Кругосветное путешествие юного парижанина - Буссенар Луи Анри - Страница 37

• Предыдущая
• 37/88
• Следующая

Одновременно позади бамбука раздалось злобное рычание, и поверх травы показалась огромная черная голова. Новоприбывший собирался без каких-либо объяснений пронзить гамена копьем.

— Незаконное вторжение в чужое жилище!.. А ну-ка… Тут грохнул револьверный выстрел, и чернокожий тяжело плюхнулся в воду.

— Решительно, патроны у меня высшего качества! А теперь чья очередь? — Фрике и бросился к противоположному краю острова.

Испуганные нападающие попрыгали в воду, точно семейство лягушек.

— Что ж, теперь у меня осталось четыре патрона!

Пошли, здесь мы можем оказаться в осаде, а у нас нет на обед и десяти граммов бисквита. Да и о боеприпасах можно говорить только с горечью и сожалением. Если бы каждый патрон поделить пополам!

Солнце медленно клонилось к закату. Надвигалась ночь, и положение ухудшалось.

Нечего было даже мечтать о том, чтобы покинуть остров. Чернокожие на обоих берегах реки время от времени испускали крики, чтобы молодые люди поняли: пути к отступлению отрезаны. Без хлеба эта ночь казалась вдвое длиннее.

Мажесте бредил, рана воспалилась, несмотря на компрессы. Он порывался встать, не обращая внимания на увещевания Фрике. В конце концов парижанин вынужден был применить силу, чтобы удержать негритенка на ложе: пришлось связать юному другу ноги осокой, в изобилии встречавшейся на илистой почве островка.

Наутро жар усилился, бедняга лежал в забытьи. Фрике, изнемогая от голода, съел немного почек бамбука. От этого стало только хуже — началась тошнота.

— Решительно, я появился на свет лишь для того, чтобы сдохнуть от голода. Хотелось бы знать, что станет со мною через двенадцать часов?.. Прежде всего, надо спрятать маленького, ему становится все хуже и хуже, а вокруг одни дикари, охочие до нашей шкуры. Нельзя даже отправиться на поиски съедобных плодов без риска попасть в плен. Вот если бы проплыть под водой и оторвать кусочек мяса бедного Озанора. Клянусь Богородицей! В конце концов… почему бы и нет? Это будет последняя услуга, которую нам окажет наш бедный друг!

Убедившись, что Мажесте крепко спит, Фрике засунул нож за пояс и бесшумно погрузился под воду. Голова его долго не показывалась на поверхности. Уж не стал ли он добычей крокодила? Или запутался в водорослях? А может, ноги свела судорога, и юноша утонул?

Нет. В нескольких метрах от того места, где нырнул парижанин, на поверхности воды забулькали пузыри, и появилась физиономия гамена. Он вдохнул солидную порцию воздуха, выдохнул, снова вдохнул, состроил смешную гримасу и нырнул еще раз.

На этот раз пребывание под водой длилось секунд двадцать, только теперь Фрике вынырнул по другую сторону плавучего островка, проплыв под ним снизу. Уцепившись за кустарник, он вылез из воды и сплясал какую-то фантастическую джигу[231], по всей видимости выражавшуювосторг юноши, граничивший с исступлением.

— А я еще проклинал голод! Благословляю тебя!.. Да здравствует недоедание!.. Оно-то нас и спасет… Хотя, когда все кончится, хорошо бы подкрепиться настоящим матросским супом!

Так какое же отношение имеет голод к спасению наших героев?

А вот какое.

Фрике кинулся вниз головой, чтобы доплыть до того места, где находилась слоновья туша. Под водой юноша увидел: остров стоял на большом древесном стволе, как бы на одной большой свае. Дерево это давно умерло и наполовину сгнило.

Фрике выскочил на поверхность за новой порцией воздуха, затем продолжил подводные изыскания и проплыл под островком.

У парижанина родилась весьма оригинальная идея, которая давала надежду на спасение.

— Фрике, мальчик мой, хватит прыгать. Будь серьезным. Отсюда придется отчаливать. Надо беречь силы, ведь производить маневры придется тебе одному. А все-таки какое счастье быть молодым. Как говаривал доктор, воспаление легких мне не грозит. Так вот!.. Если бы я не проголодался и не захотел отведать слонятинки, то не подумал о подводном плавании и, соответственно, не обнаружил бы, что наш остров покоится на дереве, растущем со дна реки. Так утиное гнездо устраивается на кусте.

Фрике был прав, и его сравнение оказалось совершенно верным. Русла рек в Экваториальной Африке часто перемещаются вследствие различных геологических процессов, в том числе и землетрясений.

В недалеком прошлом эта река внезапно вышла из берегов. На пути у потока оказалось дерево. Его ветки мало-помалу задерживали несомые рекой массы. Новые наносы непрерывно громоздились поверх старых, так и образовался плодородный слой. Ветви постепенно сгнивали, да и ствол постепенно разлагался.

В конце концов травы и водяные растения, найдя в плодородном слое превосходную питательную среду, разрослись с невероятной быстротой. Их корневища, укрепив до того бесформенную почву, превратили ее в подобие торфяника, сформировавшегося благодаря основе из тонких и клейких волокон.

Постепенно на своеобразной свае образовался остров, подобно грибу на ножке.

— Хватит одного усилия, пусть даже значительного, чтобы сбить опору и превратить островок в плот…— рассуждал Фрике.

И пусть гамен слаб, пусть из-за голода убавилось сил, не важно! Самое главное — железная воля.

— Риск все же есть, — продолжал разговаривать сам с собой парижанин. — Когда я уберу дерево, наш остров тихо двинется по воде. Я поплыву за ним и буду немного его подталкивать, так мы быстрее доберемся до побережья, которое, надеюсь, не слишком далеко. Нападавшие пока ведут себя смирно. Переваривают Озанора. Итак, время пришло. Начали!

Фрике нырнул с ножом в руках.

Через десять секунд плот неровно задергался, тонкий слой почвы заколебался. Это продолжалось чуть больше тридцати секунд. Фрике вынырнул, глотнул воздуха и снова пошел вниз.

И еще раз, и еще.

Остров раскачивался все сильнее и сильнее. Чем больше уставал гамен, тем упорнее трудился, не желая бросить начатое дело. У этого мальчика было упорство гиганта.

И вот, когда он в очередной раз поднялся подышать воздухом, то решил осмотреться. И вовремя. Враги не дремали, а плыли под водой, подобно аллигаторам.

Фрике, заметив нападавших, приготовился к обороне.

— Всего четыре патрона, — пробормотал он, зажав в руке револьвер. — Только бы Мажесте не зашевелился! Это осложнит ситуацию! Жаль, удалось подрезать чертову сваю только на три четверти! Если бы всю — тогда бы остров уплыл, ищи ветра в поле! Ай-ай-ай! Враги уже тут!

Пять кучерявых, всклокоченных голов высунулись из воды, почти в метре от берега.

Затем, вцепившись руками в траву, туземцы одновременно выбрались на узенькую полоску земли, издавая жуткие крики.

Затаившись в кустах, Фрике лежал неподвижно, как камень.

Из-за пришельцев остров закачался и опустился в воду больше чем на метр. Это обстоятельство напугало дикарей.

И тут раздался глухой треск: зеленый плот медленно повернулся, заколебался, стал погружаться то одним, то другим боком, точно плохо стоящий на якоре дебаркадер*[232], и наконец безвольно отдался потоку.

То, что Фрике не сумел сделать в одиночку, произошло благодаря внезапной атаке его врагов.

Тут гамен выскочил, направил на туземцев заряженный револьвер и заорал:

— А ну-ка убирайтесь вон! Рысью марш, и чем быстрее, тем лучше.

Началась битва, она оказалась непродолжительной.

Первый из нападавших, попытавшийся схватить мальчишку, завертелся с разбитой челюстью; второй, с пулей в груди, упал прямо в реку.

Третий, увидев результат двух выстрелов подряд, бросился быстро удирать. Возможно, это было лучшее, что он мог сделать.

У Фрике оставалось еще два патрона. Победить или умереть! Гамен, видя, сколь решительно надвигаются на него оставшиеся двое, понимал, что бой будет нешуточный.

Один из дикарей замахнулся дубиной. Фрике выстрелил в третий раз.

— А это на сладкое! — гамен, стреляя последним патроном.

• Предыдущая
• 37/88
• Следующая