Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 64

• Предыдущая
• 64/88
• Следующая

– И бутерброды, – кивнул Лешка, разворачивая тюк. – А моих носков тут нет. И шапки, кстати, тоже. Зато есть здоровенный бюстгальтер. Тебе случайно не нужен?

– Мне – нет, – невозмутимо ответил сянь. – А представь, каково без него даме. Между прочим, мои носки водяной тоже не взял. Наверно, он просто не понимает, зачем они нужны…

– Зато о Покрышкиной позаботился, – желчно сказал Лешка. – И ботинки, и куртка, и шарф. Даже лифчик чужой прихватил. Только Покрышкиной он не пригодится, она в него поместится целиком.

– Вот видишь, я же говорил, что она его заинтересовала.

Сянь открутил крышки термоса, и несколько минут они молча пили чай. Он даже не остыл. Лешка сидел, завернувшись в ватник, и наслаждался теплом. Ему не хотелось ни говорить, ни шевелиться.

– Язык водяных сильно отличается от языка людей, – заговорил сянь. – Но в данном случае мне кажется, что не я что-то недопонял, а водяной что-то скрывает.

– Ты о чем? – сонно спросил Лешка.

– Я спросил водяного, в чем причина его интереса к девочке. Из его ответа я сделал вывод, что когда-то давно он был знаком с ее отцом.

– Это с тем хмырем на «инфинити»?

– Нет, конечно. Он ей не отец.

Лешка перевел взгляд на лежанку, где спала Покрышкина, и увидел, что девочка уже не спит, а приподнялась на локте и внимательно слушает.

– С настоящим отцом девочки, – продолжал сянь, – как я опять же понял из слов водяного, недавно случилось что-то плохое. Кстати, слова «недавно» и «давно» у водяных значат совсем не то, что у людей… Во всяком случае, он исчез. У меня есть все основания полагать, что это «плохое» устроила та самая компания, которая сегодня на нас напала.

– Бред собачий, – хрипло сказала Ники, садясь в постели. – Завьялов, куда ты меня притащил? Кто этот мужик?

– Так мы тебе и рассказали, – мстительно ответил Лешка. – Скажи спасибо, что в ментовку тебя не сдали за покушение на убийство.

– Где мои когти?

– Если в будущем тебе опять станут предлагать оружие, в котором сидит демон, – обернулся к ней Виктор, – то имей в виду: сначала демон убивает врагов владельца оружия, а потом принимается за него самого. Тебе об этом забыли сказать, да? Не предупредили о технике безопасности?

Ники побледнела и ничего не ответила. Сянь вернулся к разговору.

– Потом я спросил у водяного, знает ли он что-нибудь о компании демонов, разгромившей сегодня мой дом, но он категорически отказался об этом говорить. Мне показалось, что он чего-то боится. Но я настаивал, и кое-что мне удалось из него вытянуть…

– Какие еще демоны? – перебила его Ники.

– Которые убили твоего настоящего отца, – ответил Лешка. – А ты за них сражалась, к дому Виктора их привела. Не стыдно?

– Ты! – вскипела Ники, подскакивая на кровати. – Ща как дам в торец!

– Только лифчик сперва надеть не забудь, – Лешка помахал гигантским бюстгальтером.

Ники, заметив, что полураздета, тут же утратила боевой дух и зарылась в одеяло.

– Я не думаю, что демоны убили твоего отца, – спокойно заговорил сянь. – Если бы они его убили, зачем было сохранять жизнь тебе? Наследника-мстителя себе растить?

– Всё вранье! – послышалось из-под одеяла. – Докажите!

Виктор несколько секунд подумал.

– В средневековой Японии, – заговорил он, – во времена феодальных войн, был такой прелестный обычай: всех детей побежденного противника убивали, чтобы в будущем они не могли расквитаться за родителей. Однако как поступить в случае, если побежденный противник не погиб, а, например, изгнан? Или просто признал свое поражение и сдался? Что делал победитель, чтобы держать своего врага в руках и спать спокойно? Брал заложников! Обычно это была семья побежденного, его жена и дети.

Лешка увлеченно слушал.

– Причем самый лучший заложник, – добавил сянь, – тот, кто даже не знает, кто его родители, Бывали и такие случаи. Такому можно наболтать что угодно. И, например, натравить на собственного отца.

С лежанки донеслось пренебрежительное фырканье.

– Подумай над моими словами, – сказал сянь и снова обернулся к Лешке.

– На чем я остановился? Да… Водяной выдал-таки мне кое-какую информацию по интересующей нас компании демонов. Вернее, намекнул, у кого ее можно получить. На большее не рискнул, несмотря на всю нашу дружбу…

– Вы вообще кто? – неожиданно спросила Ники.

– Мы, – пафосно сказал Лешка, – боремся со злом! А зло – это ты, твой фальшивый папаша и прочая нечистая сила.

– Я не зло, – возразила Ники, но задумалась.

– У здешнего водяного был приятель, – вернулся к теме Виктор. – Естественно, тоже водяной. Обитал он в Черной речке. Один из самых почтенных водяных в городе. Пожилой, интеллигентный, истинный петербуржец. И вдруг, около месяца назад, этот водяной срывается с насиженного места и переезжает в Ленобласть. На одноименную реку – лесную, дикую, ничем не примечательную. Где-то на Карельском перешейке. Здешний водяной, разумеется, удивился, но не слишком. Мало ли, на природу потянуло, к родным корням. С интеллигентами это бывает. Да и экологическая обстановка в Черной речке хуже с каждым днем… А совсем недавно, буквально на прошлой неделе, здешний водяной получил от него весточку Водяной Черной речки сообщил, что из города он уехал не просто так. Дескать, его изгнали. После этого он переехал еще раз и поселился в пригороде, в какой-то крохотной речушке, чтобы его не нашли.

– Почему изгнали? – спросил Лешка. – Кто?

– Это я не очень понял, – сказал сянь. – То есть кто изгнал – ясно. А вот почему… Из намеков здешнего водяного я понял, что его приятель случайно увидел что-то такое, что ему видеть было не положено.

– Типа, свидетель преступления? – уточнил Лешка.

– Не знаю. Но водяной обмолвился, что дело очень опасное. Короче, надо бы нам с ним побеседовать.

– А куда переехал этот интеллигент?

Сянь ничего не ответил, только повел глазами в сторону Ники.

– Мне до лампочки, – презрительно сказала она. – Это ваши дела, меня они не касаются.

– Да, кстати! – спохватился Лешка. – С ней-то что делать будем?

– Как «что»? – удивился Виктор. – Отпустим, конечно.

– Как отпустим? Зачем?! Она же нас выдаст!

Сянь обернулся к девочке и улыбнулся.

– Не выдаст. Ей ведь тоже интересно узнать, кто ее настоящий отец.

Ники ответила ему вызывающим взглядом.

– Я сама решу, что мне делать.

– Решай, решай, – кивнул сянь. – Только не слишком долго. У тебя тоже мало времени.

За мутными окнами электрички пробегали белые поля. Совсем скоро на их месте появятся новостройки, а пока тут затопленные равнины, замерзшие и укрытые снегом. Весной и летом тут не пройти – сплошные ручейки, протоки, островки, одинокие полусгнившие тополя… Как будто болото, на котором, по преданию, построен Санкт-Петербург, вытесненное из центра, просочилось по окраинам города из-под земли наружу. Слева небо было красное – от облаков отражалось свечение города. Справа темнел лес и светила луна.

В электричке было холодно и звонко, как в пустой жестяной банке. Пассажиров почти не было, половина лампочек в вагоне была отключена. Лешка вертел по сторонам головой и болтал. Ему было беспричинно весело.

– Сто лет не ездил на электричке! А зимой так и вообще ни разу. Круто, прямо как в лето перенесся! Прошлым летом мы один раз ездили в Солнечное на пикник, папа наехал днищем на камень, пробил картер, и нам пришлось возвращаться в город на поезде. Ну и давка была! А потом приперся какой-то алкаш с гитарой и стал песни дурным голосом орать, так ему давали денег, только чтобы замолчал или ушел петь в другой вагон…

Сянь, отвернувшись, глядел в окно и о чем-то размышлял.

Когда свечение города осталось позади, Лешка повернулся к сяню и сказал:

– Ты не беспокойся. Я тебе покажу эту Черную речку. Она от станции недалеко, может, километр. Только это такая речка, знаешь… типа сточной канавы. Даже странно, чего это водяной…

• Предыдущая
• 64/88
• Следующая