Проклятье старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая

– Ясно, – вздохнул в конце рассказа Хозяйственный, – ты не виновен. Это черные плащи устроили, факт. Кстати, а где они?

Тим пожал плечами:

– Исчезли, когда пыльца осела. Может, на них волшебство не подействовало?

– Может быть, – осторожно согласился Боня. – Если они сами волшебники или работают на них. Или служат черным силам. Ведьме, например! Стало быть, Лурда о них позаботилась, больше некому… Знаешь, похоже, эти «черненькие» про нас говорили! Про меня и тебя. Но зачем мы Лурде? Не пойму.

Мимо сквозняком прошмыгнул Зелегном. Боня успел схватить его за плечо, остановил как резвого коня на скаку.

– Дружище, во сколько ты оцениваешь ущерб? Посчитай, сделай одолжение.

– Хм, – Зелегном закатил глаза, в затруднении прикусил губу, – э-э… ну-у… э… два даллера. Нет, три!

– Вот тебе пять, – Бонифаций вынул кошелек, отсчитал монеты, – извини, если что.

– Благодетель! – взвыл гном, мигом пряча деньги в нагрудный карман под бородой. – Спаситель! Я вам двойной ужин и тройной завтрак наверх подам! Самолично! Живите у меня, сколько хотите. Хоть неделю. Запросто.

– Нет, спасибо, – Хозяйственный повел плечом, – завтра нам назначена встреча с королем, в перерыве между турами. А после мы во дворец переедем – у меня там своя комната есть, рядом со складом, в ней я и живу.

– Конечно, – раскланялся Зелегном, – как вам будет угодно. Но если что – мои двери для вас открыты в любое время. Даже ночью.

– Дорогой Зелегном! – Тим сделал вид, будто то, о чем он сейчас спросит, ему вовсе не интересно. Даже скучно. – Вы не успели случаем заметить, куда подевались те пятеро забияк, которые драку устроили? В черном, с капюшонами.

Гном прижал палец к губам, с тревогой огляделся.

– Тс-с! – он поманил друзей рукой. Боня нехотя согнулся пополам; Тим пододвинулся, приложил к уху ладонь.

– Кол-дов-ство! – по слогам глухо пробормотал Зелегном. – Настоящее колдовство высшей пробы! Давно я такого не видел. Когда мальчик кинул горшок с моими специями, черные сначала остолбенели, а потом… Потом прильнули друг к другу, обнялись и превратились в огромную перчатку! Она замахала пальцами и – фью-у-у! – улетела. Сквозь потолок. Вот так.

– Хм, – Боня разогнулся, рассеянно почесал латы на пояснице, – у вас маска в порядке? Может, надышались своего порошка, вот и почудилось.

– Нет! – резко ответил гном и насупился. – Не может быть. Какой тогда из меня специалист по цветам, если я элементарное правило не буду соблюдать!

– Какое? – вежливо поинтересовался Боня.

Гном важно задрал бороду.

– Умей надежно защищаться от того, что изучаешь. Есть такие цветы, пыльцу которых если хоть раз вдохнешь, то навеки дураком станешь.

– Тогда извините, – Хозяйственный слегка поклонился, – я не хотел вас обидеть, честное слово. Ляпнул глупость по незнанию. Извините.

– Ладно, – вздохнул гном, – ничего. Извиняю.

Тим гулко постучал пальцем по спине рыцарского доспеха:

– Боня, пошли наверх. Расскажешь там мне про короля, а я полежу немного. Устал я.

– И то верно, – Зелегном побренчал ведром, – мне еще подвал мыть. Натекло туда.

…Сырые ступеньки на этот раз совсем не скрипели. Тимыч плелся за Хозяйственным, то и дело оступаясь. Наверное, он все же хлебнул чуток дурманной пыльцы, иначе откуда взялась такая слабость? Мальчик зевал во весь рот и не мог остановиться. На ходу он снял с себя куртку, уронил ее возле стола, туда же последовала шерстяная рубашка; штаны Тим стянул еле-еле, а сапоги разбросал вокруг кровати. Сил хватило только залезть под одеяло.

– Завтра в обед будем у короля. – Боня в темноте снимал латы, стучал мечом. – Расскажу Торсуну про Каню, тебя покажу. Может быть, придворные мудрецы помогут. Хотя сильно не надейся, я королю не очень верю, он себе на уме.

Боня замолчал, подошел к мальчику, прислушался: Тимыч глубоко спал. Хозяйственный осторожно поправил на нем одеяло, прибрал разбросанные вещи, лег в свою кровать.

– Спокойной ночи, победитель скакулов, – сказал он негромко. – Эх ты, диверсант, – прибавил рыцарь и замолчал.

Было очень тихо. Только на улице гремел в темноте пустым ведром Зелегном. У него-то спокойной ночи не предвиделось.

Король Торсун отдыхал после утренних бильярдных поединков. Рыцарский турнир подходил к концу, и король, лично судивший баталии, позволил себе расслабиться – он сидел в пустом сейчас приемном зале на удобном мягком троне и спал. Королю было много лет. Дневной сон сморил его сразу, стоило ему только окунуться в уютное тепло трона. Высокий, очень худой, Торсун постоянно мерз: даже летнюю его повседневную мантию придворный портной подбил изнутри густым мехом, как тулуп. Длинная седая борода кольцом скручивалась у короля на коленях, а небольшая золотая корона едва не соскальзывала с идеально лысой головы. Если бы в Закрытом Королевстве кто-нибудь вдруг прочитал сказку о Кощее Бессмертном, то сразу бы понял, на кого похож великий Торсун. Но таких сказок в этой стране не было.

Правил король уже почти полвека. Правил так себе, ни хорошо ни плохо. Серьезных решений не принимал, строго никого не наказывал, старался быть хорошим для всех – для придворных, для народа, для колдуньи Лурды. Поэтому врагов у него не было. Но не было и друзей. Впрочем, никакие такие друзья Торсуну не требовались, у него с детства был только один верный друг – он сам. Две вещи в этой жизни любил король: себя и бильярд. Себя за то, что он такой хороший правитель, самый умный, самый красивый, самый-самый… Об этом ему, еще маленькому, говорила мама. Потом, когда король вырос, придворные. Придворным Торсун охотно верил, особенно тем, кто его хвалил. Тех, кто не хвалил или еще хуже – пытался сказать королю правду о том, что он бестолочь, эгоист, бездельник, – тех Торсун не очень любил. Даже ненавидел. Почему-то такие придворные долго во дворце не задерживались и таинственно исчезали. Только подземная дворцовая тюрьма знала, что с ними случалось.

В бильярд король играл виртуозно. Но только сам с собой, без партнера, потому что партнер может забыться и выиграть нечаянно, а такого Торсун допустить не мог. Как-никак он – игрок номер один! Причем пожизненно. У короля имелась специальная секретная комната, где стоял поразительно красивый золотой бильярдный стол работы волшебника Олафа. Там «игрок номер один» оттачивал свое мастерство. Много времени провел король в этой комнате, случалось и ночевал там же, прямо на столе. Но зато как Торсун играл! Мог одним ударом загнать шар на другой шар, и эта пирамидка, не разваливаясь, мчалась прямо в лузу стола… Такие мелочи, как государственные вопросы, Торсуна не интересовали. Пусть хоть война, хоть мор, хоть землетрясение – все это ерунда. Главное, чтобы пореже отрывали короля от заветного стола в секретной комнате.

В тронный зал осторожно проскользнул пестро одетый по случаю праздника камердинер и нарочно громко закашлялся. Торсун проснулся, зевнул.

– Эко я разоспался. Никак очередная игра начинается? Сейчас я…

– Нет, ваше величество, – камердинер низко поклонился, – к вам наш хозяйственник, недавно произведенный в рыцари Бонифаций. С мальчиком-оруженосцем.

– А зачем пожаловал-то? – удивился Торсун. – Да еще и с мальчиком? Некогда мне со всякими кладовщиками беседовать.

– Вы сами назначили ему аудиенцию, еще вчера. На это время, – напомнил слуга.

– Да-да, – припоминая, почесал нос король, – что-то там насчет дракона. Ну пусть заходят, послушаем. Думаю, будет забавно. – Он поправил корону, выпрямился и нахмурился. В общем, принял королевский вид.

Бонифаций вошел в зал запросто, точно каждый день бывал здесь, коротко поклонился королю и сразу приступил к рассказу. Тимыч держался позади Хозяйственного, он немного оробел от роскоши тронного зала, от сурового вида старика, восседающего на громадном, обитом бархатом троне. Высокие витражные окна тускло освещали короля разноцветными пятнами, придавая ему забавный клоунский вид. Понемногу Тим освоился, почувствовал себя не так скованно. Даже разок тихонько высморкался, но так, чтобы Торсун не увидел; вдруг здесь в носу ковырять запрещено? Еще прикажет наказать.

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая