Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/88
- Следующая
«Похоже, в школу я сегодня не иду», – подумала Ники.
– Пойдемте, побеседуем, – копируя его надменный тон, кивнула она. – Сейчас, я только оденусь…
Похода в кафе не получилось. Ники и Толик сначала пошли вдоль Ланского проспекта, потом свернули во дворы, сделали круг и вернулись к дому. Было странное, чисто питерское зимнее утро, одновременно сырое и морозное. Температура воздуха за ночь опустилась до минус двух, но все, что накануне пролилось с неба, просто не успело как следует промерзнуть. Потому асфальт обледенел, а над ним встал туман. Даже во дворе очертания соседних домов терялись в белесой дымке.
Толик и Ники сидели на раздолбанной скамейке у парадной и разговаривали. Толик отвечал на вопросы дочери так сухо и по-деловому, как будто она была не тринадцатилетней девочкой, а его ровесницей.
– …Почему я бросил твою маму? А ты посмотри на нее. Ты ведь ее хорошо знаешь, верно? Нет, я не говорю, что она плохой человек. Многие мужчины мечтают о послушной женщине, которая бы никогда им не перечила и знала свое место… но не я. Моя женщина должна быть сильной, уверенной в себе – словом, личностью. Только в таком случае я готов воспринимать ее всерьез и относиться к ней с уважением. А твоя мама – ты уж извини, но она ничтожество. Человек, предназначенный для вторых ролей. Зачем она мне?
В первый момент Ники была шокирована его жестокой откровенностью. Но, подумав, решила, что так – как равный с равным – даже легче. По крайней мере никто никому не врет.
– Но вы же… вам же она все-таки нравилась, если вы…
– Твоя мать в молодости была весьма привлекательной девицей. Но это еще не повод брать ее в жены.
Ники опустила взгляд на носы своих стоптанных ботинок, красная до кончиков ушей. То, что Толик говорил о маме, звучало чудовищно. Но, похоже, он просто говорил то, что думал.
– В свое время я понял, что как супруга твоя мать не в состоянии будет мне соответствовать. Когда я это осознал, мы расстались. Что ты хочешь? Это жестокий мир. Разве для тебя это новость?
Ники вспомнила давешний разговор в джипе и подумала, что все-таки Толик – исключительная сволочь. Но, несмотря на весь его цинизм, в чем-то он был прав.
– Вы ее бросили одну, с ребенком, на произвол судьбы! – возразила она.
– Ничего себе «на произвол»! – искренне возмутился Толик. – Нет, если тебя интересуют алименты, я их, разумеется, не платил и платить не собираюсь. С чего бы я должен давать деньги женщине, которая меня больше не интересует? Откуда я знаю, как и на кого она их будет тратить? Если хочешь знать, я поступил честнее. Я дал ей работу и возможность кормить тебя. Разве бывали такие времена, когда вам было нечего есть?
Ники молча покачала головой. На еду у них средств действительно хватало. Впрочем, это было единственным, на чем они не экономили.
– Но почему вы раньше мне не говорили, что вы мой папа?
Толик ухмыльнулся.
– Честно? Терпеть не могу орущих младенцев. Я считаю, что до школы ребенком должна заниматься женщина. А отец ребенку нужен не выносить за ним горшки, а формировать его как личность…
Он покосился на Ники и вдруг улыбнулся. Улыбка вышла довольно натянутой, но Ники вздрогнула от удивления – Толик улыбнулся ей в первый раз с момента их знакомства.
– У тебя этот момент настал, Вероника. Ты уже становишься личностью. Ты ведь заметила, что я стал чаще у вас бывать в последний год?
– Заметила, – растерянно призналась Ники, – Но я думала…
Свои подозрения Ники благоразумно озвучивать не стала. Но в душе она была потрясена. Оказывается, Толик таскался к ним не ради мамы, а ради нее!
Толик посмотрел на нее с одобрением, как будто прочитал ее мысли.
– Да, я к тебе присматривался. Наблюдал за тобой, хотел понять, что из тебя получилось. По большому счету, я не разочарован. Характер у тебя не в мать, что не может не радовать. Возможно, из тебя еще выйдет толк. А твои подростковые комплексы, вспыльчивость, склонность к эпатажу – это все временное…
Ники невольно была польщена. Но, осмыслив его слова, встревожилась. Толик, что, собирается заняться ее воспитанием? Нет, это ее не устраивает! С другой стороны, если ему наплевать на маму, то переселяться к ним он, наверно, не намерен…
– Так вы с нами жить не будете? – решила уточнить она.
Толик презрительно фыркнул.
– В этой хрущобе? Еще чего!
Ники вздохнула с облегчением.
– Значит, ничего не изменится?
Толик поднял брови.
– Почему же? На самом деле, Вероника, ты просто не понимаешь, какие перспективы перед тобой открываются. Я принадлежу к совершенно иному, более высокому общественному слою, чем твоя мать. И могу ввести туда тебя. Твой статус в обществе изменится кардинально.
Толик сделал паузу, давая дочери возможность задавать вопросы. Но для Ники треп насчет высших слоев был пустым звуком, и она промолчала. Тогда Толик продолжил:
– Ты спросила, буду ли я с вами жить. Не буду. Но, возможно, ты когда-нибудь переедешь ко мне.
– Я не хочу никуда переезжать! – перебила его Ники.
– Как хочешь, – пренебрежительно ответил Толик. – Дважды я предлагать не стану. Значит, останешься здесь и пойдешь по материнским стопам – в мелкие служащие. Но пока об этом все равно говорить рано.
Ники ответила кивком и задумалась. Предложения Толика казались вполне разумными… и небезвыгодными. Ничего не теряя, она получала возможность стать в будущем кем-то большим, чем она есть сейчас…
Взгляд Ники остановился на «инфинити». Теперь со спокойной совестью можно будет сказать тому же Вовику, что ее отец ездит на джипе, и пусть он истечет слюной от зависти. Или попросить Толика, чтобы он как-нибудь подвез ее к школьному крыльцу? А ведь он, наверно, очень богатый, в первый раз задумалась она. Может, он ей по этому поводу что-нибудь подарит?
Толик сидел рядом и терпеливо ждал. Странно, несмотря на весь его цинизм и жлобство, Ники почувствовала, что он раздражает ее меньше, чем прежде. Неплохо иметь крутого папашу, который, к тому же, ничего не требует… Или ему от нее все-таки что-то надо?
– Значит, вы решили, что меня пора воспитывать? – с умыслом спросила Ники.
– Можешь называть меня на ты.
– Ладно… – Ники набралась храбрости и с вызовом взглянула Толику в лицо. – Значит, ты будешь меня воспитывать? Как именно?
– А с чего бы ты сама начала на моем месте? – вкрадчиво спросил Толик.
Вопрос был серьезный. Ники решила устроить небольшую пробивку.
– Ну, раз уж ты мне отец – может, купишь мне пишущий си-ди плеер?
Толик откинул голову и расхохотался. Ники испуганно притихла, подумав: «Так я и знала, что не прокатит».
– И только-то? – отсмеявшись, спросил Толик.
– И два комплекта запасных батареек, – хладнокровно заявила
Ники, сама удивляясь, откуда в ней столько нахальства.
– Может, еще что-нибудь хочешь?
– Может и хочу.
Толик, все еще смеясь, встал со скамейки и щелкнул кнопкой на брелоке с ключами. «Инфинити» ожил, мигнул фарами, весело пиликнул.
– Поехали в Гостиный Двор.
– За плеером? – уточнила Ники, еще не веря своей удаче.
– За ним тоже. По дороге подумай, что тебе надо из шмотья. Мать тебя вечно одевает как с помойки. Ходишь черт знает в чем.
У Ники заблестели глаза. Нет, отец – это не так ж плохо! В отце есть серьезные плюсы!
– Поехали! – воскликнула она, вскакивая со скамейки, и полезла в джип, все еще опасаясь, что Толик передумает. Толик посмотрел ей в спину и презрительно улыбнулся. Но этой улыбки Ники не заметила.
Глава 14
Смертельная колыбельная
Ровно в десять часов Лешка выскочил из дверей станции метро на площади Александра Невского. Над черной не застывшей Невой сияла полная луна, через мост полз поток машин. За глухой стеной Лавры поднимались темные купола старинных усыпальниц и блестела крыша собора.
– Я теперь все про вас знаю! – издалека закричал Лешка, увидев у ларька с газетами знакомую куртку Виктора.
- Предыдущая
- 26/88
- Следующая
