Человек: Фрагменты забытой истории - Чаттерджи Мохини - Страница 8

Наши ранние праотцы, первые физические потомки сверхмирских людей, были существами, рожденными в состоянии, какого мы сами постичь не можем, но намеки на которое можно получить от тех, кто сохранил для нас то знание, фрагменты которого они нам теперь передают. Колыбелью первой предметной расы людей нынешнего малого круга был Северный полюс, который в то время, о котором мы говорим, был направлен почти на эклиптику. С тех пор полюса и экватор поменялись местами. Это может удивить тех астрономов, которые считают, что полностью решили проблему прецессии равноденствий путем ряда математических выкладок, и, возможно, они с насмешкой станут отрицать это заявление, но факт заключается в том, что склонение земной оси к эклиптике с ходом эпох претерпевает изменения,[21] и будущие открытия подтвердят нашу точку зрения. Геологи, чей запас знаний получил важные дополнения с открытием залежей угля на очень высоких широтах, возможно, уже теперь найдут наше утверждение наводящим на мысли.

Прежде чем продолжить, следует снова повторить, что разные эпохи истории человеческой эволюции, о которых здесь говорится, были периодами, в которые бесчисленные тысячи существ прожили назначенный им срок и исчезли с лица Земли, иначе о предмете, который мы собираемся набросать лишь в общих чертах и не вдаваясь в детали, может создаться ошибочное впечатление.

Мы собираемся набросать историю человеческой эволюции в этом круге, как шла она от духовного до физического состояния. Но практически невозможно проследить весь ход развития через все семь рас этого круга или их малых семеричных подразделений – подрас. Общий очерк, который мы дадим, позволит читателям самим проработать детали. Закон соответствий соблюдается повсюду, и что верно для какойлибо конкретной подрасы или расы, на более высоком плане будет верно для соответствующей подрасы следующей расы.

Прослеживая развитие предметного человека от его субъектных предков, упоминавшихся в предыдущей главе, нужно постоянно помнить, что в начале каждого круга описанный процесс всегда повторяется, но в каждом последующем периоде продолжительность этого процесса становится короче. Природе, оказывается, проще повторить на более высоком уровне, чем начать заново. Легкость, приобретенная природой в повторении чего-то раз достигнутого, хорошо иллюстрируется развитием человеческого эмбриона: за краткие семь месяцев зародыш проходит через весь диапазон органической эволюции, потому что человечество в целом, дойдя до своего нынешнего положения, уже прошло все эти промежуточные шаги. Развитие физических чувств человека и его физического тела составляет его физическую эволюцию, или нисхождение в материю. В этой главе мы намереваемся дать краткий очерк физической эволюции первой предметной расы нынешнего круга.

Когда мы говорим о «первобытных людях», то имеем в виду не первых людей, живших на этой Земле, а первую предметную расу этого круга, которая известна последующим расам под названием «Адам». В предыдущей главе упоминалось, что бесплотных рас в этом малом круге было семь и каждая из них развивала по одному астральному чувству, пока седьмая не развила все семь чувств настолько, насколько позволяли существовавшие условия. Людям, у которых не более пяти чувств, трудно представить, что же представляют собой другие два,[22] но не нужно забывать, что наше нынешнее состояние вовсе не совершенно. Люди седьмой расы этого круга, возможно, испытают подобную трудность, стараясь понять, как это мы могли существовать только с пятью чувствами. Когда волна эволюции впервые направилась к предметной жизни, человечеству понадобилось развить на материальном плане одно за другим все семь чувств, которыми обладали на астральном плане их дочеловеческие предки. У первой расы этого круга было, как и у всех прочих рас, семь подрас.[23] Каждая из них развивала, насколько было достижимо для нее такое материальное развитие, одно из семи чувств. В седьмой расе до некоторой степени были физически развиты уже все семь чувств. Первая подраса второй расы взялась опять за первое чувство с того уровня развития, на котором оно оставалось при завершении первой расы, и продвинула его еще на шаг дальше. Вторая подраса подобным же образом продолжила развитие второго, и каждое чувство с каждой подрасой следующей расы достигало более высокого совершенства, пока наконец к середине третьей расы человек не стал примерно таким, как мы его знаем, только менее развитым[24]

Последующие расы[25] вели эту эволюцию все выше и выше тем же порядком. Общий тип расы всегда сохранялся в ее различных подрасах, которые с каждым шагом становились все более и более развитыми на физическом плане, однако с соответствующей потерей какого-то астрального чувства, которым владели их надмирские предшественники.

Таким образом, человек начал продвигаться на физическом плане, развивая семь чувств одно за другим. Первая подраса первой предметной расы[26] медленно приобретала чувство физического зрения, которое, можно заметить, включало в себя шесть других в латентном, или потенциальном, состоянии. Одновременно с ростом этого нового чувства происходил и соответствующий рост внешней природы. Астральные чувства внефизического человека воспринимали лишь астральные соответствия всех предметов той природы, что известна нам теперь. Среднему сегодняшнему человеку очень трудно осознать, как нынешняя чувственная природа существовала просто в виде своей тени и в то же время имела реальный и объективный характер. Но можно вспомнить, как спящий человек, воспринимая астральные объекты, не находит, что им недостает реальности. С рождающейся способностью зрения мир постепенно начал принимать для человека иной характер – внешняя природа приобретала все больше видимости, как мы ее понимаем, однако она не сопровождалась никакими другими свойствами, которые мы неизменно связываем с видимыми предметами.

Свойства предметов, соответствующие прочим чувствам, еще не раскрылись, ведь сами эти чувства были еще неизвестны. Для этих первобытных людей листья не шелестели, цветы не пахли, да и глаза их еще не раскрылись к цветовому разнообразию. Зрение было единственным развитым чувством, и у них не было представления ни о расстоянии, ни о твердости. Но поначалу это чувство было не ограниченным в своем охвате. Дочеловеческие расы могли проникать в тайны Солнца и неба и могли наблюдать звезды, недоступные лучшим телескопам. Первая подраса, с только что развитым зрением, не сознавала темноты, поскольку никакой предмет не был для нее полностью светонепроницаемым. Свет варьировался в своей интенсивности, но наше знание противоположности дня и ночи еще не забрезжило перед первыми представителями этой расы. Зрение в этот период еще не развилось в цветовое восприятие. Первые люди не могли заметить разных оттенков радуги, и трава, деревья и животные не были для них, как для нас, разными по цвету.

Эволюция цветового восприятия тесно связана с эволюцией рас и подрас человечества. Когда зрение впервые развилось, человек не мог различить ни одного из цветов спектра. Ему все казалось совершенно бесцветным – белым, но, прежде чем первая подраса первой предметной расы достигла вершины своего развития и уступила место своим последователям, стал различаться красный цвет. Каждая подраса развивала восприятие еще одного цвета радуги, по порядку, начиная с красного, и каждая последующая раса должна была снова восстановить восприятие соответствующих цветов, хотя это происходило через все уменьшающиеся периоды времени и каждый раз распознавалось все больше разнообразия оттенков того или иного цвета. Ранние предки нашей расы различали не более трех основных цветов: красный, желтый и зеленый, причем два в совершенстве, а третий пока в более ограниченной степени.[27] То, что сегодня наши глаза могут радоваться такому пиршеству цветов, происходит в силу того факта, что мы как восстанавливаем знание, которым уже владели люди прежних рас, так и добавляем к нему. К концу периода первой подрасы человеческое зрение, до тех пор неограниченное, стало чувствовать ограничения пространства и непрозрачности. Это произошло в силу влияния зарождающегося нового чувства, отмечавшего явление следующей подрасы. Присутствие этого нового чувства, осязания, заметно изменило восприятие вещей, а комбинация этих двух чувств положила начало развитию новых представлений – о твердости, расстоянии и теплоте.