Так шли мы к победе - Баграмян Иван Христофорович - Страница 59

Выполняя приказ командующего фронтом, соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса с утра 26 июля возобновили наступление и начали медленно продвигаться вперед. Через некоторое время 11-й танковый и 6-й гвардейский механизированный корпуса 4-й танковой армии, обогнав боевые порядки стрелковых соединений, устремились в атаку. На рубеже Прилепы, Лунево, Малая Чернь, Шумово они натолкнулись на очень мощную противотанковую оборону. Оба корпуса несли серьезные потери в боевых машинах, главным образом, от огня закопанных и замаскированных вражеских танков и самоходок. В тот день, несмотря ни всю энергию генерала В. М. Баданова, танкисты продвинулись незначительно. На следующее утро из-за левого фланга 6-го гвардейского механизированного корпуса вырвались вперед машины 30-го Добровольческого Уральского танкового корпуса. Вели их вчерашние уральские рабочие, люди отчаянной смелости. Грозной лавиной атаковали они вражеские позиции. Не спасли гитлеровцев ни авиационные налеты на уральцев, ни яростные контратаки. Они начали отходить. Танкисты ринулись в преследование.

28 июля в Болхов с северо-востока вступил 26-й стрелковый корпус генерала К. М. Эрастова из 61-й армии. В ходе боев болховская группировка немцев была разгромлена; она потеряла свыше 55 тысяч солдат и офицеров, 376 орудий, очень много танков, причем 74 машины были захвачены исправными.

Теперь, когда с болховской группировкой было покончено, мы смогли усилить нажим на хотынецком направлении. К тому времени подошел выделенный нам 2-й гвардейский кавкорпус. Одновременно с продвижением к Хотынцу, где мы встречали упорное сопротивление врага, решили нанести мощный удар западнее, в направлении Карачева. С этой целью 16-й гвардейский стрелковый, 2-й гвардейский кавалерийский и 1-й танковый корпуса были объединены в оперативную группу, которую возглавил командир 2-го гвардейского кавкорпуса генерал-майор Владимир Викторович Крюков. Задача ее — захватить Карачев и развивать далее наступление на Брянск. Генерал Крюков решил нанести главный удар с рубежа Алехино, Алисово. Но из-за начавшегося вражеского контрудара в районе Алехина разгорелись бои. Командующий оперативной группой приказал главным силам 16-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов отражать контратаки противника, а кавалерийскому корпусу нанести удар в юго-западном направлении на Пасеку, Семеновку.

В первые дни наступления соединения кавкорпуса и 1-я гвардейская стрелковая дивизия продвинулись на 15–20 километров, но затем были остановлены контратаками подошедших из Брянска резервов и частей 707-й охранной дивизии противника.

Назначение командующим столь крупной и разнородной по своему составу группой войск командира кавалерийского корпуса оказалось, к сожалению, неудачным. Лихой кавалерист, генерал Крюков был слишком привержен к своему роду войск. Он по-прежнему действовал как командир кавкорпуса, рассчитывая преимущественно на своих конников, хотя в современной войне одной кавалерией успеха не добиться. Единого войскового организма не получилось: стрелковые, танковые и кавалерийские части, фактически, действовали сами по себе.

Стало известно, что Ставка приняла решение передать 11-ю общевойсковую, 11-ю гвардейскую, 4-ю танковую армии и 2-й гвардейский кавкорпус, входившие в левое крыло Западного фронта, в состав Брянского фронта. Мы узнали, что еще в конце июня Ставка приказала командующим войсками Западного и Калининского фронтов начать подготовку к наступательной операции на смоленском и рославльском направлениях с задачей нанести здесь поражение войскам группы армий «Центр». В соответствии с замыслом Ставки главный удар наносили войска Западного фронта на рославльском направлении. Войскам правого крыла Западного фронта предстояло во взаимодействии с соединениями левого крыла Калининского фронта разгромить гитлеровцев в районе Ярцева, Дорогобужа и в дальнейшем наступать в общем направлении на Смоленск. Переход в наступление намечался на 5–7 августа. Предпринимая эту операцию, Ставка имела цель не допустить перегруппировку сил противника с этого участка фронта на юг, чтобы они нe могли повлиять на ход наступления советских войск, наносивших там глав-ный удар. С другой стороны, в связи с разгромом орловской группировки немцев и успешным продвижением наших войск на Брянск создавалась возможность расширить общий фронт наступления на всем западном стратегическом направлении. Вот почему и происходила перегруппировка сил.

29 июля войска 11-й гвардейской армии прощались с Западным фронтом.

Вечером на командный пункт нашей армии, располагавшийся теперь в маленьком населенном пункте Минино, прибыли командующий Западным фронтом генерал В. Д. Соколовский и командующий Брянским фронтом генерал М. М. Попов.

После выполнения всех формальностей, связанных со сдачей и приемом войск, оба командующих решили доложить обо всем по телефону Верховному Главнокомандующему. Первым о сдаче войск докладывал В. Д. Соколовский. Воспользовавшись случаем, он попросил Верховного пополнить людьми готовящиеся к новому наступлению части Западного фронта. Просил он 15–20 тысяч человек. Затем трубку телефона взял М. М. Попов. Доложив о приеме войск левого крыла Западного фронта, Маркиан Михайлович сообщил И. В. Сталину об оперативных намерениях командования фронта на ближайшие дни и тоже попросил пополнения.

Неожиданно генерал Попов протянул мне трубку и тихо сказал:

— Верховный будет говорить с тобой. Называй его Ивановым — это его псевдоним.

Не без волнения беру трубку:

— Здравствуйте, товарищ Иванов! Вас слушает генерал Баграмян.

— Здравствуйте, товарищ Баграмян, — услышал я хорошо знакомый голос И. В. Сталина. — Как вы оцениваете наступление вашей армии в операции по ликвидации орловского плацдарма немцев? Можем ли мы в ближайшее время рассчитывать на успешное завершение операции?

— Товарищ Иванов, — ответил я, — одиннадцатая гвардейская добилась серьезных успехов. В целом операция по разгрому орловской группировки противника развивается успешно. Но для ее завершения мы срочно нуждаемся в пополнении.

— Сколько же вам нужно и куда подать? Я быстро прикинул, какое количество пополнения потребуется на двенадцать стрелковых дивизий.

— Двадцать четыре тысячи человек. Прошу приказать подать их на станцию Козельск.

— Так вы, товарищ Баграмян, твердо убеждены, что только при этих условиях операция будет завершена скоро и успешно?

— Конечно, товарищ Иванов! Но для этого, повторяю, необходимо пополнение.

До этого Сталин говорил доброжелательно, теперь же в его голосе послышалось недовольство:

— Товарищ Баграмян, мы ведь тут самым серьезным образом занимаемся делами. Сказано вам, что пополнение будет. Сегодня же Щаденко об этом сообщат вам. Желаю успеха!

— Ну и повезло же тебе, Иван Христофорович, — сказал Василий Данилович. Мы ведь слезно просили выделить нам пополнение, но Верховный нам ни одного человека не дал…

Вечером 29 июля Ефим Афанасьевич Щаденко, ведавший вопросами комплектования войск и формированием резервов Ставки, сообщил мне, что к утру 30 июля в штаб армии прилетит его представитель, доставит план перевозки по железным дорогам в Козельск двадцати четырех тысяч человек отличного пополнения из состава курсантских бригад резерва Ставки. Забегая вперед, замечу, что столь оперативное выделение и доставка многотысячного пополнения сыграли чрезвычайно важную роль в успешном завершении операции.

Проводив начальство, я сразу же улетел в 16-й гвардейский корпус, который отражал контрудар противника. На поле боя еще дымились подбитые артиллеристами «тигры» и «фердинанды». Части прославленной 11-й гвардейской стрелковой дивизии отважно и умело дрались с танками хваленой эсэсовской дивизии «Великая Германия».

Едва я вернулся на командный пункт корпуса, как услышал телефонный звонок. Командир корпуса генерал И. Ф. Федюнькин передал мне трубку. Член Военного совета армии генерал П. П. Куликов, немного волнуясь, сообщил, что в Минино приехал маршал Г. К. Жуков и просит меня, если позволяет обстановка, немедленно вернуться на командный пункт армии.