Славянские боги и ритуалы - Колюжный Евгений - Страница 8

Волхвы

Волхвами назывались жрецы древнерусской языческой религии. В период насаждения христианства на волхвов начались гонения, многие были истреблены, и лишь о малой толике их мастерства мы можем судить с полной уверенностью. Письменных свидетельств об их деятельности до нас дошло микроскопическое количество. Волхвы боролись с властью, и власть боролась с волхвами. Очень долго христианство не приживалось в столице северной Руси, и не только в новгородской вольнице. «Повесть временных лет» содержит подробные рассказы о борьбе киевских князей-наместников с волхвами в древнем Ростове, в других землях. О том, как это было в Hовгороде, в правление Глеба Святославича, читаем под 1071 годом:

«Такой волхв объявился и при Глебе в Hовгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: „Предвижу все“ и, хуля веру христианскую, уверял, что „перейду по Волхову перед всем на-родом“. И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, и сказал: „Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть по кресту идет“. И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: „Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?“ Тот ответил: „Знаю все“. И сказал Глеб: „А знаешь ли, что будет с тобою сегод-ня?“ – „Чудеса великие сотворю“, – сказал тот. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу».

Поистине подобного, чисто христианского вероломства перед лицом всего народа не мог предвидеть даже волхв. Примерно таким же подлым способом спустя пятьсот лет конкистадором Писарро был захвачен в плен Великий Инка. И придумал этот план… монах. Однако влияние волхвов на общественно-политическую жизнь Руси продолжалось очень долго. Вот что пишет об этом в своем исследовании («Владимир Святой») А. Карпов:

«Hедавние открытия археологов, исследовавших языческие святилища на реке Збруч (левый приток Днестра), в буквальном смысле переворачивают наши представления о религиозной ситуации в домонгольской Руси и о религиозной политике русских князей того времени. Как выяснилось, капища действовали с конца Х до середины – второй половины ХIII (!) века. Здесь без всяких препятствий совершались языческие обряды, приносились жертвы (в том числе и человеческие), свободно проживали жрецы-волхвы, поддерживался негасимый священный огонь. Hа одном из збручских святилищ, в урочище Богит, очевидно, стоял знаменитый четырехликий каменный збручский идол, найденный ничуть не поврежденным в реке Збруч еще в 1848 году. Сюда приходили совершать требы не только жители близлежащих селений, но и идолопоклонники из отдаленных городов, в том числе и из Киева; среди них попадались люди знатные и богатые, может быть, даже князья. Это кажется невероятным, но на протяжении более чем двух с половиной веков капища ни разу (!) не пытались разрушить; постепенно угасая, они сами прекратили существование в новых условиях, сложившихся после монголо-татарского завоевания. Археологи полагают, что збручские святилища возникли уже после утверждения христианства на Руси, когда волхвам из Киева и других южно-русских городов пришлось покинуть насиженные места и искать убежища на окраинах Киевского государства. Может быть и так, но берега Збруча вовсе не были какой-то особенной глухоманью; капища же находились у самого берега, были заметны издали и, по-видимому, хорошо известны в восточно-славянском мире… Подобные заповедники язычества сохранялись и в других областях Киевской Руси, на Волыни, Смоленщине, Псковщине… И пожалуй, мы не слишком удивимся этому. Сравнивая между собой памятники древнерусского права – церковные (так называемые Церковные уставы князей Владимира и Ярослава) и гражданского («Русская Правда»), исследователи отмечают, что надзор за соблюдением христианских норм возлагался именно на Церковь, но вовсе не на князя и представителей его администрации. В этом очень серьезное отличие Древней Руси от соседних и почти одновременно с нею вставших на путь христианства стран – Польши и Венгрии. Но даже и церковные уставы не предусматривали какой-либо правовой ответственности за такие правонарушения, как, скажем, соблюдение прежних языческих обрядов, языческие жертвоприношения, отказ в посещении церкви и т. п. Такого рода казусы даже не упомянуты в них».

Тем не менее возрождение волховства в прежнем, чистом, языческом виде было невозможно на Руси в прошлые века, как невозможно оно и теперь. И причина этому лежит не в противодействии Синода или властей, не в запретительстве и не в торжестве научного подхода, а в том, что языческое волховство лишилось в русском народе нравственных корней.

Об этом прекрасно написал Александр Солженицын: «Русь не просто приняла христианство – она полюбила его всем сердцем, она расположилась к нему душой, она излегла к нему всем лучшим своим. Она приняла его к себе в названье жителей, в пословицы и приметы, в строй мышления, в обязательный угол избы, его символ взяла себе во всеобщую охрану, его поименными святцами заменила всякий другой счетный календарь, весь план своей трудовой жизни, его храмам отдала лучшие места своих окружий, его службам – свои предрассветья, его постам – свою выдержку, его праздникам – свой досуг, его странникам – свой кров и хлебушек» (Март семнадцатого. Т. IV, 1988).

Таким образом, быть адептами сил ада и тьмы волхвы и ведуны не могут уже по самому своему определению, а не по тому, что не способны к этому. Потусторонний мир не признает «двойных агентов». Либо ты колдун и ведьма и служишь сатанинскому воинству, участвуешь в шабашах и творишь зло во имя торжества демонизма, либо ты белый маг, ведун, целитель и поставил свою жизнь на службу людям, Богу и добру.

И если церковная традиция смешивать тех и других воедино не претерпела изменений за последние две тысячи лет, то уже современники крещения Руси усматривали между двумя категориями магов некоторые отличия: «Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сын Скеавели. Потому что и на недостойных многократно действует благодать…»

Считается, что колдун или ведьма не могут все делать в одиночку. Кто-то из числа темных сил оказывает им постоянную помощь и поддержку. Если они не одни в своих таинствах, то, значит, им кто-то должен помогать (ассистировать) в этом? Есть ли у них помощники и кто они? Такие способности приписывались различным магическим существам и животным.

Коловертыш

Это легендарный помощник ведьмы. «На крыше сидела серая сова – чертова птица, а у курьей ноги, у дверей, пригорюнясь, сидел коловертыш: трусик не трусик, кургузый и пестрый, с обвислым, пустым, вялым зобом… Это зоб, туда он все собирает, что ведьма достанет: масло, сливки и молоко, всю добычу. Наберет полон зоб и тащит за ведьмой, а дома все вынет из зоба, как из мешка, ведьма и ест: масло, сливки и молоко… – Из собаки сделала, мудрено меня сделала ведьма: ощенилась наша собака Шумка – Шумку волки съели! – взяла ведьма место – там, где щенята у Шумки лежали, пошептала, перетащила в избу в задний угол под печку, а через семь дней я на белый свет и вышел. Я – коловертыш, вроде собачьего сына…» (А. М. Ремизов. Сказки). Верить или не верить в существование коловертыша? Решайте сами.

Кошка

Одним из самых загадочных и, пожалуй, наиболее знакомым вам существ является… кошка. Вспомните сказки о Бабе-яге. Да, да – кошка, если так можно, конечно, выразиться, является основным помощником любой мало-мальски уважающей себя колдуньи (о колдунах уже не говорю!).

На самом деле кошка очень чувствительное животное, которое может ощущать предметы на расстоянии. Она также достаточно хорошо может ориентироваться на местности и преодолевать просто неописуемые расстояния, например в поисках своих потерявшихся хозяев. Она также способна видеть почти что в кромешной темноте. Естественно, всех возможностей кошки описать просто не возможно.