Прими силу рода своего - Солодовникова Оксана - Страница 13

Если вы отстаиваете, доказываете что-то или чувствуете себя жертвой, то стоит задуматься, что вы несете, для кого в своей родовой системе вы это делаете? Первое, чему нужно научиться, – осознавать свои чувства, входить с ними в контакт. Ощутив гнев или раздражение, спросите себя: «Почему я злюсь? От чего я защищаюсь? Чего я боюсь? Чье это чувство? Адекватна ли моя реакция сложившейся ситуации?»

Человек, который не сможет почувствовать подавленные эмоции, убрать психологические защиты, не будет способен к любви. Человек может подавлять эмоции, но он не может заставить себя любить, радоваться, быть счастливым. Выход – признать эти барьеры. Став взрослым и приняв негативные чувства, осознав их источник, дав им выход, человек может почувствовать в своем сердце любовь к своим близким, к своим родителям. У него появятся новые возможности для того, чтобы ощутить любовь к своему партнеру. Цель терапевта – разрешить внутренний конфликт и помочь понять подавленные эмоции, их проявление.

Жертвы любят подпитываться жалостью от окружающих людей. Их призвание – страдать. Жалость – это однозначно вторичное чувство. Жалость унижает и того, кто жалеет, и того, кто жалеет. Жалеющий возвышается над тем, кого он жалеет: «Вот какой ты бедненький, слабенький, а я сильный и тебя пожалею». При таком поведении он признает слабость жертвы. Но каждому человеку хочется чувствовать уважение к себе. Поэтому на жалость неосознанно хочется ответить чем-то нехорошим. В жизни так часто и бывает – жалеющие люди ждут благодарности, а в ответ получают одни неприятности. Жалость проявить значительно легче, чем уважение и любовь, поэтому она часто и приходит ей на смену. Психологами давно описан «драматический треугольник». В нем подробно рассказывается об отношениях жертвы, спасателя и преследователя. Все действия можно описать в виде трех актов. Первый акт – взаимодействие преследователя и жертвы. Второй акт – спасатель приходит, чтобы выручить жертву. Третий акт – спасатель нападает на преследователя. Но затем начинается новая драма: преследователь становится жертвой, спасатель – преследователем. А жертва занимает положение спасателя… Эти разворачивающиеся драмы движутся по кругу, игроки все время меняются позициями, идет своеобразное соревнование за положение жертвы.

Например, жена конфликтует с мужем, обвиняет его в чем-то. Она – жертва, он – преследователь. В конфликт включается теща, защищая свою дочь. Она – спасатель. Теща набрасывается на зятя (преследователя) со своими обвинениями. Таким образом, зять превращается в жертву теща – в преследователя, а жена, начиная защищать мужа перед своей мамой, становится спасателем.

В этих играх участвуют люди, жалующиеся друг на друга, вместо того чтобы прямо сказать, чего хотят. Идет та же игра «кто виноват?». Человек, не получивший то, чего он хочет, старается заставить других почувствовать себя виноватыми за это, и поэтому окружающие слышат от них бесконечный поток жалоб. Или же они используют непрямые способы, манипулирование другим человеком, чтобы получить от него желаемое, даже не прося об этом. Как отказаться от роли спасателя? Ведь это действительно стало уже привычкой, когда постоянно присутствует желание помочь всем окружающим.

Спасение – совершение для другого такого, что он фактически может сделать для себя сам. Это посягательство на чужое пространство, исходящее из позиции: «Я только пытаюсь тебе помочь». Это движение «выше кого-то», которое ставит другого человека ниже. Это тонкий способ управлять, манипулировать другими и подрывать их самооценку. В семьях алкоголиков такие люди известны как «всеразрешающие» и «благодетели». Часто именно роль спасателя незаметно для других поддерживает развитие алкоголизма (или другой зависимости) у партнера, поэтому так важно ее вовремя распознать и избежать.

Существует масса жизненных ситуаций, когда один человек нуждается в помощи другого. И поэтому так часто возникает соблазн стать спасателем или жертвой. Еще раз повторяю: спасатели поддерживают власть сверху, делая то, о чем их не просят, для другого человека, считая, что так будет лучше. Но сам человек мог бы с успехом это сделать для себя сам. И вот тогда, чувствуя себя подавленной, жертва может превратиться в преследователя. Таким образом, разозлившись на спасателя, он дает ему возможность превратиться в жертву.

Позицией страдания, жертвенности отличаются родственники, особенно жены больных зависимостью от психоактивных веществ (алкоголизма, наркомании, токсикомании). Татьяна привела на консультацию своего мужа Константина, страдающего от алкогольной зависимости. Константин в беседе с врачом сказал, что бросать пить он не собирается, так как сейчас у него «проблем с алкоголем нет». Сейчас он употребляет практически ежедневно, но «в небольших дозах, так как здоровье уже не то». К врачу на прием он пришел, «чтобы жена отстала». Ранее Константин неоднократно кодировался, как он отметил, «для жены, чтобы она успокоилась», но срок кодировки выдержал только после первого кодирования. Татьяна была в отчаянии. С самых первых дней супружества Константин злоупотреблял алкоголем. Она еще во время знакомства с ним почувствовала необходимость «помочь и спасти этого мужчину», что и делала всю их совместную жизнь. Она его спасала, в то время как он злоупотреблял алкоголем. Улаживала все его проблемы на работе, договаривалась с начальством, чтобы его не выгнали, иногда покупала больничные листы. Отпаивала и «лечила», когда ему было плохо после запоев. Водила неоднократно кодироваться. Как отметила Таня, ее муж – это «еще один ребенок в семье». Несколько раз она думала о разводе, но не решилась на такой шаг – в семье росли три сына. Сейчас она чувствует, что дошла до предела. Все ее мысли заняты его алкоголизмом, но сил бороться и спасать больше нет. Появилась агрессия, желание «что-то сделать с мужем». На протяжении всего рассказа Татьяна задавала вопрос: «Что мне с ним делать?» Я попыталась объяснить, что ее позиция «спасания» не привела ни к чему и в такой ситуации ей необходимо начинать пересматривать свои взгляды. Но Татьяна не могла в этот раз кого-либо услышать. Она сразу мне возразила: «Если бы не я, он бы давно погиб». Мои комментарии были здесь излишни. Против такой позиции возражать не стоит. Таня не хотела что-либо менять, так же как и ее муж. Они относились к ситуации одинаково: «У меня нет никаких проблем, это у него (у нее) проблемы». Я порекомендовала ей ознакомиться с литературой по данному вопросу и затем, возможно, продолжить наш разговор.

Почему людям трудно отказаться от роли жертвы? Разве не тяжело все время страдать? Но если присмотреться, то окажется, что страдание – это своеобразный стиль жизни жертв. Для них страдание – это привычка, это наполнение жизни смыслом, это привлечение к своей персоне внимания, жалости, любви. Страдание «возносит» человека на другую позицию. Раз он страдает, он кажется себе лучше окружающих, что приводит к появлению некой (в большинстве случаев неосознанной) претензии. Поскольку она не имеет под собой никаких оснований, претензия не может быть удовлетворена, что, в свою очередь, снова укрепляет человека в роли страдающей жертвы. «Никто меня не понимает» или «все против меня» – таковы основные убеждения «хронических» жертв, остающихся в плену страданий. Более того, жертве не нужно действовать, брать на себя ответственность.

Откуда у человека берется подобная жертвенность? Что происходило в родовой, семейной системе, существуют ли там люди-агрессоры и жертвы? Что несут жертвы, откуда в них столько страданий? Что несут в себе люди, которые ведут себя агрессивно по отношению к другим? Часто в родовой системе в предыдущих поколениях тоже есть агрессоры и жертвы. Что это значит? Речь идет о чьем-то агрессивном поведении в родовой системе. Зачастую его можно проследить в нескольких поколениях подряд. Иногда агрессор находится в том поколении, информация о котором потеряна. Но это не имеет значения. Агрессия – это способ сбросить внутреннее напряжение, присутствующее в человеке. Алкоголь, наркотики, азартная игра – это тоже способы сбросить напряжение. Оно идет от кого-то из предков, не поддается контролю, требует выхода и какого-то решения. Такое напряжение разрушает человека, за ним стоит неосознаваемое желание умереть. Если в родовой системе есть агрессоры, то есть и жертвы, пострадавшие от него, не важно, находятся ли они в этой семейной системе или это посторонние люди. Агрессор и жертвы связаны друг с другом. А в последующих поколениях часть семьи стоит на одной стороне (агрессора), а часть – на другой (жертвы). Когда в семейной системе люди начинают осознавать, на чьей стороне они находятся, чью судьбу неосознанно несут они и их близкие, они перестают смотреть на разрушительное поведение как на то, что может поддаваться контролю. Они видят, что все, происходящее в их семейной системе, обусловлено судьбами предков, требует более глубокого понимания и поиска решения на другом уровне.