Стихи - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 10

РАЗГОВОР С ДРУГОМ Знакомя, друг сказал мне сокровенно: - Рекомендую: Коля. Пианист. Прекрасный парень и душою чист, И ты его полюбишь непременно!

"Прекрасный парень" в меру был живой. Сел за рояль, Прокофьева сыграл, Смеялся шуткам, подымал бокал, Потом простился и ушел домой.

Ушел и канул в темноту и снег... И я спросил у друга своего: - Вот ты прекрасным называл его. А чем прекрасен этот человек?

С минуту друг растерянно молчал. Ходил, курил и молвил наконец: - Он никому вреда не причинял, Не лицемер, не склочник, не подлец...

И вновь спросил я друга своего: - А доброго он людям сделал много? Мой друг вздохнул:- Да вроде ничего. И все-таки он неплохой, ей-богу!

И тут мелькнуло: а не так ли я Хвалю порой того, кто не подлец? Но сколько рядом истинных сердец? И все ль друзья действительно друзья?

Не прямодушен - ладно, ничего! Не сделал зла - приветствуем его. Мог утащить, а он не утащил И чуть ли уж не подвиг совершил.

Иль, скажем, парень в девушку влюбился, Жениться обещал. И под конец Не оскорбил, не бросил, а женился И вот уже герой и молодец!

А то вдруг вам как на голову снег Свалилось горе. Друг о том проведал. Он мог добить, предать, но он не предал. Нет, не помог ничем, а лишь не предал,И вот уж он "прекрасный человек".

Смешно, но факт: мы, будто с ценной ношей, Со странной меркой носимся порой: "Прекрасный"- лишь за то, что не плохой, А не за то, что истинно хороший!

Так не пора ль действительно начать С других позиций доблести считать? Эдуард Асадов. Остров Романтики. Москва: Молодая гвардия, 1969.

ДОБРЫЙ ПРИНЦ Ты веришь, ты ищешь любви большой, Сверкающей, как родник, Любви настоящей, любви такой, Как в строчках любимых книг.

Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно.

Молчать и видеть, как в синей дали За звездами, за морями Плывут навстречу тебе корабли Под алыми парусами...

То рыцарь Айвенго, врагов рубя, Мчится под топот конский, А то приглашает на вальс тебя Печальный Андрей Болконский.

Вот шпагой клянется д'Артаньян, Влюбленный в тебя навеки, А вот преподносит тебе тюльпан Пылкий Ромео Монтекки.

Проносится множество глаз и лиц, Улыбки, одежды, краски... Вот видишь: красивый и добрый принц Выходит к тебе из сказки.

Сейчас он с улыбкой наденет тебе Волшебный браслет на запястье. И с этой минуты в его судьбе Ты станешь судьбой и счастьем!

Когда повисает вокруг тишина И в комнате полутемно, Ты часто любишь сидеть одна, Молчать и смотреть в окно...

Слышны далекие голоса, Плывут корабли во мгле... А все-таки алые паруса Бывают и на земле!

И может быть, возле судьбы твоей Где-нибудь рядом, здесь, Есть гордый, хотя неприметный Грей И принц настоящий есть!

И хоть он не с книжных сойдет страниц, Взгляни! Обернись вокруг: Пусть скромный, но очень хороший друг, Самый простой, но надежный друг, Может, и есть тот принц?! Эдуард Асадов. Остров Романтики. Москва: Молодая гвардия, 1969.

ДНЕВНОЙ СВЕТ На стенке, горделиво-горячи, Стараясь быть кто ярче, кто умнее, Плясали разноцветные лучи, Хвалясь оригинальностью своею.

- Я - луч особый, нежно-голубой, Я - цвет реки, морской волны и неба. Я не сродни полям ржаного хлеба Или привычной зелени лесной.

- Кто, я привычен? Вот уж насмешил! Да я весной лишь землю покрываю, А летом слабну, сохну, выгораю. Не то что цвет каких-нибудь чернил!

Не крикнул - завизжал чернильный цвет: - Меня зовут, вам подтвердит бумага, Оригинал, красавец фиолет, Меня почти что и в природе нет, Я - химпродукт, пижон и модерняга!

Так спорили упрямые лучи. Их было семь. Все семеро красивы, Все семеро азартны и спесивы И все чуть-чуть не в меру горячи.

Но тут, пробившись меж высоких туч, Неся в себе дневной, веселый свет, Упал на стену яркий белый луч, Упал и поздоровался:- Привет!

Вмиг даже не осталось и следа От горделивой распри, и тогда Все дружно навалились на пришельца: - А ты зачем? Как ты попал сюда?

Смешно сказать: дневной, знакомый свет И вдруг с лучами редкостными вместе! Ты популярен. В этом спору нет. Но это и не может делать чести!

К чему лететь охотно на завод, Светиться лампой в вузе, доме, классе, И незачем ссылаться на народ, Народ, он примитивен в общей массе!

А ты, ты прост и ясен, ха-ха-ха! Ну разве ты искусство? Ха-ха-ха! Искусство, знай, понятно лишь немногим. А быть, как ты,- позор и чепуха!

Эх, не понять хулителям за бранью Простейшую основу из основ: Что белый луч, сверкнув незримой гранью, Легко дает любой из их цветов!

И если тех задиристых лучей, Собрав, смешать в посудине одной, То выйдет свет, что людям всех нужней: Как раз вот этот скромный свет дневной! Эдуард Асадов. Остров Романтики. Москва: Молодая гвардия, 1969.

ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК Резкий звон ворвался в полутьму, И она шагнула к телефону, К частому, настойчивому звону. Знала, кто звонит и почему.

На мгновенье стала у стола, Быстро и взволнованно вздохнула, Но руки вперед не протянула И ладонь на трубку не легла.

А чего бы проще взять и снять И, не мучась и не тратя силы, Вновь знакомый голос услыхать И опять оставить все как было.

Только разве тайна, что тогда Возвратятся все ее сомненья, Снова и обман и униженья Все, с чем не смириться никогда!

Звон кружил, дрожал не умолкая, А она стояла у окна, Всей душою, может, понимая, Что менять решенья не должна.

Все упрямей телефон звонил, Но в ответ - ни звука, ни движенья. Вечер этот необычным был, Этот вечер - смотр душевных сил, Аттестат на самоуваженье.

Взвыл и смолк бессильно телефон. Стало тихо. Где-то пели стройно... Дверь раскрыла, вышла на балкон. В первый раз дышалось ей спокойно. Эдуард Асадов. Остров Романтики. Москва: Молодая гвардия, 1969.

ГОСТЬЯ Проект был сложным. Он не удавался. И архитектор с напряженным лбом Считал, курил, вздыхал и чертыхался, Склонясь над непокорным чертежом.

Но в дверь вдруг постучали. И соседка, Студентка, что за стенкою жила, Алея ярче, чем ее жакетка, Сказала быстро: "Здрасьте". И вошла.

Вздохнула, села в кресло, помолчала, Потом сказала, щурясь от огня: - Вы старше, вы поопытней меня... Я за советом... Я к вам прямо с бала...

У нас был вечер песни и весны, И два студента в этой пестрой вьюге, Не ведая, конечно, друг о друге, Сказали мне о том, что влюблены.