У демонов возмездия - Андреев Даниил Леонидович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/8
- Следующая
Изменить размер шрифта:
2
Лет нескончаемых черед
Был схож с тупо-гудящим примусом;
И этот блеклый, точно лед,
Промозглый мир мы звали Скривнусом.
Порой я узнавал в чертах
Размытый облик прежде встреченных,
Изведавших великий страх,
Машиной кары искалеченных.
Я видел люд моей земли
Тех, что росли так звонко, молодо,
И в ямы смрадные легли
От истязаний, вшей и голода.
Но здесь, в провалах бытия,
Мы все трудились, обезличены,
Забыв о счетах, — и друзья,
И жертвы сталинской опричнины.
Все стало мутно… Я забыл,
Как жил в Москве, учился в Орше я…
Взвыть? Шевелить бунтарский пыл?
Но бунтаря ждало бы горшее.
А так — жить можно… И живут…
Уж четверть Скривнуса освоили…
На зуд похожий, нудный труд
Зовется муками такое ли?!
…В Скривнусе он чувствует подлинное лицо обезбоженного мира. Сознание души озаряется мыслью: стоило ли громоздить горы жертв — ради этого?
4
Но иногда… (я помню один
Час среди этих ровных годин)
В нас поднимался утробный страх:
Будто в кромешных, смежных мирах
Срок наступал, чтобы враг наш мог
Нас залучить в подземный чертог.
С этого часа, нашей тюрьмы
Не проклиная более, мы
Робко теснились на берегу,
Дать не умея отпор врагу.
Море, как прежде, блюло покой.
Только над цинковой гладью морской
В тучах холодных вспыхивал знак:
Нет, не комета, не зодиак
Знак инструментов неведомых вис
То — остриями кверху, то вниз.
Это — просвечивал мир другой
В слой наш — пылающею дугой.
И появлялось тихим пятном
Нечто, пугающее, как гром,
К нам устремляя скользящий бег:
Черный, без окон, черный ковчег.
В панике мы бросались в барак…
Но подошедший к берегу враг
Молча умел магнитами глаз
Выцарапать из убежища нас.
И, кому пробил час роковой,
Крались с опущенною головой
Кроликами в змеиную пасть:
В десятиярусный трюм упасть.
А он уже мчал нас — плавучий гроб
Глубже Америк, глубже Европ.
Омутами мальстрема — туда,
Где трансфизическая вода
Моет пустынный берег — покров
Следующего из нисходящих миров.
5. МОРОД
Я брошен был на берегу.
Шла с трех сторон громада горная…
Тут море делало дугу,
Но было совершенно черное.
Свод неба, черного как тушь,
Стыл рядом, тут, совсем поблизости,
И ощущалась топкость луж
По жирной, вяжущей осклизкости.
Фосфорецируя, кусты
По гиблым рвам мерцали почками,
Да грунт серел из темноты
Чуть талыми, как в тундре, почвами.
Надзора не было. И грунт
Мог без конца служить мне пищею.
Никто здесь не считал секунд
И не томил работой нищею.
Но, мир обследовав кругом,
Не отыскал нигде ни звука я:
Во мне — лишь мыслей вязкий ком,
Во мне — лишь темень многорукая.
И жгучий смысл судьбы земной,
Горя, наполнил мрак загробности;
Деянья встали предо мной;
И, в странный образ слив подробности,
Открылся целостный итог
Быть может, синтез жизни прожитой…
Знобящий ужас кровь зажег,
Ум леденел и гас от дрожи той.
На помощь!.. Разве я готов
Обнять масштабы преступления?!
Мелькал оскал скривленных ртов,
Застенки, вопль, а в отдалении
Те судьбы, что калечил я
Бессмысленней, чем воля случая,
Рывком из честного жилья,
Из мирного благополучия.
Я, наконец, постиг испод
Всех дел моих — нагих, без ретуши…
И тошный, ядовитый пот
Разъел у плеч остатки ветоши.
Хоть поделиться! испросить
Совета тех, кто выше, опытней,
Чья помощь смела б оросить
Бесплодно гибельные тропы дней!..
Узнал потом я, что Мород
Прозванье этого чистилища;
Что миллионный здесь народ
Томится, к выходу ключи ища;
2
- Предыдущая
- 2/8
- Следующая
Перейти на страницу:
