнольд-Форстер, сновидения которой были особенно «запоминающимися», но не осознанными:

Запоминание и корректная запись сюжета сна требует от изучающего сновидения существенных навыков. Как показывает опыт, они встречаются очень редко, и одна из трудностей, с которой сталкивается каждый, кто пытается серьезно писать о сновидениях, — это недостаток достоверных записей, на основе которых можно делать надежные выводы… Эти трудности вполне преодолимы, и с помощью легко изучаемых методов и определенной концентрации ума можно научиться делать точные записи сновидений, если это требуется. Изначальная сложность, с которой мы сталкиваемся, — это их исчезновение; вероятно, все мы испытывали острое разочарование, когда безуспешно пытались вспомнить сон, который только что видели, и понимали, что чем лихорадочнее мы пытаемся вспомнить, тем более неуловимым становится воспоминание. Как мы ни стараемся, мы можем вспомнить лишь расплывчатые фрагменты и отдельные сцены. Кажется, что тонкая пелена забвения встает между нами и нашей памятью, и буквально затмевает ее. Морской туман, накатывающий с моря на землю и скрывающий все очертания, — вот лучший образ пелены забвения, которую природа часто помещает между нашими сновидениями и нашим бодрствующим сознанием…

Первой мыслью после пробуждения должно быть вспоминание сна. Далее потребуется только определенный умственный навык, очень точно выраженный французским словом recueillement* (сосредоточение). Следует поддерживать спокойное внимание; мышление должно быть неспешным и созерцательным, как у человека, долго и непрерывно смотрящего в спокойную воду, чтобы увидеть отражение. Если смотреть таким образом на последний сон, то его сцены начнут одна за другой всплывать из глубины памяти.[81]