Игрок - Брэнд Макс - Страница 6

• Предыдущая
• 6/47
• Следующая

— Новостей особых нет, — отозвался парень, что стоял ближе всех. — Старик Кертис продал свой участок в Команчах.

— Вы видели этого господина, который явился сегодня в город?

— Видели, — раздались в ответ два или три неуверенных голоса.

Шериф понял, что за этим что-то кроется.

— Я было подумал, что этот тип покажется вам интересным и вам захочется позабавиться.

— Верно говорите, интересный тип, вот только Джефу Туми не удалось особо позабавиться.

Шериф внимательно вглядывался в окружающие его лица. Туми был главным смутьяном и забиякой в Сан-Пабло, постоянно заводил здесь ссоры и драки.

— Что же сделал Туми? — спросил наконец шериф.

— А ему не понравилось, как выглядит незнакомец. Мы все видели, как это произошло. Туми ехал по улице и вдруг видит, навстречу ему едет этот тип — одет как-то по-чудному и жеребец у него не такой, как наши лошадки. Вот Большой Джеф и остановил его.

— Похоже, он хотел ему что-то сказать — и указывал на шмотки, которые на нем надеты. А от Джессопа вышли другие ребята, чтобы поглазеть. Может, вы слышали, как они над ним хохотали?

— Слышал какие-то звуки, напоминающие смех, — подтвердил шериф. — Но слух у меня уже не тот, что раньше.

— Ну так вот, незнакомец послушал-послушал, что говорил ему Туми, а потом ответил, сказал что-то такое, что Туми не понравилось. Мы видели, как Джеф размахнулся, чтобы двинуть как следует этого типа, а тот просто пригнулся, так что здоровенный кулак Туми пролетел мимо, и чуть пришпорил своего конягу. Мы так и не поняли, как незнакомец это сделал, но только он развернул Туми, положил этак руку ему на задницу и просто вынул его из седла. Потом довез до Джессопа и швырнул на землю под навесом. Там Туми и остался лежать на земле, корчась от боли и хватаясь за правое плечо. Видно, сломал ему плечо этот незнакомец, а сам поехал себе дальше по улице, словно ничего не произошло.

Шериф испустил длинный глубокий вздох. Теперь он понял, почему город хранил глубокое молчание, когда. Коркоран ехал по улице.

Они собрались возле громадного дуба — довольно большая компания. Некоторые сидели, удобно облокотившись на толстый ствол; кое-кто пристроился на нижних ветвях, которые торчали над самой землей. Другие стояли просто так или о чем-то тихо переговаривались. Но было ясно одно: вся компания охвачена какой-то одной общей идеей.

Коркоран прикинул, кто там был: должно быть, не менее тридцати мальчиков разного цвета — и гордые испанцы с оливковой кожей, которые держались кучкой, сторонясь других, — несмотря на юный возраст, они весьма ценили то обстоятельство, что в их жилах течет кастильская кровь; и мексиканские парнишки — на локтях и ладонях их темно-коричневая кожа побурела, а на пухлых щеках покрылась розовым загаром. Два-три негритянских подростка сияли белозубыми улыбками. И самая малочисленная группка состояла из настоящих, неподдельных американцев.

Этих последних сразу можно было отличить по глазам, в которых таилось что-то неприятное, и по дерзости, с которой они себя держали. На их лицах особенно была заметна работа мысли, а привычка вечно строить разные козни и махинации создавала иллюзию недетской мудрости.

Все они, за исключением испанцев, родители которых, по-видимому, издавна владели обширными угодьями в этом пустынном крае, все эти ребятишки были одеты кое-как — старые, истрепанные штаны с пузырями на коленях, босые загорелые ноги, рубашки — скорее всего перешедшие по наследству от других членов семьи, — у которых рукава были обрезаны чуть ли не у самых подмышек, а ворот свободно болтался вокруг худой тонкой шеи.

Коркоран остановил своего жеребца возле дуба и спокойно смотрел на собравшихся.

Прошло не менее пяти минут, пока волнение и шум, вызванные его появлением, наконец успокоились. Ребята не видели стычки между Коркораном и Джефом Туми — этот подвиг снискал Коркорану расположение и почет среди жителей Сан-Пабло. В то время как старшие представители населения города наблюдали за поучительным зрелищем, эти юные дикари были заняты поисками сокровища более драгоценного, чем золото, — им нужно было развлечься и, следовательно, подстроить какую-нибудь очередную каверзу. Глядя на незнакомца, они не испытывали ни страха, ни благоговения: при его появлении они попросту разразились хохотом.

Их словно захватила волна веселья. На него указывали пальцем, его шляпа, сюртук, седло, его сапоги — все подверглось осмеянию. Не было такого предмета, который не был бы достоин насмешек, они снова и снова показывали пальцами, прыгали в восторге и приплясывали от избытка энергии, стараясь между тем выбрать такое местечко среди ветвей, чтобы при случае можно было дать стрекача, если незнакомцу вздумается вдруг погнаться за кем-нибудь из них.

Коркоран, однако, просто махнул в их сторону хлыстом. Потом достал портсигар, длинный, тонкий, из чистого золота, с затейливой монограммой, и открыл его, тщательно выбрав сигарету и закурив под новый взрыв смеха.

Дело в том, что юные бандиты уже курили, но они довольствовались самокрутками, и фабричные сигареты рассматривали как показатель слабости, достойной всяческого презрения, каковое они и выказали Коркорану посредством пронзительных криков и улюлюканья. Тот же по-прежнему спокойно смотрел на эту орущую толпу, а потом махнул рукой и улыбнулся.

Крики стихли. В полном соответствии с полученным воспитанием ребята Ожидали, что он вот-вот набросится на них с хлыстом; они были готовы к тому, что он накинет на кого-то веревку и стащит с дерева. Капитуляция незнакомца, его кроткий отказ от борьбы нанесли сокрушительный удар: мальчишки с удивлением посматривали друг на друга, и смех мало-помалу утих. Когда они увидели, что незнакомец не ругается и не грозит им страшными карами, что в ответ на их насмешки он только улыбается, их настроение начало меняться.

Больше всего на свете мальчишкам импонирует что-то новенькое, — не считая, разумеется, того, что вызывает их искреннее уважение, и того, чем они могут безусловно восхищаться. В Сан-Пабло они ни с чем подобным еще не встречались. Это было непредвиденное явление, к тому же еще и весьма удивительное. Ибо перед ними оказался человек, которого ни его одежда, ни необычное седло, ни даже фабричные сигареты не сделали смешным.

И тут Коркоран обратился к собравшимся мальчишкам:

— Хотел бы я знать, не может ли кто-нибудь из вас дать мне кое-какую информацию?

— Чтоб я сдох, он разговаривает, как училка! — высказался один из ребят.

— Заткнись! — остановил другой. — Тебе что, не нравится, что он такой вежливый?

— Конечно можем, мистер, — ответил третий. — Говорите, что вы хотите узнать.

— Я ищу одного молодого человека, насколько я понимаю, он находится в Сан-Пабло.

Наступило напряженное молчание.

— У меня для него хорошие новости, — продолжал Коркоран. — Если вы поможете мне его найти, я буду вам бесконечно обязан.

— А как его зовут?

— Вилли Керн.

По рядам парнишек прокатился стон. Один из них, постарше других приятелей, выступил вперед. Это был неуклюже большерукий и большеногий подросток; он встал перед Коркораном, засунув большой палец за подтяжки, поддерживающие на нем штаны.

— Незнакомец, — с достоинством проговорил он, — не кажется ли вам, что вы над нами подшучиваете?

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать, уважаемый друг, — искренне удивился Коркоран. — Я спрашиваю о Вилли Керне, а вы говорите, что я над вами смеюсь. Нет, я нисколько не шучу, мне действительно нужно его найти.

— Послушайте-ка, — сказал давешний оратор, — я не богатый человек, но отдам перочинный нож, у которого есть одно хорошее лезвие, и свою рогатку — замечательная вещь, — с удовольствием отдам тому человеку, который покажет мне, где находится Вилли Керн, чтобы… — Остаток его речи потонул в гуле возмущенных голосов его товарищей.

— А вы что, тоже его ищете? — спросил Коркоран.

В ответ раздался хор пронзительных выкриков, напоминавших лай своры собак, но стало ясно, что каждый выражал желание сдохнуть, только бы разделаться с этим Вилли Керном.

• Предыдущая
• 6/47
• Следующая