Боги слепнут - Алферова Марианна Владимировна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/95
- Следующая
– Зачем они поместили меня в эту комнату? Ты знаешь?
– Д-д… – отозвалась тряпка. – Д-ш…
– У гениев нет души.
– …ст…
– Гений сам дух. Что же тогда его душа?
– Зн… н…
– Его знания?
Гимп почувствовал, что холодеет. Будто лучи смерти, освещавшие его комнату день и ночь, уже отделили душу от тела. Знания… Тайна гения. У каждого она своя, недоступная для прочих. Ими гении не делятся друг с другом. Гений Империи как гений власти знает много чего такого… И прежде всего, он знает подлинное латинское имя гения Рима. Того самого, о котором людям даже неизвестно – женщина это или мужчина. Единственного гения, не сосланного на землю. Тот, кто знает это имя, повелевает Римом. Так вот что нужно Гюну! Так вот почему такая забота. Когда душа (или знания) покинут гения, они достанутся Гюну. Когда это случится? Завтра? Через час? Что же делать?! Бежать, бежать немедленно! Но как?
– Как мне убежать? – спросил Гимп вслух. – Ведь я слеп за пределами этой комнаты. Ты можешь мне помочь?
– Н…т, – отвечала тряпка. – Т… г… н… пр… д… м…
– Но как я могу придумать!
За дверью раздались шаги, и тряпка поспешно выскользнула в окно, просочившись в щель оконной решётки.
– Как дела? – раздался голос Гюна. – Тебе нравится у нас? Что делаешь?
– Размышляю, – Гимп старался говорить как можно более беззаботно.
– О чем?
– Да обо всем на свете. К примеру, зачем боги швырнули гениев на землю.
– Чего тут думать – нас наказали за то, что мы осмелились спорить с богами.
– Нет, все не так просто, – покачал головой Гимп. – Боги хотели, чтобы гении были среди людей, и мир стал бы другим. Мир, в котором живут гении. Неплохо звучит, – он улыбнулся, зная, что Гюн не видит его улыбки.
– Это дурацкая выдумка.
– Да нет же. Дурацкие выдумки – это истории про потоп, Марсия или Арахну.
Боги не бывают бессмысленно жестоки.
– Ты слишком высокого мнения о богах.
– Бессмысленная жестокость присуща лишь низшей материи. Мир движется от Тьмы к Свету, от Зла к Добру. Бессмысленная жестокость толкает мир в хаос. Боги не могут служить хаосу.
– Что ты заладил одно и то же. Бессмысленная жестокость, бессмысленная жестокость, – передразнил Гюн.
– Раз мы среди людей, – Гимп продолжал улыбаться, – значит, должны творить добро и вести мир к добру и…
– Куда? – перебил его Гюн.
– Разве вы не этим заняты? – почти искренне удивился Гимп.
– Примерно так, как это делал Древний Рим.
– Я хочу это видеть! – с жаром воскликнул Гимп, сделав вид, что не заметил двусмысленности в ответе Гюна. – То есть видеть я разумеется, не могу. Но принять участие. С другими гениями. Представляешь, что мы можем сделать, когда все объединимся! – его восторг был почти неподделен. – Неужели гении наконец объединятся?!
– Ты в это не веришь? – пришёл черёд Гюна снисходительно улыбнуться.
– Я хочу в этом участвовать. Тогда я поверю.
Глава 9
Сентябрьские игры 1975 года (продолжение)
«Сенатор Бенит заявил, что исполнил уже две тысячи пятьсот двадцать два желания. Раскрыть механизм исполнения желаний он отказался. Это его тайна. Так же он отказался опубликовать список исполненных желаний. Сенатор Флакк заявил, что утверждение Бенита – чистейшее жульничество. Однако сенатор Луций Галл склонён считать слова Бенита правдой».
Теперь боль была уже терпима. Она будто обломала зубы, превратилась в ноющее, непрерывно зудящее существо. Летиция больше не вслушивалась в тревожный шёпот медиков, не спрашивала, какую гадость ей вливают в вену. Она лежала неподвижно, прикрыв веки. Её уговаривали поесть, сиделка совала ложку с чем-то тёплым в губы. Потом Августу погрузили в тёплую ванну и позволили лежать около часа, потом опять пытались кормить и опять чем-то кололи. Но к вечеру боль вспомнила о своей изуверской натуре и опять принялась когтить в ногу. Летиция застонала. Топот ног и суета вокруг кровати усилились, опять поставили капельницу, опять позвали какое-то светило для консультации. Боль не утихала. Медики ещё немного посуетились и ушли.
Значит, уже стемнело. И скоро явится её избавительница и сделает долгожданный укол…
– Мечта, – шептала Летиция. – Мечта. И вот послышался знакомый голос в темноте. Приятный, чуточку сладковатый запах духов.
– Оценила? – спросил вкрадчивый голос. – Возьмёшь меня с собой?
Летиция почувствовала, как игла входит в вену.
– Идём, – щедро предложила Летиция. – За мной, скорее! Скорее!
Летиция опять очутилась в пещере, клубы серного желтоватого дыма медленно поднимались к своду. В следующую секунду Летиция уже мчалась по узкому коридору, пробитому в скале. Ей показалось, что кто-то летит следом. Она оглянулась, увидела прозрачную тень, но тут же потеряла её из виду. И вот опять возникло поле под зелёным небом, туман клубился, расползаясь вширь, и казался почти одушевлённым. Летиция блуждала меж теней. И вдруг взгляд её остановился на спине идущего впереди. Вместо погребальной тоги – красная военная туника, грязная тряпка обмотана вокруг шеи. И… призрак хромал! Летиция бросилась к нему. Элий! Догнать не могла. Тень ускользала. А туман поднимался все выше и уже был готов скрыть Элия с головой.
– Куда же ты! – кричала она.
Но он её не слышал. Она брела в тумане, как в воде. Туман все густел, цеплялся клочьями за одежду, за волосы, хватал липкими влажными щупальцами за руки.
– Элий!
Она была уже рядом. Уже почти полностью в тумане. Студенистая зелень доходила до шеи и поднималась выше. Сейчас туман захлестнёт её, и Летти утонет. Останется здесь навсегда вместе с другими. Ужас гнал её назад! Назад немедленно! Спасайся! Из этого тумана нет выхода. Только тьма, только смерть. Она подпрыгнула и выплыла из тумана. Вспомнила, что может летать, и полетела. Догнала призрак, коснулась плеча. Он обернулся. Это в самом деле был Элий! Она обвила руками его шею, приникла к губам, губы были бестелесны. И все же она почувствовала, как он отвечает на её поцелуй.
– Летиция, ты здесь? Ты умерла?
- Предыдущая
- 25/95
- Следующая
