Теряя невинность. Автобиография - Брэнсон Ричард - Страница 77

• Предыдущая
• 77/126
• Следующая

Когда Пер говорил о кругосветном полете, я спрашивал себя, не сошел ли я с ума, чтобы даже думать еще когда-нибудь полететь с ним. Я знал, что он как никто другой продвигает технологический прогресс в воздухоплавании, но было грустно, что наши чисто человеческие отношения не стали более близкими. Я схожусь с большинством людей, с которыми провожу вместе много времени. Но Пер – не командный игрок. Он – одиночка. Его часто трудно понять – Он из тех, кто скор на критику. Я был воспитан так, чтобы искать в людях лучшее. Пер, казалось, всегда находил худшее. Несмотря на это, нам каким-то образом удавалось уживаться – как двум противоположностям, которые уважают друг в друге сильные и слабые стороны. Когда же дело доходит до воздухоплавания, у меня оказывается очень много слабостей, которые он может уважать! К тому же, ему приходилось каждый проект, который мы осуществляли, сопровождать или моим именем, – и тогда это называлось Branson challenge, – или именем компании Virgin, и он спокойно с этим мирился. Разумеется, мы провели вместе намного больше времени, чем большинство людей за всю свою жизнь.

Пытаясь представить нас отправляющимися в кругосветное путешествие на воздушном шаре, я понимал, что несмотря на все ужасные моменты, которые мы пережили, наши полеты были одним из самых больших приключений в моей жизни. В остальном я в большей или меньшей степени могу контролировать происходящее. Находясь на воздушном шаре, оказываешься во власти природных сил, технологий, инженеров, которые его построили, и, наконец, все происходит на высоте 30 тысяч футов. Условия не лучшие, но я никогда не мог устоять перед желанием бросить вызов обстоятельствам, казавшимся непреодолимыми, и доказать, что это не так. И снова судьба была благосклонна к нам.

Наконец, мы услышали глухой звук вертолетного винта. Он становился все громче и громче, затем вертолет сделал над нами круг и сел неподалеку. Сумки с видеозаписями и записными книжками были готовы, и мы, пошатываясь, направились к вертолету, Пер шел, прихрамывая из-за обморожения. Наш полет до Йелоунайфа длился четыре часа. Когда мы сели на крошечном поле аэропорта, свет желтых флуоресцентных огней расплывался кругами на несущемся снегу. По скрипящему снегу мы прошли к ангару. Когда мы открыли дверь и шагнули внутрь, клубы снега влетели вместе с нами.

Здесь были Уилл, мама, пала, жена Пера Элен и несколько человек из Йелоунайфа. Я почти никого не узнал, поскольку на всех была громоздкая одежда: объемные ярко-красные куртки и термобрюки. Они закричали от радости, когда мы вошли.

– Выпейте холодного пивка! – закричал Уилл. – Это все, что есть!

Мы с Пером сорвали металлическое ушко пивных банок и обрызгали всех, кто там был.

– Вы сделали это!~ сказала мама.

– Никогда больше! – сказал папа.

– О чем это вы? – пошутил Пер. – В следующий раз мы собираемся облететь вокруг земного шара. Если бы те баки с топливом остались с нами, мы были бы сейчас над Англией!

– У тебя письмо, которое я тебе дала? – спросила мама.

Оно по-прежнему лежало в кармане моих брюк.

– Его написали японские школьники. Ты должен отдать его здешнему ребенку, живущему ближе всех от места вашей посадки.

Один из членов наземной команды из Йелоунайфа привез своего шестилетнего сынишку посмотреть на двух воздухоплавателей, прибывших из Японии, я позвонил вниз и вручил ему письмо.

– Оно от детей, которые живут в Мияконойо, в Японии, – объяснил я. – Было бы здорово, если бы однажды ты поехал туда. Но можно и не воздушном шаре!

В Йелоунайфе в январе так холодно, что дизельное топливо становится твердым. Чтобы предотвратить замерзание машины, надо либо не выключать двигатель, либо подключать его к специальному электрическому приспособлению, которое внешне напоминает счетчик платного времени на автостоянке, и обогревать двигатель. Мы ели в самом большом в городе ресторане, специализировавшемся на приготовлении мясных блюд, в котором оказалась половина жителей Йелоунайфа. Выйдя из ресторана, мы едва могли дышать от выхлопных газов. Большинство магазинов находятся в подземных торговых центрах, которые легче обогреть, не беспокоясь о ледяном ветре. Во время нашего застолья пришел факс от нового премьер-министра Джона Мэйджера, поздравившего нас с окончанием полета. Без сомнения, Йелоунайф был одним из самых удаленных мест, куда когда-либо направлялся печатный бланк с обратным адресом Даунинг-стрит,10.

На следующий день мы попрощались с золотодобытчиками и охотниками на пушного зверя, которые так вовремя и так хорошо позаботились о нас. Не так часто у них появляются гости, прилетающие на воздушном шаре из Японии, и они приглашали нас приезжать еще. Мы полетели в Сиэтл, а дальше – в тепло Лос-Анджелеса. Там сели в самолет домой, в Лондон, и мне представилась: возможность почитать газеты и понять, что происходит в мире. Вследствие войны котировки на фондовой бирже стремительно выросли, и, глядя на статистику ракет и бомб, применяемых союзническими силами, было трудно представить, что Ирак долго продержится. Некоторое время я провел, общаясь с пилотами и стюардессами, и узнал, как мало людей летают теперь самолетами. Один из пилотов предупредил, что на самом деле за войной в заливе скрывается экономический спад, который может продлиться очень долго.

– После того, как бомбежки закончатся и Саддам Хусейн будет мертв, – сказал он, – мир вдруг поймет, что это было не «матерью всех войн». как считалось, а «матерью всех спадов».

В пятницу,25 января, закончилась тяжелая неделя для Сидни Шоу, менеджера нашего счета в банке Lloyds. Он сидел на краю моего дивана, нервно крутил ручку и перекладывал бумаги, отказался от чашки кофе, а потом передумал. Тревор и я начали беспокоиться. Сидни не проявил никакого интереса к пересечению мною на прошлой неделе Тихого океана и даже избегал встречаться со мной взглядом. Его манера вести себя зловеще напомнила поведение моего предыдущего банковского менеджера из Coults.

– В понедельник я встречался с представителями Air Europe, а в среду – Dan Air, – начал Сидни, – и я подозреваю, что во многом вы находитесь в одинаково плачевном положении. Боюсь, что мы расторгнем договоры о предоставлении ссуды с этими двумя авиакомпаниями, и я не вижу оснований, почему мы должны продолжать поддерживать вас. Нам не понятно, как вы собираетесь сохранить Virgin Atlantic в авиабизнесе.

Было ясно, куда он клонит. Он пришел встретиться с нами во время, вероятно, самой провальной недели, как потом выяснится, самого неудачного для авиации года за всю ее историю. Для группы компаний Virgin банк Lloyds официально установил овердрафт в размере ?20 млн., но сейчас эта сумма уже достигла ?50 млн. После посещения в понедельник служащими банка Lloyds компании Air Europe и последующего снятия ссуд с ее счетов независимая Air Europe, самая крупная авиакомпания в Европе, перевозившая пассажиров на короткие дистанции под управлением Гарри Гудмена, в среду была объявлена банкротом, и 4 тысячи человек были уволены. Так же, как в случае с авиакомпаниями Laker, b-cal, Dan Air и, разумеется. Virgin Atlantic, авиакомпания british airways сумела сделать так, чтобы и для самолетов Air Europe портом приписки был Гэтвик.

Пока война в Персидском заливе продолжалась, цена на авиационное топливо по-прежнему держалась на уровне $1. 2 за галлон, и пассажиры все еще боялись летать, – конечно, все это распространялось и на официальных авиаперевозчиков. На взгляд непосвященного, индустрия авиаперевозок была совершенно убыточным делом. Хотя, что касалось остальных компаний, входящих в состав Virgin Group, результаты выглядели очень хорошо. Продажи одних только приставок Sega компанией Virgin Communication в тот год достигли ?150 млн. У Саймона и Кена неплохо обстояли дела с продажей музыкальных записей. Певцы Пола Абдул и Стив Уинвуд, подписавшие контракты с Virgin, возглавляли чарты в Америке, а Брайн Ферри – в Великобритании. Война в Персидском заливе и последовавший кризис не повлияли на продажу пластинок. Мегамагазины virgin не приносили много прибыли, но они не были и убыточными.

• Предыдущая
• 77/126
• Следующая