Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 65

— А мы и не станем из него выходить. — Тирион взял вёдра и заковылял прочь, не оглядываясь. Мормонт не отставал, а вскоре следом заспешила и Пенни. Втроем они спустились по песчаному склону к потрепанным, поставленным в круг палаткам.

Часовой, тирошиец с багровой бородой, остановил их у лошадиных загонов.

— Кто такие и что несете?

— Воду, — сказал Тирион.

— Лучше бы пиво.

— Заблудился, карлик? — В спину Тириона уперлось копье второго караульного. Этот, насколько слышно, из Королевской Гавани, с Блошиного Конца.

— Хотим вступить в ваши ряды.

Пенни уронила ведро, расплескав половину.

— Тут и без вас дураков хватает. — Тирошиец поддел ошейник Тириона копьем, колокольчик откликнулся нежным звоном. — Никак, беглые? Чьи ошейники-то?

— Желтого Кита, — сказал третий, пришедший на голоса, — тощий, заросший, с красными от кислолиста зубами. Сержант, не иначе. Вместо правой руки крючок. Если это не близнец Бронна, то Тирион — второе воплощение Бейелора Благословенного. — Этих самых карликов хотел купить Бен, — сказал однорукий, — а здоровый… Ладно, его тоже ведите.

Тирошиец махнул копьем, посылая Тириона вперед. Второй, совсем мальчишка, с пушком на щеках и волосами цвета грязной соломы, взял Пенни под мышку.

— У моего сиськи есть, — сообщил он со смехом и запустил ей руку за пазуху, чтобы удостовериться.

— Знай неси! — рявкнул сержант.

Мальчишка перекинул Пенни через плечо, а Тирион со всей быстротой, доступной его ногам, устремился к большому шатру на другой стороне кострища. Расписные стенки сильно выгорели за долгие годы службы. Наемники оглядывались на них, лагерная девка хихикнула.

Войдя, Тирион увидел табуреты, стол на козлах, стойку с копьями и алебардами, потертые ковры на полу и трех капитанов. Один — стройный, изящный, в розовом с прорезями дублете, острая бородка и клинок как у брави. Другой — толстый, лысеющий, с пальцами в чернилах и пером в правой руке. Третьего Тирион как раз и искал.

— Капитан, — сказал карлик с поклоном.

— Вот, хотели пробраться в лагерь, — доложил солдат, скинув на ковер Пенни.

— Беглые с ведрами, — присовокупил тирошиец.

— С ведрами? — повторил Бурый Бен Пламм. — Ладно, ребята, возвращайтесь на пост и чтоб никому ни слова. — Солдаты вышли, и он с улыбкой спросил: — Хочешь еще разок в кайвассу сыграть, да, Йолло?

— Если вы согласитесь. Приятно у вас выигрывать. Вы, как я слышал, дважды меняли хозяев — такие люди мне по сердцу.

Бурый Бен, улыбаясь одними губами, смотрел на карлика, как на говорящего змея.

— Говори, зачем пришел.

— Чтобы исполнить ваши мечты. Сначала вы хотели нас купить, потом выиграть в кайвассу. Ко мне и с целым носом никто не пылал такой страстью — для этого нужно знать, сколько я стою на самом деле. Ну вот, теперь я весь ваш. Велите только своему кузнецу снять с нас ошейники. Тошнит уже от этого звона.

— Я не хочу ссоры с твоим хозяином.

— Йеццан сейчас занят делом поважнее трех пропавших рабов: он скачет на сивой кобыле, и в вольном отряде пропажу вряд ли станут искать. Риск невелик, а выгода ощутима.

— Они принесли заразу прямо сюда, в твой шатер! — ужаснулся офицер в розовом. — Отрубить ему голову, капитан? Двух других можно в отхожую яму бросить. — Он извлек из ножен тонкий клинок брави с украшенным драгоценностями эфесом.

— Осторожней, — сказал Тирион. — Попадет на вас моя кровь — считайте, что заразились. А одежду нашу придется сжечь.

— Мне очень хочется сжечь ее с тобой вместе, Йолло.

— Меня не так зовут, сами знаете. Вы узнали меня, как только увидели.

— Может, и так.

— И я вас знаю, милорд. Вы несколько бурее, чем Пламмы у нас на родине, но по крови все равно вестероссец — если, конечно, это ваше настоящее имя. Дом Пламмов присягнул Бобровому Утесу, и я немного знаю его историю. Ваша ветвь, несомненно, отпочковалась от каменного плевка через Узкое море, а вы, бьюсь об заклад, младший сын Визериса Пламма. Королевские драконы любили вас, верно?

— Кто тебе это сказал? — Улыбка наемника сделалась еще шире.

— Да никто. Почти все россказни про драконов годятся только для дураков. Говорящие драконы, драконы, стерегущие клады, драконы величиной со слонов, драконы, загадывающие загадки подобно сфинксам… Все это чушь, но в старых книгах можно найти и правду. Я знаю, что королевские драконы вас полюбили, и знаю причину этой привязанности.

— Мать говорила, что отец носил в себе каплю драконьей крови.

— Целых две, и член у него был шестифутовый — слышали эту басню? Итак, вы, будучи умным Пламмом, знаете, что моя голова стоит лордства… но в Вестеросе, на другом краю света. Пока довезете, останется только кишащий червями череп. Моя дражайшая сестрица заявит, что голова не моя, и плакала ваша награда. Сами знаете, какие они хитрые, королевы, а Серсея еще и большая гадина.

— Остается доставить тебя живым, — поскреб бороду Пламм. — Или замариновать твою башку в уксусе.

— Самое умное — это держать мою сторону. Я у отца младший сын, к вам меня сама судьба привела.

— Младшим Сыновьям нужны не скоморохи, а воины, — презрительно бросил брави.

— Вот вам один. — Тирион показал большим пальцем на Мормонта.

— Этот? — фыркнул брави. — Здоров, спору нет, но рубцы не всякого скота делают воином.

Тирион возвел свои разные глаза к потолку.

— Не представите ли мне ваших друзей, лорд Пламм? Этот, в розовом, меня раздражает.

Брави оскалился, человек с пером хмыкнул.

— Чернилка их казначей, — сказал вместо Пламма Мормонт, — а павлин величает себя Каспорио Коварным, хотя Каспорио-Козел больше бы подошло.

Узнать Мормонта было, конечно, трудно, но голос его остался прежним. Каспорио опешил, Бен Пламм прищурился.

— Никак, Джорах Мормонт? Я смотрю, гордости у тебя поубавилось. Можем ли мы называть тебя сиром, как раньше?

Мормонт сложил раздутые губы в ухмылку.

— Дай мне меч, Бен, а там называй как хочешь.

Каспорио слегка попятился.

— Она же тебя прогнала!

— Я вернулся. Что возьмешь с дурака.

«Особенно с влюбленного». Тирион кашлянул.

— Старые времена после вспомните. Сначала я объясню вам, почему моя голова, когда она на плечах, ценнее отрубленной. С друзьями я щедр, лорд Пламм. Спросите Бронна, и Шаггу, сына Дольфа, и Тиметта, сына Тиметта.

— Кто такие? — спросил Чернилка.

— Добрые люди, присягнувшие мне и щедро за это вознагражденные… Хотя насчет добрых я, положим, приврал. Это ублюдки-головорезы наподобие вас.

— А ты их, часом, не выдумал? — спросил Бурый Бен. — Шагга — женское имя.

— Сиськи у него будь здоров, это да. Как увижу его снова, посмотрю у него в штанах. Что это там, кайвасса? Давайте сыграем, но сначала я бы выпил вина. В глотке саднит, а говорить мне придется долго.

Ночью ему снились одичалые, выходящие из леса под вой боевых рогов и гром барабанов. БУМ, БУМ, БУМ — словно тысяча сердец бьется в лад. Кто с копьями, кто с луками, кто с топорами. Большие, как пони, собаки везли костяные санки. Великанам служили палицами вырванные с корнем дубы.

«Ни шагу назад! — кричал Джон, стоя на Стене один-одинешенек. — Дадим им отпор. Огня! Жги их!»

Никто не откликался. Все его бросили.

Горящие стрелы взлетали, поджигая плащи одетых в черное пугал. «Сноу», — заклекотал орел. Одичалые лезли по льду ловко, как пауки. Джон в доспехах из черного льда сжимал в руке раскаленный докрасна меч и скидывал оживших мертвецов со Стены. Он убил старика, мальчишку, великана, страшилу с подпиленными зубами, девушку с рыжей гривой. «Да это же Игритт!» — спохватился он, когда она уже падала.

Мир растворился в красном тумане. Джон колол, рубил, резал. Уложил Донала Нойе, вспорол живот Глухому Дику Фолларду. Куорен Полурукий упал на колени, зажимая рану на шее. «Я лорд Винтерфелла!» — выкрикнул Джон. Перед ним вырос Робб с мокрыми от снега волосами, и Джон снес ему голову Длинным Когтем. Чьи-то узловатые пальцы схватили его за плечо. Джон обернулся назад — и проснулся.