День синей собаки - Брюссоло Серж - Страница 10

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая

Все было легко для нее… слишком легко.

Она все больше сердилась и жаловалась на медлительность друзей.

– Я будто официант в ресторане, – ворчал Дадли. – И подношу не книги, а блюда спагетти с мясными фрикадельками!

К пяти часам у Сони началось головокружение, и она чуть не потеряла сознание. Девочка побледнела, стала задыхаться.

– Она умрет? – застонал Майк. – Это предел, ее мозг сейчас взорвется?

– Нет, – ответила Пегги. – Кажется, я знаю, что происходит. У нее гипогликемия. Мозг поглощает сахар, но он так напряженно работал, что израсходовал почти весь запас топлива. Ему необходимы конфеты, содовая вода, пирожные. Все, что вы можете раздобыть из сладкого.

Пришлось броситься на поиски, опустошить все открытые киоски в вестибюле и прятать сладости под одеждой, потому что в библиотечном зале запрещено есть. Соня выглядела ужасно – бледная, под глазами круги. Казалось, вот-вот умрет от кровоизлияния в мозг.

– Потрясающе, – бормотала она. – Я поняла суть вещей… Вселенная… Я почти вижу, как она устроена. Вы себе не представляете.

Соня говорила с огромной скоростью. Используя то японский, то древнегреческий, то латинский язык. Мысли ее путались, перескакивая от одной темы к другой. Она записывала что-то китайскими иероглифами и громко зачитывала текст, переводя его на немецкий.

«Ей как будто сто лет, – подумала Пегги Сью, содрогнувшись. – И взгляд старушечий».

Когда Соня Левин начала опустошать пакетики с конфетами, она почувствовала себя лучше и с новой силой углубилась в работу.

Девочка решила создать новый язык и новую письменность, которая, утверждала она, позволит более эффективно делать записи. Ее друзья испуганно переглядывались. Приближалось время закрытия библиотеки, скоро мисс Вейнстроп попросит их уйти. Что случится, когда им нечем будет насытить изголодавшийся мозг Сони?

«Надо его чем-то занять, – решила Пегги. – Подбросить неразрешимые задачи. Может быть, конструкцию вечного двигателя? А если предложить Соне изобрести нечто невозможное: водяной мотор, например? Или философский камень, превращающий свинец в золото? Да, пожалуй, это выход».

В течение нескольких минут Пегги изощрялась, как могла, чтобы привлечь внимание подруги.

– Ты, несомненно, стала умнее нас, – засмеялась она, – но сумеешь ли ты придумать автомобильный мотор, работающий на воде из-под крана? А? Держу пари, что нет.

Она надеялась, что Соня, задетая за живое, примет вызов. Так и случилось.

Девочка тут же углубилась в расчеты и сложные чертежи. И в этот момент прозвенел звонок, оповещающий о закрытии библиотеки. Надо было уходить. Соня позволила друзьям вывести ее. Вид у нее был совсем отрешенный, она что-то бормотала, делая записи. Когда бумаги не осталось, Соня начала писать на руках, на одежде.

Друзья поспешно отвели ее домой. К счастью, мать девочки ушла на ночное дежурство в больницу.

– Что нам делать, если ее отец станет задавать вопросы? – спросила Пегги Сью.

– Он – коммивояжер, – ответил Майк, – и приезжает домой лишь раз в две недели.

Поднимаясь по лестнице, пришлось поддерживать Соню. Она выглядела измученной. Едва ее уложили в постель, как Соня закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

– Теперь процесс станет замедляться, – предположил Дадли. – В прошлый раз все остановилось с заходом солнца.

Лицо Пегги выражало сомнение.

– В зависимости от дозы облучения, которую она получила, – заметила девочка. – Я думаю, Соня несколько часов провела на солнце, которое светило все ярче и ярче, вот в чем проблема. Соня как электрическая батарейка, которую перезаряжают, подключив к базе, если она разрядилась.

Друзья сели на ковер у кровати. Они тоже ощущали усталость. Соня спала, но ее рука, все еще сжимающая в пальцах ручку, продолжала писать на простынях, оставляя на ткани непонятные уравнения.

– Если так дальше пойдет, – простонал Дадли, – она чего доброго раскроет секрет мотора, работающего от водопровода.

Пегги Сью не ответила. Ее ужасало состояние Сони Левин. Девочка похудела на все десять кило за то время, что прошло после полудня. Фантастическая мозговая деятельность, жертвой которой она стала, поглощала ее тело, выискивая «топливо» где только можно.

– Ее организм обессилен, но мозгу не удается замедлить свою активность, – вздохнула она. – Он продолжает делать расчеты и во время ее сна. Она похожа на сомнамбулу.

– Сомнамбулу, которая способна сдать экзамены на звание инженера-атомщика! – пошутил Майк, чтобы скрыть свой страх.

Паста во фломастере кончилась, но Соня продолжала писать, не сознавая, что карандаш разрисовывает простыню впустую. Наконец около полуночи ее рука застыла. Трое ребят переглянулись. Пегги Сью наклонилась к подруге, проверяя, дышит ли она.

– Спит, – объявила она неуверенным голосом. – Кончено, мозг наконец-то использовал все запасы энергии.

– Черт возьми! – выдохнул Дадли. – Если бы ты не сообразила занять его изобретением водяного мотора, Соня, по-моему, могла умереть.

«Вполне возможно», – подумала Пегги, вставая.

Трое друзей молча спустились по лестнице.

– Родители, должно быть, ищут нас повсюду, – запыхтел Майк. – Я совсем потерял счет времени. Ну и попадет же мне!

Они разошлись, понимая, что никакой правдоподобной версии, оправдывающей столь позднее отсутствие, у них нет.

В последующие дни «чудеса» стали случаться чаще; происходило что-то необычное. Случай с Соней Левин перестал быть исключением. Малолетние дети, разносчики пиццы превращались вдруг в бесподобных гениев, способных поспорить в скорости мышления с компьютером. Власти согласились с предположением о мозговом воспалении, хотя даже врач Поинт Блаф лишь наполовину верил в такое объяснение.

В школе ученики бурно обсуждали «Тайну Левин». Некоторые мальчики признавались, что эксперимент очень соблазнителен.

– Это что-то вроде солнечного удара, – перешептывались они. – Получаешь удар по затылку и становишься умнее инженера из НАСА.

– А как классно можно сдавать экзамены, – не унимались ребята. – Позагораешь десять минут, возвращаешься в школу и готов ответить на любые вопросы, ничего не зубря!

Больше всего учащихся вдохновляла перспектива победить учителей на их собственном поле. Так начала распространяться «эпидемия спонтанного ума». Многие школьники зачастили на пляж и загорали, чтобы доставить себе удовольствие посмеяться над преподавателями. С кипящими мозгами они приходили в класс и развлекались, бросая вызов учителям математики, физики, химии, поскольку решали задачи быстрее их. Во дворе теперь можно было увидеть мальчиков – раньше они не читали ничего кроме комиксов, – углубившихся в учебники по высшей математике, взятые в библиотеке.

Ими овладевала та же жажда знаний, которую пережила Соня, и в течение часа они исписывали черные доски уравнениями, изумляя Сета Бранча.

– Вы обманщики, – закричал он однажды. – Ваши знания за ночь исчезают, и вы просыпаетесь такими же глупыми, какими были до загара. Умственная фальшивка… и ничего больше. Ваш интеллект истощается по мере использования, как топливо в моторе.

– Что за важность, – засмеялся известный тупица Джуд Хопкинс, – ведь можно подзарядиться без проблем!

И пальцем показал на голубоватое солнце, сияющее над Поинт Блаф.

Их словесная дуэль положила начало настоящему безумию, потому что учителя, не желая терпеть унижений, тоже решили принимать солнечные ванны.

– Это акт законной самозащиты! – неистовствовал Сет Бранч. – Нельзя допустить, чтобы нас заткнули за пояс недоумки, стимулирующие свой мозг при помощи солнечных лучей! Мы должны быть в состоянии дать им отпор! Репутация преподавательского состава требует этого.

С этого момента можно было видеть, как учителя выбегали на улицу с первыми лучами солнца. Лысый Сет Бранч, разумеется, обладал преимуществом, поскольку загорал быстрее других. Его коллеги, заросшие, к несчастью, волосами, без колебаний обрили себя, выставив на всеобщее обозрение «голые черепа», что выглядело по меньшей мере странно.

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая