Наследница престола - Буторин Андрей Русланович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/79
• Следующая

По словам отца, Сергей Степанович был коммитом. В среду коммитов в свое время и были внедрены Турины. Как раз Голубев стал сотрудничать с Зукконодорром добровольно, разочаровавшись в целях и методах соотечественников. Но… Сотрудничать-то он сотрудничал, однако оставался, по сути, если и не врагом, то противником. Разумеется, рамки сотрудничества выбирал и устанавливал он сам. Во всяком случае, ни намека о существовании истинной наследницы джерроноррского престола Турин от него не слышал.

Что ж, Голубев так Голубев… Все остальные адреса — на случай неудачи у Сергея Степановича. Ведь отец отсутствовал на Земле полтора года, за это время многое могло измениться. Как любое биологическое тело, представители коммитов тоже не вечны.

Генка шел по городу, сутулясь и опустив голову. Попасть на глаза знакомым ему очень не хотелось. Правда, отсутствовал он всего несколько дней, но ему казалось, что целую вечность. Любая встреча могла вызвать ненужные вопросы типа: где ты был эту самую вечность?.. Он забыл о том, что является Избранным Джерронорром. а значит, с помощью Силы может сделаться практически невидимым. Факт этот еще не закрепился намертво в мозгу, не стал частью Генкиной натуры. По большому счету, он по-прежнему оставался простым человеком, землянином — как по месту рождения, так и по менталитету.

Подойдя к трехэтажному, тридцатых еще годов постройки дому, Генка поднял голову. «Проспект им. Ленина, 42» — прочитал он на ярко-желтой стене… Да, именно этот адрес продиктовал отец первым.

Генка внимательно оглядел здание. И канареечной окраской своей, и подчеркнутой архитектурной вычурностью оно заметно отличалось от соседних серых и невзрачных домов. Генка помнил, что в этом доме всегда жило городское начальство: когда-то — партийная и прочая номенклатурная элита, руководство города и области, крупных предприятий и организаций; сейчас — успешные коммерческие дельцы и бизнесмены.

Возле нужного подъезда стояла красная BMW со скучающим водителем. Входная дверь была оборудована кодовым замком. Генке не пришлось прибегать к Силе, о которой он наконец-то вспомнил: дверь распахнулась, выпустив на свет божий «райскую птичку» — расфуфыренную дамочку неопределенных лет и необъятных размеров. Она плавно перетекла из дверей подъезда в салон «бумера» и умчалась. Генка успел выставить ногу, удержал дверь, распахнул ее и быстро вспорхнул на третий этаж, где проживал товарищ Голубев — старый, заслуженный коммунист, а точнее — морально неустойчивый коммит.

Действительно, проживал. Еще год назад. А потом съехал, уступив настойчивым просьбам новых хозяев — молодой паре руководящих банковских работников. Уступил, вероятно, не по доброте душевной, а благодаря безграничной щедрости новых жильцов… Впрочем, это Генка уже додумал сам. О том, что Сергей Степанович здесь больше не живет, а живут «те, кому надо», ему сообщила домработница банкиров, которую Генка не сумел толком рассмотреть, поскольку беседа велась через дверь, открытую лишь на небольшую длину толстой цепочки. (О профессии и социальном статусе владельцев квартиры Генка узнал, подключив-таки к «расследованию» Силу. Для определения местонахождения прежнего жильца Сила не помогла. )

— А куда съехал Голубев, не подскажете? — с надеждой бросил в дверную щель Генка.

Женщина посопела немного и буркнула:

— В их квартиру бывшую и съехал!

— А где она находится? Адрес знаете?

— Адрес ему!.. — фыркнула домработница, но неожиданно подобрела и спокойно, уже совсем по-человечески сказала: — Не знаю я адрес. Я к ним уже сюда устроилась. Слыхала, возле первой гимназии они жили, в девятиэтажке.

— Спасибо, — поклонился Генка захлопнувшейся двери и поскакал через две ступеньки вниз.

Быстро найдя нужную девятиэтажку — благо располагалась она в том же районе, Генка остановился, задрав голову. Попробовал обратиться к помощи Силы, но та почему-то не подействовала. Может, Генка не умел еще ею правильно пользоваться?.. Это его огорчило. Что ж, обходить теперь все квартиры?

Генка обвел двор глазами. Как назло, тот был пуст. Генка направился было к ближайшему подъезду, но тут из-за угла показалась пара мальчишек, скорее даже юношей лет по четырнадцать-пятнадцать. Генка решил, что это братья, поскольку было в парнях что-то неуловимо похожее. Впрочем, внешне они отличались довольно сильно: один — высокий, светло-русый; другой — пониже, полнее, с мелированными желтыми прядками в темных волосах. Генка, чтобы не спугнуть подростков и расположить их к разговору, позволил себе с помощью Силы узнать их имена.

— О, Максим, Денис! Привет! — обратился он к ним, словно к старым приятелям.

Парни сбавили шаг и озадаченно переглянулись.

— Не помните меня? — сделал удивленное лицо Генка — Вы ведь в этой гимназии учитесь? — Он кивнул на кирпичное серо-красное школьное здание.

— Да… — ответил Максим — тот, что был повыше и постарше.

— Ну и я там учился! — соврал Генка. — Генка меня зовут! Пацаны, помогите! Где в этом доме живет пенсионер Голубев Сергей Степанович?

Братья снова переглянулись.

— А какой он из себя? — спросил Максим.

Генка мысленно чертыхнулся: отец ничего не говорил про облик Голубева. Правда, сказал, что…

— Ветеран войны, медалей и орденов у него — куча! — хоть что-то вспомнил Генка. — Лет восемьдесят ему, если не больше.

— Помнишь, в мае ветераны приходили в школу? — толкнул Максим локтем брата.

— Ну, — откликнулся Денис — Женщина и два старика… — Мелированный мальчишка округлил вдруг большие глаза и чуть не подпрыгнул: — О! Помнишь, нам же поручали как-то подарки к празднику разносить ветеранам! С мамой мы еще ходили… И в этом доме были. Тут как раз один из тех и живет, что выступали тогда у нас!

— Я-то с вами не ходил, — буркнул Максим. Генка, обрадовавшись, спросил у Дениса:

— Покажешь, где он живет? Денис задумался, насупив брови:

— Да я и не помню уже… Мы ведь не только к нему ходили. Вроде в этом подъезде… — Он показал на ближайшую дверь. — Или в том.

— Маме-то позвони! — подсказал брат. — Вы же с ней были.

— Точно! — обрадовался Денис и достал мобильник. Запиликал клавишами; поднес телефон к уху:

— Мама, это я, Денис… Помнишь, мы зимой носили подарки ветеранам? Помнишь, были в доме девятиэтажном, рядом с гимназией? Там старик такой был — седой, высокий… Ну!.. Какой у него адрес?.. Да тут спрашивает один человек — Генка, ты его не знаешь… — Денис оторвал мобильник от уха и сказал: — Сейчас посмотрит, она куда-то записывала… — Снова приложил к щеке телефон, подождал и наконец повернулся к Генке. — Запоминай. Дербина, три, квартира шестнадцать. Запомнил?

— Ага! — обрадовался Генка. — Спасибо, мужики!..

Дверь открыл по-военному подтянутый, худой и совершенно седой мужчина. Назвать его стариком у Генки не повернулся бы язык — глаза, да и само лицо коммита могли бы принадлежать пятидесятилетнему… Нет, как раз глаза Голубева — это был, конечно же, он — вообще не имели возраста. В них не было ни усталости, ни грустной покорности, присущих многим земным (во всяком случае, «постсоветским») старикам.

— Здравствуйте! — бодро сказал Генка. — Вы — Сергей Степанович?

— Так точно, — сухо ответил мужчина. — Чем могу?

— Разрешите зайти? У меня к вам разговор.

— Надеюсь, не насчет обмена жилплощади? — недобро усмехнулся Голубев.

— Нет, что вы! Вам привет от Евгения Турина. Лицо Голубева неуловимо изменилось. Не напряглось, не расслабилось, а именно стало другим — лицом не пенсионера, а человека, причастного к чему-то большому и значимому.

— Проходите, — деловито сказал коммит.

Генка зашел в прихожую, стал снимать кроссовки.

— Не нужно, — остановил его Голубев. — У нас это не принято.

Генка не понял, что означает это «у нас» — у хозяев данной квартиры или в более широком смысле: у бывших военных, у старых коммунистов, у… коммитов? Но спорить не стал: завязал шнурок обратно и прошел в комнату.

Ничто в жилище Голубева не говорило о том, что его хозяин — не человек по своей сути. Ничто не намекало на пристрастия, увлечения, хобби… Стандартная, советских еще времен, стенка, напротив — диван, в углу — импортный, но не новый телевизор. На стенах — ни картин, ни фотографий, ни даже ковров. Ни одной книги — что удивило Генку больше всего. Впрочем, были еще две комнаты…

• Предыдущая
• 57/79
• Следующая