Архипелаг чудовищ - Буссенар Луи Анри - Страница 19
- Предыдущая
- 19/55
- Следующая
— Странно, что она ничего не говорит!
Обращаясь к молодой женщине, Гарри начал снова:
— Вы меня слышите? Вы понимаете меня, не так ли? Прошу вас, ответьте.
Гортанно рассмеявшись, незнакомка отрицательно качала головой. Потом совершенно непринужденно и естественно она широко раскрыла рот с белыми, по-кошачьи острыми зубами.
Оба друга испуганно вскрикнули.
— Бедняжка! — произнес потрясенный Меринос. — У нее отрезан язык! Впрочем, сделали это очень давно, и папуаска, кажется, спокойно относится к своему увечью.
— Значит, мы ничего не узнаем, — горестно заметил американец.
— Нужно пойти с нею, пусть приведет нас к своим.
Будто угадав их желание, туземка подобрала плетеную корзину, до половины наполненную ярко-красными ягодами, и знаком пригласила следовать за ней.
Конечно, друзья очень ослабли, едва держались на ногах от голода и усталости, но так встревожились, что готовы были отправиться куда угодно, как в давние дни, когда были крепки и полны бодрости.
Впрочем, расстояние невелико. Не более километра лесом, редеющим на глазах. Бесплодные растения девственных джунглей уступили место плодовым деревьям. Посаженные рукой человека, они быстро распространились благодаря естественному самосеву и образовали настоящий оазис. Тут росли бананы, саговые пальмы, апельсины, хлебные деревья, цитроныnote 110, манго, а за ними — старые посадки ямсаnote 111, аронникаnote 112, тароnote 113, бетеляnote 114, табака, огурцов и дынь.
Маленькая группа продвигалась вперед и подошла к длинному ряду хижин, построенных на больших деревьях. Поднимались в них по бамбуковым лестницам.
Странно, но просторные хижины оказались пустыми. Это был настоящий некропольnote 115, подступы к нему загромождали человеческие останки.
Целые скелеты, чьи кости держались на сухожилиях, крутились на тростниковых подвесках, зловеще раскачиваясь от ветра.
Далее головы с пустыми глазницами гримасничали на шестах, затем показались скелеты птиц, зверей и рептилий. Нескладные эмуnote 116, безобразные кенгуру, черепахи в панцирях, крокодилы в бугорчатой шкуре — все это болталось, вертелось, позвякивало, медленно кружась в страшном, зловещем танце.
Тут же валялось оружие туземцев: дротики, луки, дубины, копья с кремневыми остриями, каменные топоры, рядом — цветные лохмотья грубой ткани, уродливые идолы, вычурные сосуды, пробитые тамтамыnote 117, — мрачная фантасмагория, отвратительный хлам, вероятно, означающий табуnote 118.
Известно, что туземцы испытывают неодолимый страх при виде таких таинственных предметов — настоящих пугал, помещаемых в то или иное место, чтобы сделать его абсолютно недоступным.
Это и были оберегиnote 119 — грозная, дьявольская защита, более мощная, чем самые крепкие стены и непроходимые преграды.
Круг оберегов непреодолим! Изобилие амулетов, идолов объясняло заброшенность и безлюдье округи.
Тем не менее молодая женщина шла смело, не колеблясь, не дрожа. Вероятно, она была приобщена к тайнам этих мест или просто не верила в них.
Тотор и Меринос, возбужденные, молчаливые, голодные, до крайности встревоженные, следовали за ней. Вот они подошли к изгородям из тиковых деревьев, оплетенных ротанговыми прутьями, образующими дорогу шириной всего в два метра, — идеальное место для разбойничьей засады. Через триста метров дорога привела их к массивной двери, окованной железом.
Оба молодых человека подумали одно и то же: «Вот это да! Обработанное железо!»
К двери был подвешен широкий бронзовый гонг. Женщина ударила молотком по металлическому диску, раздались вибрирующие гулкие раскаты.
— Наконец хоть что-то увидим и узнаем, — сказал Тотор.
Бесшумно, как во сне, дверь открылась. За нею — абсолютная темнота. Лишь где-то, очень далеко, мерцал слабый огонек.
Вперед, вперед!
Дверь неслышно закрылась за ними.
— Тайн все больше, — прошептал Тотор.
После яркого солнечного света друзья ничего не видели в пещерной тьме. Еще несколько неуверенных шагов, и грубые руки схватили их, стиснули. Они не могли пошевелиться, даже крикнуть и потеряли точку опоры. Их подхватили, снова повалили как вязанки хвороста и с необычайной скоростью поволокли куда-то во мраке. Вскоре бешеная гонка прекратилась. Несколько сильных толчков, затем их прислонили к чему-то, друзья испытали мучительное ощущение падения с высоты, будто находились во внезапно оборвавшемся лифте.
Затем пленники почувствовали под ногами колеблющуюся палубу судна. Небольшая зыбь, слышно, как работают весла.
— Где же мы, черт возьми?! — воскликнул Тотор.
Острый нож, приставленный к его горлу, принудил юношу к молчанию.
Заскрипели шкивы, судно остановилось. Молодых людей вытолкнули на сушу, загрохотал засов.
Задыхающихся под наброшенной на них тканью пленников сурово подтолкнули в спину. Кляпы и повязки упали!
Они вскрикнули от внезапно ослепившего их солнечного света. Свежий воздух обволакивал друзей мягкими волнами. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалось море, оно с шумом билось о тысячи рифов.
Пленники были одни или им казалось, что они одни на укрытой тенью больших деревьев отвесной скале, образующей мыс шириной метров в триста. Шестьюдесятью футами ниже красивый паровой катер с тентом на корме изящно покачивался на волнах, вздымавшихся на всю длину якорной цепи.
Сзади возвышалось что-то вроде покрытого дерном вала, с прорубленной в нем дверью, только что закрывшейся за ними.
— Что это? — воскликнул Тотор. — Мне мерещится? Или я сошел с ума? У меня галлюцинации, бред?
А Меринос, глаза которого еще ни на чем не остановились, воздев руки, с силой топнул ногой.
— Да, это видение, бред воспаленного мозга, и мы проснемся в лесу или под кокосовыми пальмами, а может быть, даже на борту «Моргана»!
— Мы оба бредим, или я сошел с ума?
— Стой, я вижу… Даже не решаюсь тебе сказать…
— Что ты увидел?
— Нет, невозможно! Было бы слишком жестоко, если это галлюцинация. И все же… Смотри! Смотри сюда!
Американец обернулся и испустил радостный вопль, смешанный с болезненным изумлением:
— О, Боже! Она! Невероятно!
Две одетые по-европейски женщины сидели в качалках под белыми зонтиками спиной к путешественникам. Восклицание Мериноса заставило их вздрогнуть и быстро встать. Они увидели двух человек — бледных, худых, оборванных, в нелепых колпаках.
Одна из них в свою очередь вскрикнула и кинулась навстречу, отбросив зонтик, который упал ручкой вверх.
— Боже, Гарри! Мой брат, Гарри!
— Нелли, сестричка!
Брат и сестра протянули друг другу руки, обнялись, целуясь и рыдая.
— Гарри, дорогой брат! Я уж не надеялась увидеть тебя больше! — шептала девушка. — Ты жив! Гарри! Я думала, они тебя убили и море стало твоей могилой… Я так плакала по тебе!
— Нелли! Наконец-то я тебя нашел! Нелли, сестренка!.. О, как мне было тяжело без тебя! Не могу поверить своему счастью! Как ты здесь оказалась? У меня голова кругом идет!
Потрясенный, сияющий Тотор скромно держался в стороне. «Это посильней, чем в самых закрученных романах, в самых невероятных мелодрамах! note 120 — думал он. — Теряются неизвестно как, находятся неизвестно почему, ищут друг друга и не находят, а находят — не ища. Смысла тут нет, все это нескладно, как бег дромадераnote 121. И так же невероятно, как «появление жирафа в Палате депутатов».
Note110
Цитрон — вечнозеленое дерево семейства рутовых; из плодов варят варенье, делают цукаты.
Note111
Ямс — растение рода диоскорея со съедобными клубнями.
Note112
Аронник — многолетняя трава семейства аронниковых; ядовита, но при высушивании теряет ядовитые свойства; мука из высушенных клубней съедобна.
Note113
Таро — многолетнее клубневое растение семейства ароидных; клубни съедобны.
Note114
Бетель — кустарник семейства перечных, листья которого используют для приготовления жевательной смеси, возбуждающей нервную систему (в смесь входят также семена арековой пальмы и известь).
Note115
Некрополь — буквально (с греч.): город мертвых.
Note116
Эму — австралийский страус.
Note117
Тамтам — барабан; обычно — выдолбленный обрубок дерева, с обеих сторон обтянутый кожей.
Note118
Табу — система запретов на употребление каких-либо предметов, на определенные слова и т.п. Нарушение запретов, по верованиям папуасов, карается сверхъестественными силами.
Note119
Обереги — то же, что амулеты; предметы, которым приписывается сила оберегать человека от опасности, болезни, злой воли других людей.
Note120
Мелодрама — в литературе так называют пьесы о борьбе добра и зла, действующие лица которых проявляют повышенную и бурную чувствительность; Буссенар употребляет слово для определения напряженной ситуации.
Note121
Дромадер — одногорбый верблюд.
- Предыдущая
- 19/55
- Следующая