Белка в колесе - Бурак Анатолий - Страница 15

• Предыдущая
• 15/75
• Следующая

Мы недооцениваем убойной силы сериалов. Мак-Лауд крепко засел в голове и норовил вылезти наружу.

— А как нам узнать друг друга?

Он опять засмеялся:

— А зачем? Солдат ребенка не обидит, а со сверстниками иной раз даже приятно подурачиться. Не лишайте себя сюрпризов, друг мой!

Мы тепло попрощались, а темечко прямо жгло ощущение «смотрин». Более года я наслаждался полной свободой, и хотя не был снобом, сейчас понял, что смотрел на людей немного свысока. И вот не очень жесткая, но всё же конкуренция. Но ничего страшного не произошло, а необратима только разрывная пуля в голову. Да и то наличие «старших товарищей» ставило это под сомнение.

День, несомненно, прошел не зря, и голова шла кругом от новых сведений. Назавтра Инна не появилась, а в спортзал мне что-то не хотелось, и я решил немного полюбопытствовать, наняв детектива.

— Про ночное происшествие известно мало, ничего ценного не пропало, какая-то брошь. Стоит пустяки, и в полицию обращаться не стали. Но приходящая прислуга рассказала, что вчера во время приема буквально из ниоткуда появилась голая женщина. Смутившись и пробормотав что-то вроде извинений, она попыталась выйти. Но хозяйка поместья вцепилась ей в волосы, и на этот раз пропали обе. — Было видно, что рассказчик не был уверен в моей реакции и говорил осторожно, проверяя впечатление. Его можно было понять, ибо репутация агентства напрямую зависела от качества информации. Здесь же попахивало мистикой.

— Через мгновение, по словам очевидцев, мадам появилась среди гостей и начала атаку на мужа, обвиняя его в «наглой и подлой измене». В ход пошли тарелки с холодной закуской, и прием пришлось завершить немного раньше… — Разговор сворачивал в более привычную для него колею, принося видимое облегчение.

Я расплатился и добавил щедрые премиальные, заверяя хозяина агентства, что очень доволен его работой.

Чем были вызваны «невинные дамские шалости», оставалось только догадываться, но каков стиль. Прийти голой на прием к любовнику! Да, девочка делала успехи. Открытым оставался вопрос: кто же тогда я? Но ответ на него бродил в голом виде где-то по берегам неизвестной мне реки.

Бродил, вернее, шлялся еще целый день.

— Ну и как прикажешь это понимать? — Тон у меня был обличительный, но я был несказанно рад.

— Чем ты собрался понимать, ведь в голове у тебя… — Это была всё та же Инна, и, судя по тону, в отношениях наших не произошло существенных перемен.

— Я тоже тебя люблю, дорогая, но могла бы хоть предупредить.

— Думала управиться быстрее, но вечеринка затянулась.

На большее я вряд ли мог рассчитывать и решил довольствоваться малым. И всё потекло, как всегда: я стал посещать тренировки, изредка Инна вытаскивала меня в оперу, но ценителем я не был и просто «отбывал».

Спустя недели две мы от нечего делать ходили по супермаркету. Ели мороженое, время от времени примеряя то одно, то другое, ничего особо не собираясь покупать. Я хотел спортивный костюм поновее, и вот шопинг затянулся.

— Погоди, дорогая, я кое-что вспомнил. — Я направился в секцию, торгующую видеокамерами.

— Что-то собрался снимать?

— Да, ненаглядная. Надеюсь, тебе понравится. — Я был сама тайна.

— А я там буду?

— Конечно, солнышко, ты моя героиня. — Я вставил кассету и приготовился.

— Это ты, проститутка, я тебя узнала! — Вопили по-французски, но проститутка, она и в Африке проститутка. Об остальном же я догадался по эмоциональному накалу.

Молодая женщина, не так давно столь усердно пинавшая меня ногами, вцепилась Инне в волосы. Судя по всему, всерьез и надолго. То, что произошло дальше, было сюрпризом даже для меня, ибо, поторопившись за видеокамерой, я «недосмотрел».

Не особо пытаясь отбиваться, Инна одной рукой схватила фурию за платье и, зажав в другой руке кулон, висевший у нее на шее под одеждой, исчезла. Вместе с платьем. Правда, через долю секунды появившись снова. Но платья в руках у нее уже не было.

Ошарашенная бабенка завизжала так, что готовы были повылетать стекла. Про нас как-то забыли, и я продолжал снимать, а ведьмочка, гордо подняв головку, пошла к выходу.

— Мадемуазель. — Охранник не знал, что предпринять.

В руках у Инны ничего не было, а голословные обвинения голой дамы, простите за каламбур, к делу, как говорится, не пришьешь…

Да, судя по словам человека из аббатства, — кстати, он так и не представился, а я, ошарашенный свалившимися на меня сведениями, как-то забыл спросить, — женщины обладали более скромными возможностями. Но пользоваться ими могли очень даже эффективно.

— Мсье, здесь снимать запрещено! — Не нужно быть полиглотом, чтобы понять.

И я выбросил камеру в коридор. Мелькнув так быстро, что охранник только мотнул головой, оторопело уставившись на мои пустые руки. Но предъявить нам было нечего, и мы беспрепятственно вышли.

— А ты ничего, соображаешь. — Я пытался подлизаться.

— А ты, между прочим, мог бы и предупредить бедную девушку.

— Зато теперь имеем ценный материал. Когда назначим просмотр? — Я пытался выяснить степень своей вины.

— Да хоть сегодня. Будет даже весело.

Я уже говорил вам, что она умная девочка?

— Таким образом, ущерб, нанесенный вами на контролируемой мною территории, я оцениваю в триста тысяч евро.

Говоривший был уверен в своей силе и праве повелевать людьми. А потому был вежлив. Мне же было интересно. И потому я тоже не хамил. Инна ушла в тень, ничего не объяснив, просто среагировав на опасность. А я вот отдувайся. Он говорил, разумеется, по-французски, но рядом был переводчик. Явно соотечественник с замашками Промокашки. Кто не знает, это из места встречи, которое изменить ну никак нельзя.

— А доказательства? — Я был и в самом деле ни ухом ни рылом.

— Доказательства будут в руках у полиции.

— Если? — Само собой напрашивалось продолжение, так как если бы захотели сдать, то давно бы уже сдали.

— Всегда приятно иметь дело с умными людьми. Здесь план мероприятий. — Он бросил мне на колени кожаную папку. — У вашей пассии несомненный талант, а потому сроку даю месяц.

Я открыл папку, а они засобирались.

— Да, и не обольщайтесь. — Он щелкнул пальцами, и подголовник кресла прямо-таки разорвало. — Оревуар, мсье! — Это я понял без перевода.

«Практически неуязвимы, разве что разрывная пуля в голову…» — вспомнилось вовремя, а главное, к месту. Да, мальчик, это Париж, и здесь совсем другой уровень. И в самом деле кретин, ну что мне стоило дать ей сотню-другую тысяч. Спал бы сейчас спокойно. Она, умница моя, и в самом деле времени даром не теряла. За месяц с небольшим, прошедший с момента инициации, — более двадцати ограблений. Или всё-таки краж? Как будто так уж важно, с кем я сплю, с грабительницей или с воровкой. Мог бы и догадаться, что фокус с платьем возник не на пустом месте, уж больно здорово у нее получилось. И всё же молодец! Я в ее возрасте еще сомневался и корчил из себя моралиста.

Я начал читать и присвистнул. Да-а, аппетиты у ребят, прямо скажем… За мифические триста тысяч они хотели чуть не пол-Версаля, ну и еще кусочек Лувра в придачу. Интересно, когда Инна обратила на себя их внимание? Хотя какая разница, убедить ее я не смогу, даже вернувшись. Только оттолкну. А без меня ей будет трудно. Судя по тому, на что они раскатали губу, в живых нас оставлять не собирались. Ну разве что Инну. Да и то ненадолго, так, пока не надоест.

Она появилась часа через два. Виновато потерлась носом о мою щеку и захлопала глазищами:

— Ты извини, а?

— Не судите, да не судимы будете, так, по-моему, сказано в Писании? — Она благодарно улыбнулась. — Что будем делать и есть ли у нас план?

— Есть ли у нас план? Есть ли у нас план? — Голосом мистера Фикса загундосила она. — У нас целых ТРИ плана! — Это радовало, в смысле оптимизма, так как, насколько я помню, все планы мистера Фикса кончались полным крахом.

• Предыдущая
• 15/75
• Следующая