Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 73
- Предыдущая
- 73/88
- Следующая
«Бесполезно, – подумал он. – Все сгорело».
Кроме печки.
«А что, это мысль!»
Лешка потрогал почерневшие кирпичи дымохода. Труба за ночь почти остыла. Обойдя трубу кругом, Лешка обнаружил внизу железную заслонку очага. Под ней виднелась еще одна заслонка, поменьше, и несколько вьюшек сверху. Лешка опустился на корточки и, стараясь не вымазаться в саже, потянул на себя самую большую заслонку.
Если сянь и спрятал что-то в печке – это была не самая удачная мысль. Лешка долго шарил во внутренностях печки, перепачкался, как трубочист, но не нашел ничего, кроме углей. Под углями он нащупал решетку. «Это еще зачем?» – удивился было он, но вспомнил о нижней заслонке. Открыв ее, Лешка обнаружил поддон, до краев полный еще теплого пепла. Приложив немалые усилия, он вытащил поддон из-под печи и вытряхнул его содержимое на снег. Но и там ничего интересного не нашлось.
Огорченный безуспешными поисками, Лешка тем не менее не собирался сдаваться. Он лег на живот и по плечо засунул руку в печку. «Может, под поддоном?» – предположил он. Но там не нащупывалось ничего, даже дна. Пальцы хватали пустоту.
«Труба сообщается с подземным убежищем, – вспомнил Лешка. – Может, все-таки там?»
Нет, сянь держал оружие в доме, под рукой, чтобы успеть им воспользоваться, если совсем припрет…
Неожиданно кончики пальцев коснулись чего-то острого, шершавого. Лешка прижался к печке, уже не беспокоясь о саже, и потянулся рукой вниз.
«Непрогоревшее полено? – гадал он, пытаясь достать невидимый предмет. – Обрывок кабеля? Веревка?»
То, что ему удалось схватить, на ощупь напоминало сухой стебель. Лешка потянул добычу к себе. В трубе что-то зашуршало, хрустнуло. «Не сломать бы», – испугался Лешка, потащив аккуратнее. Предмет был легким, но крупным и цеплялся за стенки дымохода. Наконец Лешка выволок добычу на свет, рассмотрел ее и засмеялся, страшно довольный своей догадливостью. Он оказался прав – в печке был тайник. А лежала там «сушеная груша», она же загадочная тыква-горлянка. Треснувшая, местами обуглившаяся, она пережила пожар и осталась цела.
Лешка стряхнул с себя сажу, отнес горлянку к ближайшей сосне, оттер снегом от копоти и принялся вертеть в руках, изучая. В горлянке что-то лежало, это определенно, но Лешка сразу туда не полез. Он не забыл слова сяня о «страшной дряни, один взгляд на которую способен испортить карму». Внутри тыквы что-то тихо шуршало. Узкое горлышко заканчивалось завинчивающейся крышкой, увенчанной сухим хвостиком, – остатком стебля. Лешка вздохнул, направил горлышко от себя и открутил крышку, ожидая появления чего угодно – вплоть до заточенного в горлянке джина. Но из горлышка никто не вылетел. Только показался край свернутого в тугую спираль шелкового свитка. Лешка вытащил свиток, развернул его и удивленно хмыкнул.
– Это что, и есть «ужасная дрянь»? – пробормотал он.
В тыкве был спрятан тот самый пейзаж «Поздняя весна в горах», который висел в спальне у сяня. Лешка испытал и разочарование, и облегчение. Он ожидал чего-то совсем другого. Если не меч-кладенец, то хотя бы аналог зеркального веера. В общем, антидемоническое оружие, которое сразу превратит его в непобедимого и всемогущего Воина Света. А что толку в китайском пейзаже? Понятно, что этот свиток был сяню особенно дорог, и именно его он в первую очередь постарался уберечь от пожара, но… «Может, это не та вещь? – предположил Лешка. – И надо искать дальше? »
Рассеянно глядя на пейзаж, Лешка вдруг заметил кое-что новое. На картине появилась деталь, которой прежде не было. «Не может быть, – подумал Лешка. – Я, наверно, прежде не замечал. Или это другой свиток? »
Все было такое же: туманное ущелье, река, маленький храм. Но на пороге храма возникла человеческая фигура – длиннобородый старец в старинном халате. Приглядевшись – фигурка была довольно маленькой, – Лешка увидел, что старец не просто стоит, а играет на флейте.
Еще долго Лешка рассматривал свиток и размышлял над его значением. А в это время кто-то, сидя над ним на сосне, с большим интересом глядел сверху на него и на горлянку.
«Надо же, как похолодало», – отметил Лешка, сворачивая свиток. На желтоватый шелк с дерева, вспыхивая на солнце, посыпались снежинки. Лешка поднялся на ноги, рассеянно взглянул наверх – и встретился взглядом с холодным демоном.
На этот раз элементаль-убийца явился в настоящем обличье. Вернее, не было никаких обличий, которые способен заметить человек, – только нечто размытый силуэт, пятно пустоты, оставляющее за собой пятна и полоски изморози на сосновой коре Нечто скользнуло вниз по стволу и застыло метрах в трех от земли, прямо над Лешкиной головой —. так близко, что в любой момент могло к нему прикоснуться. Оно смотрело прямо на него. И оно его видело.
Лешка не успел даже испугаться, Он рефлекторно застыл на месте, чувствуя себя абсолютно беззащитным под взглядом невидимки, и успел подумать почти спокойно: «Всё, кранты». Но шли секунды, а холодный демон все так же сидел на сосне и нападать не собирался. Лешка перевел дух и медленно, шаг за шагом, отступил из-под заиндевевших ветвей к центру поляны. Элементаль ему не препятствовал.
«Льдинка!» – вспомнил Лешка. Его рука скользнула к карману и нашарила коробок. Нетающая льдинка была на своем месте. Лешка слегка успокоился.
«Чего он на меня вытаращился? – подумал он, каждое мгновение ощущая на себе пристальный взгляд невидимого нелюдя – даже сильнее, чем тогда, возле проруби. – Он же не должен меня видеть! Хотя… с чего я взял? Видеть он меня вполне может. Только он должен принимать меня за своего. Ага… То есть он думает, что встретил другого элементаля! Ну, это не опасно…»
И Лешка, стиснув в руке горлянку, бочком направился в противоположном от сосны направлении.
Ветки закачались, с них сорвался пласт снега. Лешка испуганно застыл на месте. Ему показалось, что холодный демон увеличился в размерах… или приблизился… Вдруг мальчик совершенно четко ощутил – демону от него что-то нужно.
«Он хочет со мной поговорить! – замирая от страха, понял Лешка. – Елки, что делать?! Как между со6ой общаются элементали? Ах, если бы здесь был сянь! Может, он просто захотел со мной поздороваться, а я сделаю что-нибудь не то, и тогда…» Лешка сделал еще шаг в сторону, и от холодного демона пришел новый, более сильный импульс. Враждебности в нем не было, скорее, нетерпение – какое возникает, когда сто раз твердишь одно и то же, а собеседник не понимает. Холодный демон определенно что-то требовал от «родственника». Лешка чувствовал себя так, словно кто-то пытается говорить с ним на почти незнакомом языке – каком-нибудь польском или чешском – лишь иногда проскальзывают осмысленные обрывки фраз.
«А не на горлянку ли он нацелился?» – промелькнула у Лешки мысль.
Ответный эмоциональный импульс, пришедший от холодного демона, был однозначен:
«Да, да! Дошло, наконец-то, до дурака!» Лешка поглядел на горлянку и неожиданно возмутился так сильно, что даже перестал бояться.
«Это что же, он хочет забрать мою горлянку? – Он прижал к себе добычу и с вызовом взглянул на ветки сосны. – После таких усилий? Не отдам!»
Тут в его сознании словно прорвало плотину. Все стало простым и понятным. «Языковой барьер» исчез под напором мощных эмоционально-смысловых импульсов элементаля. Это были не мысли, и не картинки, и даже не совсем чувства. Это были непривычные, но внятные ощущения, своего рода телепатия. Лешка понял, что демон действительно искренне считает его сородичем-элементалем. Молоденьким, слабеньким и бестолковым водяным. То, что Лешка общался с ним с таким трудом, холодный демон списывал на его глупость. Как более старший и сильный, он считал себя вправе «учить жизни» младшего Но главное – демон не собирался причинять «своему» вреда. В частности, силой отбирать горлянку.
Все это пронеслось в Лешкином сознании за одно мгновение.
Потом холодный демон «заговорил»: «Слушай меня, маленький дурачок. Оставь находку… (дальше шло понятие, приблизительно означающее „опасность /сокровище/ демоническая материя/ хищное животное/песня") там, где ты ее нашел, и поищи себе другой добычи».
- Предыдущая
- 73/88
- Следующая
