Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/88
• Следующая

– Чего-то я не понял, – удивленно сказал Лешка. – Какая еще власть?

– Эх… Помнишь, как у меня в руках взорвался зеркальный веер? Похоже, я был не прав, когда решил, что через Гумусова действует Эрлин. Он действовал сам. Или же через него – кто-то другой, более сильный.

– А о каком предшественнике они говорили?

– Думаю, что речь о том боге, место которого узурпировал Эрлин…

Слова сяня неожиданно были прерваны резкой трелью телефонного звонка.

– Водяному что-то надо, – сказал Лешка, заглядывая вниз. – Принести тебе трубку?

– Погоди, я сам…

Виктор перешагнул через перила моста и вдруг замер, схватив Лешку за рукав.

– Смотри! – прошептал он.

Из-за излучины медленно выплыло жирное черное пятно. Оно заполнило всю реку, от берега до берега, окрасив прибрежную траву в густой черный цвет, неторопливо наползло на островок и поглотило телефонный аппарат. Трель оборвалась, сменившись душераздирающим хрипением и бульканьем. Вскоре смолкли и они. Пятно поползло дальше, под мост, оставляя за собой черноту и резкий запах.

– Ой, вода! – воскликнул Лешка. – Вода уходит! Действительно, речка мелела прямо на глазах, как будто из нее спускали воду. Несколько секунд – и на месте реки осталась только широкая грязная канава, полная мусора. Во все стороны полетели черные брызги: это сянь спрыгнул с моста прямо в пересохшее русло. Лешка вскрикнул, ощутив жгучую боль, словно его ужалило сразу с десяток ос, когда несколько капель попало ему на лицо.

– Виктор! – закричал он, перегибаясь через парапет.

Как сквозь вату, до него доносился голос сяня, выкрикивавшего какие-то слова на незнакомом языке. Пытаясь стереть с лица капли, Лешка обнаружил, что они отвердели и прилипли. «Смола, что ли? – изумился он. – Горячая смола?! Сянь!»

Виктор стоял посреди реки, погрузившись по щиколотки в жгучую черную пакость, забрызганный ею с ног до головы. В руке он держал телефонный аппарат с оборванным шнуром и смотрел наверх. Таким Лешка его еще не видел: челюсти сжаты, брови нахмурены, лицо аж потемнело от ярости.

– Ты как? – крикнул Лешка. – Что случилось?

– Я не успел. – В голосе сяня звучали горе и раскаяние. – Водяного кто-то убил. Это мы своими расспросами его погубили!

Остаток вечера пятницы прошел для Ники в каком-то бреду и тумане. С того самого момента, как Ники ослушалась приказа Арсана и ее сознание подчинили себе когти, она вообще не могла с уверенностью сказать, насколько реально то, что с ней происходит. События напоминали кошмарный сон. Кровавый океан, внезапно ставший океаном огня, боль и ужас, потом вспышка, провал в небытие и пробуждение в каком-то темном сыром подземелье. Бородатый незнакомец с мягким голосом и пронизывающим взглядом, который, казалось, читал ее мысли и знал о ней больше, чем она сама. Единственным оазисом чего-то обычного и нормального было присутствие в том подземелье Лешки Завьялова. И эти разговоры… Ники смутно помнилось, что они говорили о чем-то малопонятном, но очень важном… о таких вещах, которые, может быть, лучше бы ей не знать… Потом Ники снова провалилась в забытье, а когда очнулась, то обнаружила себя на пороге какой-то закрытой на зиму турбазы в Озерках, черт знает как далеко от метро, чувствуя себя так, словно умирает. Ее знобило, кидало то в жар, то в холод, ломило суставы, болела голова… Дрожа и шатаясь на ходу, Ники побрела к метро, надеясь только на одно – что не упадет в снег где-нибудь по дороге. «Иначе я больше не встану, – думала она. – Только не падать…»

Из последних сил Ники добралась до Шуваловского проспекта, где неожиданно наткнулась на Тиля и свалилась ему на руки в полном беспамятстве.

Проснулась Ники в незнакомой кровати и долго не могла понять, куда ее занесло. Это была небольшая казенного вида комната, в которой, кроме кровати и тумбочки, почти ничего не было. За окнами было совсем темно. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался лучик света.

«Гостиница, что ли?» – подумала Ники, приподнимаясь на постели. Шевелить глазами было уже не больно, и жуткий озноб прекратился, зато заболело горло. По коридору снаружи кто-то прошел, цокая каблуками. «Понятно, – подумала Ники, увидев в дальнем углу торчащую из стены раковину и швабру в ведре, – это больница».

Снаружи снова раздались шаги. Теперь идущих было двое. Дверь отворилась. Ники натянула на голову одеяло, чтобы спрятать глаза от света.

– А, проснулась, – раздался знакомый голос Толика.

Ники высунулась из-под одеяла и прохрипела:

– Привет.

Медсестра сунула в руки девочке градусник, тихо сказала Толику: «Только недолго!» и вышла, постукивая каблуками. Псевдо-отец тяжело уселся на край кровати.

– Ну ты, блин, заставила нас поволноваться, – угрюмо заговорил он. – Ты чего творишь, подруга? Предупреждал я тебя – не связывайся с Арсаном! Он психопат контуженый, и ты такой же хочешь стать?

Ники не отвечала. Толик, пристально глядя ей в лицо, заговорил снова.

– Тебе крупно повезло, что я на тебя наткнулся! Я, между прочим, искал тебя часа два, все Озерки обежал…

– Сколько времени? – перебила его Ники.

– Второй час.

– Какого дня?

– Пятницы, какого же еще! Хотя нет… уже субботы.

Ники вздохнула и спросила:

– Что со мной было?

– Что, что! – язвительно сказал Толик. – Крыша у тебя поехала, вот что. Ну Арсан, ну скотина… пусть только мне попадется… Ты ведь где-то пробегала часа два, если не больше. Могла и замерзнуть насмерть, и в прорубь упасть…. Хоть помнишь, где была и что делала?

– Где мама? – вместо ответа спросила Ники.

– Дома, где же еще. Не бойся, я ей позвонил. Утром приедет, никакой срочности нет.

Ники ему не поверила.

«Он ей ничего не сказал, – подумала она. – Если бы мама узнала, что я попала в больницу, она давно бы уже примчалась ко мне».

– Где ты была? – настойчиво спросил Толик. Б его голосе Ники почудились угрожающие нотки.

– Не помню, – не раздумывая, ответила Ники. – Ничегошеньки не помню.

Толик бросил на нее недоверчивый взгляд, но промолчал. Он посидел еще минуту на ее кровати, задумчиво разглядывая свои ботинки, потом сказал:

– Ладно, спи. Завтра поговорим.

И вышел, прикрыв за собой дверь палаты.

Ники проводила его взглядом и тут же села в кровати. Она обнаружила, что ее кто-то переодел в больничное белье, а ее собственную одежду унес.

«Надеюсь, это не дурдом!» – неожиданно испугалась Ники.

Она включила висящий над кроватью скромный ночник, вылезла из кровати и принялась обследовать палату. Результаты обследования порадовали. Печати на постельном белье говорили о том, что Толик отвез Ники в обычную районную больницу. Собственная одежда Ники, даже куртка и сапоги, обнаружилась в стенном шкафу возле раковины. Никаких замков на дверях не было. Ники быстро переоделась и выглянула в коридор. На вахте горела настольная лампа, но дежурная медсестра куда-то вышла.

«У нее там должен быть телефон, – подумала Ники. – Надо позвонить маме, успокоить ее. И пусть она заберет меня домой».

Ники не собиралась оставаться в этой больнице. Никакого доверия к Толику, Арсану и прочей компании Эрлина у нее уже не осталось.

Подкравшись к вахте, Ники сразу увидела телефон и уже протянула руку к трубке, когда неподалеку заработал лифт. Ники опрометью бросилась в палату, прямо в одежде забралась в кровать и прикинулась спящей. Она слышала, как раскрылись двери лифта, раздались шаги и голоса.

– …Ни в коем случае! – раздался резкий, скрипучий женский голос. Таким голосом разговаривают люди, которым опасно возражать, и они об этом знают.

«Бабушка!» – поняла изумленная Ники.

– Она, конечно же, сказала, что ничего не помнит, – забубнил голос Толика. – Но я на сто процентов уверен, что она врет. Она побывала в руках сяня. На его месте я бы все ей выложил.

• Предыдущая
• 67/88
• Следующая